Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса III - Ваня Мордорский
Глава 5
Мы все застыли.
— Ну как, в смысле… — потупил взор карп. — Я понимаю, что прошу слишком многого, но… Подойди, Ван, я хочу, чтоб ты выслушал то, что я скажу… Я этого тебе не рассказывал… Никому из вас… Я должен поделиться с тобой…
«Не иди! Ты еще можешь развернуться и идти, я знаю тебя! Ты слабохарактерный, вот духовные звери тобой и помыкают как игрушкой! Не слушай, что он говорит, он сейчас расплачется и ты поплывешь? Нам это надо? Мне точно нет!»
Помолчи!
Я шагнул обратно к озеру.
Карп с жалостливыми и на мокром месте глазами смотрел на меня:
— Слушаю…
Честно говоря, мне было интересно, что он скажет.
«Я сейчас тебя стукну, идиот! Он сейчас пытается разжалобить тебя! Но ты его не слушай, прояви крепость духа!».
Не мешай!
— Кхм… Так вот…
Кувшин качался надо мной, словно пытался стукнуть меня по голове.
— А он может перестать качаться?..
Перестань.
Кувшин застыл.
— Спасибо, — вздохнул карп, — А то он так мотыляется, аж голова кружится.
— Ты хотел что-то рассказать, — напомнил я.
— А! Точно. Извини, что задержал тебя, Ван, но если ты сейчас уйдешь… — по его щеке скатилась слеза, — то исчезнет мой последний шанс.
— Шанс?
— Шанс стать драконом.
«Опять двадцать пять! Каждый карп будет тебе талдычить об одном и том же, просто игнорируй их! Или зажарь, полезный совет даю, запоминай. Может, сразу с десяток меридиан откроешь… А подожди, ты ж его вылечил, боюсь, теперь этот карп тебе не по зубам».
— Я родился в этом озере… — сказал карп, и подал вверх нижнюю губу, — … Озеро тебе, наверное, кажется огромным…
Он обернулся и показал плавником на озеро.
«О боги, истории из детства карпа.»
Иногда людям, да и карпам, нужно дать выговориться, и я хотел дать Лянгу такую возможность, дать ему излить хоть раз за тысячелетия свою душу. Вряд ли кроме жаб и сородичей у него было много собеседников.
— Но оно кажется таким только пока ты не живешь в нем. Наверное, первую сотню лет мне было интересно, я изучал дно, знакомился с каждой рыбой, рачком, пробовал на вкус каждую водоросль, гонял наперегонки со сверстниками, убегал от сомов… Но уже скоро… Скоро я знал уже каждого наперечет, каждого вонючего краба, каждую паршивую пиявку, каждую мерзкую жабу, каждую злобную рыбину.
Он громко вздохнул.
— А потом я достиг тысячелетнего возраста и заговорил, обрел способности управлять Ци Воды. Я стал сильным. По-настоящему сильным. Но даже мне было страшно, когда к озеру приходили к практики и убивали наших…
Лянг поджал губу, а по его правому глазу стекла слеза.
— Убивали наших Старших… — закончил он предложение.
— Старших? — переспросил я.
— Тех, кто достиг тысячелетнего возраста, — объяснил карп. — Так вот, когда они их ловили и убивали, я прятался на самом дне… Зарывался в камни, закрывался песком и старался не дышать, ведь некоторые практики могли нырять в озеро и вытаскивать рыб наружу. Мне было страшно… Потому что я видел, что они делали с нашими телами, как безжалостно рубили их на части… Некоторые даже не забирали наши тела, они просто вытаскивали Сердце Карпа и….уходили…
«Так он не только нытик, но и трус! Еще и рассказывает об этом! Пффф…»
— Так погиб Старый Шан… У него не хватало одного плавника… Так погиб старый Цзиян, он в драке потерял один глаз… Так и погиб…
Карп заревел. Секунд на двадцать. А потом резко перестал.
— Много кто погиб, Ван, от руки людей, много кто не получил возможности стать драконом. Кости некоторых из них до сих пор лежат на дне этого озера… И я часто смотрю на них и вспоминаю какими они были мужественными карпами….Не то что я… Я был трусом и только потому и выжил….Ну еще и за счет способностей к уменьшению тела…
Карпа вздохнули и продолжил:
— За всю жизнь я видел сотни, если не тысячи людей, которые приходили к этому озеру, изливали свои проблемы, топились от несчастной любви… Некоторые постигали тут какие-то тайны, другие без толку медитировали годами… Благодаря этим людям я узнавал новое, узнавал что-то…людское, не карповое. Я подслушивал, запоминал, и пытался понять.
Он сделал паузу:
— Я их всех помню: и людей, приходивших к озеру, и всех погибших Старших, всех до единого… Их имена… Все чешуйки, которые они потеряли с годами, их вялые от старости плавники… Я помню всех. Когда ты живешь в закрытом озере без возможности его покинуть, ты волей-неволей начинаешь прокручивать все те события, которые случились с тобой за тысячелетия жизни. Знаешь, кем я себя ощущаю тут?
— Кем?
— УЗНИКОМ! — прогремел басом карп. — УЗНИКОМ, ВАН!
Карп замолчал, его плавники медленно шевелились, будто перебирали невидимые четки воспоминаний. На какое-то время он погрузился в себя, а я продолжал ждать и…слушать. Всего этого он не говорил за этот месяц. Но сейчас его будто прорвало. Именно сейчас я видел настоящего Лянга. Старого. Уставшего.
— Ты знаешь, что самое страшное? — его голос внезапно стал тихим, как шелест камыша. — Не размеры этого озера. Даже не одиночество.
Он повернулся, и в его глазах отразилась тысячелетняя безнадежность карпа, который уже и отчаялся стать драконом, и поэтому направо и налево всем говорит о том что таки станет им, что это его судьба.
— Самое страшное — это предсказуемость. Я знаю, что будет в этом озере, как будет и когда будет. Я знаю, что каждую весну одни и те же лягушки откладывают икру в одних и тех же местах. Некоторых я знаю по их крапинках на спине, у них даже есть свой лягушачий патриарх, он даже разговаривать умеет, хотя до сих пор предпочитает квакать. Я знаю, что каждое лето водоросли гниют у восточного берега, наполняя воду горьким запахом. И я их разгоняю силой своей Стихии Воды и выбрасываю на берег, где она сохнет, воняет и в ней заводится противная мошкара. Я знаю, с какой стороны ветер принесет листья с кустов и деревьев, мне даже не надо всплывать со дна, чтобы видеть это. Я знаю, на
