Василий Сахаров - Ведьмак
Пункт третий – силы сторон. Население Словении – семьдесят два миллиона. В Неринии – шестьдесят два. У остальных меньше в два-три раза. Регулярная армия Словенского царства перед войной была самой большой – девятьсот двадцать тысяч, из них сто тысяч в колониях. У ромеев армия мирного времени – восемьсот тысяч, из них треть наемники. Но Неринская империя гораздо раньше словенцев произвела мобилизацию, и в данный момент под ружьем у противника полтора миллиона только своих солдат, не считая многочисленных наемников. Что же касательно других стран, то их армии насчитывают по триста-четыреста тысяч воинов.
Это в общем. А если говорить более конкретно, то в данный момент есть Восточный фронт и Юго-западный. На Восточном словенцы держат три армии из двенадцати армейских корпусов, трех отдельных бригад и шести полков. А на Юго-западном фронте – еще две армии в составе пяти корпусов, одной бригады и четырех полков. Плюс к этому там же самый сильный флот царства – Золотой, который состоит из полусотни кораблей первого и второго рангов, двухсот вспомогательных и сторожевых судов, а также двух бригад морской пехоты.
Противник, разумеется, сильнее. На Восточном фронте ромеи наступают пятью армиями и держат в резерве сводную (сбродную) армию союзников. На Юго-западном – три армии, экспедиционный корпус мидийцев и 1-й Ударный флот. А еще есть десантный корпус «Константин» и 2-й Ударный флот вдоль берегов Скифии, многочисленные резервы в тылу и две армии на границе с Одриссой.
Что же касательно технического уровня развития, то он у ромеев и словенцев примерно одинаковый, а остальные им уступают. Есть автоматическое оружие, гранатометы, минометы, гаубицы и самоходные артиллерийские установки. Высока механизация войск. Но до сих пор не отменили кавалерию. В авиации преобладают бомбардировщики, по своим характеристикам схожие с немецкими Ю-88 и советскими Пе-2, а истребителей мало. Имеются элитные войска: гвардия, спецназ, воздушный десант, морская пехота, рейнджеры, следопыты и егеря. Также есть бронетанковые соединения, роты и батальоны в составе армии, но всерьез на них никто не рассчитывает. Появились первые экспериментальные вертолеты и РСЗО. Во флоте линкоры, крейсеры и эсминцы, однако до авианосцев пока никто не додумался – слишком дорогое удовольствие и нет фанатов развития морских судов в этом направлении. Подводных лодок мало: пять у ромеев, четыре у словенцев и две у дерегийцев. Атомное оружие хотят получить все – информация о нем у жителей Вейрата есть, но не хватает научных кадров. Про полеты в космос и спутники никто всерьез не задумывается.
Пункт четвертый – перспективы. Я человек пришлый и многого еще не знаю. Но пока прихожу к выводу, что словенцы эту войну проигрывают, и если не смогут переломить противнику хребет, то потерпят сокрушительное поражение. Братья-славяне могут держаться пару лет, а потом все равно конец, и причин несколько: превосходство противника в солдатах, потеря многолюдных и богатых ресурсами восточных областей, а также более серьезная подготовка противника к войне и грамотные действия вражеских военачальников…
Прерывая мои размышления, в дверь постучали.
– Войдите.
Появился пожилой слуга в сером сюртуке, старомодном даже для этого мира, и произнес:
– Поручика Стойко Видова просят к столу. Пожалуйста, следуйте за мной.
10
До появления Тенгиева, которого Ярослава Келогостовна ценила и уважала, я провел во дворце трое суток и меня никто не дергал. Появилась возможность отдохнуть и осмотреться. Меня это устраивало, и я пользовался гостеприимством великой княгини насколько это возможно. Отсыпался, восстанавливал силы, читал газеты, смотрел телевизор, общался с людьми из свиты и каждый вечер, во время ужина, развлекал Ярославу Келогостовну разговорами. Сначала великую княгиню интересовала только оборона охотхозяйства. А затем, когда я стал рассуждать о тактике и стратегии, она стала спрашивать о том, какой мне видится война будущего.
Я замялся, поскольку подумал, что в ее вопросах есть подвох. Тем более что просканировать чувства великой княгини не получалось, ибо она, как и большая часть ее свитских, прошла через обряд в храме Матки Гезы, древней богини, на Земле больше известной как Макошь, и получила ментальную защиту, которую можно только сломать. Однако в процессе я понял, что никакой западни нет. Просто Ярослава Келогостовна – умная женщина, которая не считает зазорным задавать вопросы. Вот я и стал делиться с ней идеями, раз уж дают слово.
