Наследник червоточины I - Иван
- И сколько потребуется времени?
Борлон встал с места. Показывая, что встреча закончила. - Может день, может неделя. Может месяц. Там, у них, сейчас какие-то преобразования. Начальство поменялось. Так, что не знаю.
Гости поднялись в ответ.
- Ты же позвонишь, как узнаешь? – в надежде переспросил Дюваль. - У тебя есть мой телефон?
- Обещаю. Телефон, есть.
…..
Проводив гостей, Борлон откинулся в кресле. Задрал голову. Расслабился. Нажал кнопку селектора. – Камилла, есть ещё посетители?
??? – тишина в ответ.
Он встал из-за стола, выглянул в приемную. - Камилла?
??? – там никого не было.
Прошёл по приемной. Хотел выглянуть в коридор. Открыл дверь. За дверью был его кабинет.
- Чёрт! Не понял? – Виктор, не закрывая двери, пробежался в обратную сторону. Открыл другую дверь. Снова его кабинет. Обернулся. С обоих сторон дверей был виден вход в его кабинет.
Попытки безуспешно выйти наружу продолжались полчаса.
Несчастный подошёл к окну. Его офис находился на двенадцатом этаже. Открыл створки. И увидел помещение собственного кабинета.
Через два часа на столе секретаря зазвонил телефон.
Начинающий сходить с ума управляющий взял трубку – Алё? Кто это? Ради бога, ответьте. Я никуда не могу дозвониться. Я не могу выйти из кабинета. Я не могу сходить в туалет. Я не могу… Я ничего не могу – здесь какой-то тупик. Помогите! Прошу, позвоните в полицию...
- Месье, Борлон, - он услышал знакомый голос русского. - Может всё-таки договоримся без вашего руководства из Нью-Йорка.
***
«Ах, Париж! Как долго меня не было здесь! А ты всё такой же легкий, романтичный, влюблённый».
Кристина Луазаль – начинающий помощник редактора рекламного агентства «Манифик» шла по улице своей безупречной походкой, уверенно и картинно.
День выдался солнечным, во всём чувствовалось какое-то искрящееся веселье.
Настроение у неё было хорошее и она постоянно напоминала себе, что перед встречей с руководством «Дюваль Франц» нужно сделать одну очень важную покупку!
- Обязательно, приобрести последний номер журнала «Кайе дю синема». (Культовый французский журнал о кино).
- Почему именно его, а не какой-либо другой?
- Во-первых, он красивого цвета с приятным жёлтым оттенком. Во-вторых, я же иду на деловую встречу в кинокомпанию, а не на какой-нибудь, там… завод или мясокомбинат. Пусть все видят, что я не просто рекламный агент, а свой человек среди звёзд кино и их окружения. И последнее, если войти в комнату, держа под мышкой «Кайе дю синема», и начать вести важные переговоры, то все сразу начинают относиться к тебе чрезвычайно серьезно. Видят в тебе настоящего профи с широким кругозором, а не какую-нибудь легкомысленную дурочку способную только на то, чтобы бестолково смеяться и таращиться в картинки «Maри Клэр», «Гламур», или «Космополитен». (Популярные женские журналы Франции).
Кокетка притормозила у газетного киоска. Полюбовалась своим отражением в витрине бутика от Пьера Бальман. Купила самый последний номер журнала. И снова начала внутренний разговор…
- А что? Неплохо смотрюсь: миленькая золотистая соломенная шляпка от «Коко Шанель» почти копия той, что носила Брижит Бардо в последней киноленте, (Девочки, кто не помнит – срочно пересмотрите - она там такая муси-пуси милашка!). Стильная кожаная сумочка на позолоченной цепочке, похожая на ту, что держит Катрин Денёв от «Луи Виттон» на обложке «Вог». Обтягивающий топ подчеркивающий восхитительную форму моей груди. Приталенный кардиганчик из ангоры и юбочка черного цвета от «Сислей», точная копия той, что любит носить Эммануэль Беар.
- И самое любимое - под юбкой и топом отпадный комплект белья – с вышитыми розочками, очень милый, пусть его никто и не видит. Всё равно, это – самая лучшее из моего сегодняшнего туалета. У меня даже мелькает мысль, было бы здорово, если бы резко подул ветер, как в фильме с «Мэрилин Монро», и все заметили, в каком я классном белье.
- Да! Я готова к своим первым деловым переговорам на новом месте работы. В таком белье! В такой прелестный день! - отказать не смогут! Если всё пройдёт удачно, если продам хотя бы одну позицию из прайса, порадую себя обновкой - приобрету шарфик от «Джорджи».
- А если возьмут две или три позиции, тогда… - голова закружилась от приятного ожидания. На свежем, разрумянившемся лице вспыхнула застенчивая улыбка, чуть-чуть приоткрывающая белые зубки. – Возьму, те милые сапожки от «Рошас».
- Ну… Ни пуха мне, ни пера!
Тяжело сглотнула, приблизившись к двери. Постучала. Мягко толкнула дверь. Ответила сама себе...
- К чёрту.
…..
Ей дали пару минут. После чего седовласый собственник сразу начал возмущаться.
- Мадемуазель! Вы, что? В вашем рекламном бюро? Вообще решили разорить мою несчастную, бедную киностудию?
– У вас есть совесть? Откуда такие цены: С неба? С потолка? С вашей чудесной, милой головки? Мы не «Парамаунт», не «Двадцатый Век Фокс» и даже не «Гомон»! (Названия крупных лидеров в киноиндустрии). Мы небольшая студия "Дюваль Франц". Давайте, соберитесь, подумайте, посчитайте и предложите что-нибудь серьёзное и подешевле.
- Подешевле? - обескуражено попытались найти выход из создавшегося положения. В голове недовольно скребло. - Скряга! Жмот! Как с такими работать? Похоже ни сапожек, ни шарфика не видать! Ладно…
Она посмотрела в самый низ прайса.
- Могу предложить размещение небольшой информационной рамки в туалетных комнатах. Стоит всего-ничего… двести франков в неделю.
- Сколько? – хозяин кабинета поперхнулся и округлил глаза. – За то, что в туалете, перед «унитазом», над сливным бочком будет висеть драная картинка с текстом о фильме – двести франков! Вы в своём уме?
- Месье, это туалет в кинотеатре, который расположен в самом людном месте города, - улыбнулись своей самой доброжелательной улыбкой. - Рядом с Нотр-Дам-де-Пари!
- О, Франция – куда ты катишься? – противный старикашка продолжал причитать как на поминках. – Дай волю рекламщикам - разденут, разуют и выбросят жить на улицу, под скамейку, рядом с голубями, как раз возле Нотр-Дам-де-Пари!
- Месье Дюваль, - пробормотали одними губами. - Если разместить рекламу в пяти кинотеатрах одновременно, стоимость акции составит всего семьдесят семь франков за рамку. Это специальное предложение и только на этот месяц.
- Другое дело. Это уже более-менее. Но, всё равно –
