Василий Сахаров - Ведьмак

Василий Сахаров

Ведьмак

Пролог

Краткое затишье. Очередной артиллерийский обстрел прекратился и, покинув подвал, поручик Видов выбрался наружу. Здание, контора по заготовке сельхозпродукции, пострадало не сильно. Стены толстые, из белого силикатного кирпича, такие осколкам не пробить, а от прямых попаданий судьба миловала. Только все стекла ударной волной вышибло, и штукатурка осыпалась, но это ничего. А вот солдатам, которые при начале обстрела находились во дворе и на улице, не повезло.

Через оконный проем поручик увидел разбитую самоходку «Пересвет». Задрав длинный орудийный ствол к небу, разорванная взрывом боевая машина дымилась. Броня у «Пересветов» слабая, противопульная, и когда гаубичный снаряд ромеев упал в нескольких метрах от самоходки, осколки прошили защиту, словно лист картона, и сдетонировала боеукладка. Экипаж, понятное дело, погиб моментально.

Поручик посмотрел во двор. В центре большая черная воронка. Вокруг нее тела людей в еще не обмятых темно-зеленых гимнастерках старого образца – ополченцы, которых после начала войны призвали из запаса, вооружили самозарядными винтовками и бросили на фронт, затыкать телами дыры. В углу двора разбитый станковый пулемет и груды мусора: пустые ящики и коробки, какие-то чемоданы, катушки с телефонным кабелем и разбросанные боеприпасы.

Высунувшись, поручик задрал голову к небу и обнаружил вражеский самолет-разведчик. Кружит, мерзавец! Высматривает новые цели для артиллерии, а зенитки словенцев молчали. Почему? Он не знал. То ли боеприпасы экономят, то ли не выдают свою позицию, то ли ждут налета ромейских штурмовиков, то ли орудия зенитного дивизиона, прикрывающего штаб 4-го армейского корпуса, уже уничтожены, а пулеметами воздушного разведчика не достать, слишком он высоко.

Короче, ничего хорошего. Уездный городок Борисов, куда его занесла судьба, окружен, и в нем тыловые части 4-го корпуса, а также разрозненные остатки разбитых полевых частей. Кругом, куда ни посмотри, пожары и клубы дыма. Медленно кружась, они поднимались ввысь. И от такого пейзажа на душе становилось тяжело. Не думал он, что армия родного государства так быстро откатится от границы. Как и большинство граждан Словенского царства, поручик надеялся на скорую победу. Вот только все ошибались. Проклятые ромеи оказались гораздо сильнее, чем заверяла пропаганда. Заручившись политической и финансовой поддержкой Тордийского султаната, Семикайского ханства, Огненной республики и Дерегийского королевства, они смогли очень быстро перевооружиться и сколотить боеспособный военный блок. Привлекли в союз мусульман, степных торков и католиков, а затем ударили. Причем напали без официального объявления войны и сделали это одновременно с цийя, которые атаковали границы Скифии, верного союзника Словении.

Такие вот дела. Невеселые. Минула третья неделя войны, и Восточный фронт откатывается на север. Словенцы отдали противнику Драгию, Нодолию и половину Торроса. Три дня назад начались бои за Вайягу, которую пытались захватить мидийцы, а позавчера пала крепость Крес. Это общая картина. Но сейчас его больше интересовала собственная судьба, которая была связана с попавшим в окружение корпусом.

Поручик Стойко Видов был призван на службу два месяца назад и определен в особую следственную группу полковника Марьина при военной прокуратуре Восточного военного округа. Родом из небольшого городка Пчелины, что рядом с Моравой. Возраст самый что ни на есть замечательный и располагающий к приключениям, любовным интригам и необдуманным поступкам: двадцать пять лет. Отец – потомственный инженер. Мать – домохозяйка. Не женат. Волосы русые. Национальность – словен. Рост – метр семьдесят семь. Особых примет нет. Образование – юрист, и после призыва, как прослушавший полный курс военной кафедры при университете и имеющий офицерский чин, был сразу же направлен в войска для прохождения службы при военной прокуратуре Восточного военного округа.

Только приехал и не успел еще освоиться, как началась война, и буквально через несколько дней в составе следственной группы он направился в 4-й армейский корпус. Требовалось быстро провести расследование крупных хищений в интендантской службе корпуса, и военные юристы это сделали. Главный виновник найден и был отправлен в Белоград, столицу восточных провинций, а полковник Марьин решил распутать весь хитрый клубок махинаций и провести дополнительные следственные мероприятия. Он хотел как лучше, а получилось как всегда. Марьин погиб сегодня утром – осколок раскроил ему голову. Другой его сослуживец, штабс-капитан Михель, в госпитале с многочисленными порезами от выбитого взрывом стекла. Есаул Дементьев, охранник, в данный момент в штабе корпуса, пытался узнать свежие новости. Ну а поручик на хозяйстве сидел в подвале и караулил имущество.

Прерывая его размышления, в горящем доме через дорогу раздался взрыв, и он инстинктивно пригнулся.

Больше взрывов не было. Судя по всему, взорвался боеприпас, позабытый минометчиками, которые вчера там квартировали. Обычное дело.

– Страшно, поручик? – Видов услышал слегка хрипловатый голос есаула Дементьева и обернулся.

Казак, высокий статный брюнет в кубанке и маскхалате с автоматом на левом плече, как обычно, улыбался. Точнее, всем казалось, что у него на губах улыбка. Однако на самом деле это последствия давней травмы. Дементьев начинал службу в Маджурских горах, в особой пластунской сотне, и попался диким горцам из племени трибаллов. Говорят, неоднократно избивался до полусмерти и три месяца в зиндане сидел, пока не задушил охранника и не сбежал. Страдал немало, и с тех пор у него непорядок с лицевыми мышцами, возможно, от побоев или переохлаждения. Его потом уволили в запас. Но он смог восстановиться как физически, так и по службе. В первую очередь благодаря сильному волевому характеру и связям. После чего по протекции оказался в следственной группе Марьина.

Истолковав молчание Видова как шоковое состояние или растерянность, Дементьев вопросительно кивнул:

– Ты в порядке?

– Да, – кивнул поручик и спросил: – Какие новости из штаба?

Есаул тяжко вздохнул, снял с плеча автомат, поправил подсумок с рожка́ми и устало рухнул на продавленный диван. После чего ответил:

– Расклад тебе известен. Мы в полном окружении. Противник занял Софиполь, Ненарх и Росмановку. Его моторизованные батальоны перерезали трассу на Малую Волынь, и бои идут уже в Пятигорах…

– Знаю, – перебил поручик есаула. – Меня другое интересует. Мы пойдем на прорыв или останемся здесь?

– Пойдем на прорыв. – Закинув руки за голову, Дементьев поудобнее устроился на диване.

– Вот это уже ответ. Когда?

– В двадцать три ноль-ноль… Сбор в двадцать два ноль-ноль…

Видов бросил взгляд на наручные часы, подарок отца по случаю окончания университета. В запасе еще три часа. Скоро стемнеет, а потом произойдет сосредоточение войск, и словенцы пойдут на прорыв.

– Весь неисправный транспорт, орудия и тяжелые пулеметы должны быть выведены из строя, – продолжал Дементьев. – Мы с тобой уходим с отрядом майора Верника. Собираемся на юго-восточной окраине городка. Штабные документы сжечь. При себе иметь только военные билеты, личное оружие, боеприпасы и продовольствие на сутки. Все понял?

– Понял. Только не ясно: почему сосредоточение на юго-западной окраине? Нам же в другую сторону.

– Эх ты, молодой… – зевнув, сказал есаул. – С восточной стороны нас точно ждут. А если мы пойдем навстречу противнику, тогда шансов вырваться больше.

– А с Михелем что?

Есаул поморщился:

– У него сильная кровопотеря, и он до сих пор без сознания. Поэтому останется в госпитале, который будет захвачен ромеями. Его вещи я оставил медбрату.

– Как же так!? – От досады поручик крепко сжал кулаки.

– Успокойся, Стойко. Иначе никак. Сам понимаешь. Или ты собрался пробиваться через позиции противника с телом Михеля на плечах?

– Нет.

– Тогда давай без нервов. Мы не институтки и здесь не паркет дворцовой залы, где проходит бал выпускников. Ты меня понял?

– Так точно.

Дементьев кивнул в сторону подвала:

– Тогда вперед. На тебе уничтожение всего лишнего и подготовка к ночному маршу. Бери только самое необходимое.

– А ты чем займешься?

– Вздремну, силы мне еще понадобятся. – Казак снял кубанку, бросил ее на подлокотник и прилег.

– А брать ничего не будешь?

– Пистолет имеется. Автомат есть. Кинжал и документ, удостоверяющий личность, всегда при мне, а походный ранец с гранатами, боеприпасами и пайком собран еще позавчера, когда нас только стали брать в колечко.

– Может, в подвале ляжешь? Тут опасно.

– Стекло выбило. Диван в мертвой зоне. Так что опасаться нечего. Разве только прямого попадания. Но если оно будет, тогда и подвал завалит. Вытаскивать нас никто не станет, всем не до того. И придется ждать ромеев. Верно говорю?