Учитывая, что я уже имел опыт управления отрядом и знал, как шли войны на родной планете, поведать можно было немало. А если коротко, то необходимо продвигать вперед талантливых офицеров, которые имеют боевой опыт. Слишком много в любой армии генералов, которые привыкли в кабинетах штаны протирать, а на передовой никогда не появлялись. А еще для достижения победы следует постоянно удивлять противника, ослаблять его и держать в напряжении. Так что хорошо бы от обороны перейти к наступлению. Не гнать вперед пехотные массы, на укрепленные позиции и пулеметы – не об этом речь, а забрасывать в тыл ромеев диверсионные группы, которые станут выжигать вражеские тылы и сколачивать партизанские отряды. Ну и про ликвидаторов, которые начнут отстрел ромейских военачальников и чиновников, забывать тоже не следует. Пушки и самолеты, корабли и ракеты – все это хорошо. И подвиг солдат, которые десятками тысяч погибают в бою, забывать нельзя. Однако враги сильнее, они не стесняются использовать диверсантов и спецназ, а словенцы в этом от них отстают, и этот недостаток следует исправить.
Это только некоторые мои мысли и предложения, которые могли быть интересны словенским полководцам. Например, командующему Восточным фронтом великому князю Гордею Синегорскому, командующему Юго-западным фронтом великому князю Андрею Ардову или начальнику царского Генштаба фельдмаршалу Яну Урмантову. Да только кто же меня к ним пропустит? Я всего лишь поручик, хоть и героический. Поэтому доступа на военные советы царской армии у меня нет, и все, что я могу, – разговаривать с Ярославой Келогостовной. Все-таки она член ВЦС и аристократка, которая имеет собственную дружину, управленческий аппарат, секретариат и личных порученцев. Так что влияние на решения правительства и положение дел на фронтах она могла оказывать. Пусть и незначительное.
Наконец появился майор Тенгиев. О его приезде сообщила Фомина, которая со мной практически не общалась, и она сказала, что я должен быть готов к встрече. Ну это понятно. Раз Тенгиев попросил великую княгиню приютить меня и придержать, это не просто так. Ему от меня что-то нужно. Возможно, хочет поблагодарить и пообещает протекцию. Или же предложит место в охране великой княгини и даст под командование десяток солдат. Так что я был к этому готов и отказываться не собирался. Только бы отпуск дал, чтобы я добрался до столицы или, на худой конец, до Белограда и нашел агентов Викентьева. Однако майор меня удивил.
Тенгиев сам пришел в гости, и произошло это уже ночью, через девять часов после его приезда во дворец. Лицо в царапинах. Голова перевязана. Левая рука в гипсе. А в правой – бутылка крепкого виноградного вина. Он вошел в комнату, и я поднялся.
– Здравствуй, поручик, – устало сказал Тенгиев.
– Здравия желаю, господин майор.
Он поморщился:
– Вне службы можешь обращаться ко мне по имени-отчеству. Ты его, наверное, уже знаешь.
– Крут Велизарович?
– Верно.
Майор присел, протянул мне бутылку и велел ее открыть. Дело нехитрое: ножом срезал сургуч и вынул пробку, достал два бокала и разлил в них тридцатиградусную жидкость, а затем разместился в кресле.
– Выпьем за победу, – предложил майор, поднимая бокал.
Я последовал его примеру и кивнул.
Выпили без закуски. Огненная жидкость прокатилась по пищеводу, и мы немного помолчали. Майор был хмур и невесел, начинать разговор не торопился, и я его спросил:
– Крут Велизарович, кто еще выжил?
– Дементьев и Сойкин.
– Я слышал, что они в госпитале.
– Да. У есаула колено разбито, а сержанту осколок в левое плечо попал.
– А как вы из ловушки выбрались?
– Заметили, что вы с Фоминой уходите, и за вами побежали. Нас сначала семь человек было. Но трое погибли при отходе, и еще один – в лесу. А нас уже в самом конце зацепило, когда линию фронта переходили. Свои накрыли, из минометов и пулеметов. Мы знаки подавали и кричали, что словенцы идут. Да только на новобранцев напоролись, а они перепугались.
– Дементьев мне ничего не передавал?
– Он сказал, что помнит твои слова, и при встрече намерен продолжить беседу.
– Понятно… – протянул я.
Майор снова наполнил бокалы и предложил:
– За удачу?
– Принимается.
Опять мы выпили и Тенгиев перешел к тому, ради чего меня навестил:
