Вельруф - Антон Чернов
И выходит: призрак обеспечивается в лагере жильём и пропитанием, самим фактом своей призрачности. Теоретически вообще ни черта может не делать, а на практике — плошка рагу от Снаффа и место где кинуть кости. Да и по шеям могут дать, или “извергнуть” из призрачного сословия: тот же Диего, известный по игрушке, как раз этим и занимался, будучи призрачным начальником.
Ну и стражники — этакая “гвардия”, чистые боевики, приносящие клятву Гомезу и военнообязанные товарищи. Получают от Гомеза всего и до хрена, но если, например, свалят или не подчинятся — дезертиры и враги лагеря. Тот же рудокоп спокойно может “свалить”, как и призрак… что большая редкость: уровень жизни в Старом лагере “немножко” повыше прочих лагерей.
При этом, Снафф рассказал про довольно занятную историю, а именно — возникновения Нового лагеря. Итак, появился барьер, корольку нужна руда, а Гомез, уже тогда рулящий заключёнными (и никаких лагерей, кроме Старого, не было, как понятно), распахивает хлеборезку на много всякого, требуя ещё больше. Его августейшество пробует “прикрутить крантик” поставок… И через месяц появляется Новый Лагерь. Обсепечивающий себя жратвой, выпивкой и каким-никаким снаряжением. Королёк связь с внутриборьерьем имел (через магов, как я думаю, хотя и не магическим способом), повизжал от вывернутых яйчишек — ему как бы наглядно продемонстрировали, что могут послать его в дали, просто не поставляя руду вообще и совершенно неверноподданно не подыхая с голоду. Но после визга всё устаканилось, Гомез стал получать кучу вкусняшек за руду… А вот явно профинансированные Гомезом новолагерцы в Старый лагерь не вернулись и в целом послали Гомеза и его рудных баронов. Подозреваю, потому что на эту группу вышли маги воды, оказавшие поддержку, ну да не суть.
Так вот, в этом Снафф разбирался прекрасно, потому что поставка зерна… была нелимитированной. Пшеница, рис, ещё какие-то злаки поставлялись в барьер центнерами и просто так, а за руду рассчитывались оружием, инструментами, женщинами и прочими полезными вещами.
Ну а в смысле структуры — понятно, что над стражами “бароны”, ближний круг Гомеза. И несколько в стороне — маги огня, которые вне структуры лагеря, но по весомости на уровне баронов. Меня в этом рассказе, кстати, заинтересовал сам Гомез: очень странный выходил этот кадр, владыка Старого лагеря. Не билась его личность, сроки и положение друг с другом, впрочем интерес праздный. Может, выясню, может — нет.
Что главное для меня: идти горбатиться в шахту мне не надо. Если я, например, буду притаскивать Снаффу трёх падальщиков в день — это автоматически делает меня призраком, специалистом-охотником. Обеспечивая едой и жильём, а если больше трёх — так и рудой, деньгами колонии. А вот что это нужно — практически гарантированно. В замок стража не пускала ни рудокопов, ни призраков. Только по делу либо приказу, то есть с дозволения рудного барона. Был ещё вариант, как раз с магами: несколько призраков работали на магов и маги вполне могли сказать что этот конкретный тип им нужен, или вообще выйти пообщаться. Но всё это в любом случае дело не сиюминутное и не быстрое, так что источник пропитания и место для жилья на какое-то время нужно.
— И Вельруф, тебе, если ты будешь охотником, нужно нормальное снаряжение. Булава у тебя неплоха, даже хороша, но одежда… самый занюханный рудокоп лучше защищён, чем ты, — качал головой Снафф.
— Это деньги, — пожал я плечами, сам понимая что надо. — А их у меня нет. Так что охотиться на падальщиков, зарабатывать на снаряжение. Староват я для шахты, Снафф.
— Ну насчёт староват — не прибедняйся, Вельруф. Ты здоровый и крепкий, видно. Хотя я тебя понимаю. И на ночь приглашаю к себе, — явно проявил великодушие повар. — А с завтрашнего дня…
— Три падальщика за жильё и еду. Остальное — за деньги.
— Именно так.
— Я тебе благодарен, Снафф, но мне хотелось бы осмотреться в лагере, пока не совсем стемнело.
— Тогда вон мой дом, — указал на просторный барак аж с дверью повар. — Жду, как осмотришься.
И направился я, в уже наступивших сумерках, “замыкать круг” по Старому лагерю. По пути рассуждая, что как-то мне повезло со встречными… Хотя и не настолько “повезло”. Если подумать, то Миненталь, конечно — “зона”. Летально-исправительное учреждение, вот только без вертухаев и с довольно “свободно” ограниченной свободой. И несколько “центров кристаллизации”, а не один. В таких условиях держать работников силой просто не выйдет толком: сами силовики возмутятся. То есть, при всех прочих равных, руководство лагерями довольно лояльно к новичкам. Без фанатизма, но оголтелого уголовного беспредела (который они называют понятиями) в Минентале нет. Эксцессы типа избиения новичков на обменной площадке, скорее всего, рудными баронами не санкционированы, а уже в самом лагере — так и вовсе пресекаются…
Последнюю мысль прервало летящее от удара тело, вслед за которым с агрессивными намерениями топал тип, несомненно придавший этому летящему телу первоначальный импульс ускорения. Я от тела и метателя ловко увернулся, продолжив свою ознакомительную экскурсию.
Но, даже несмотря на единичные эксцессы, указывающие что тут ЛТУ, а не детсад “Ромашка” на выгуле, общий вектор в любом случае выходит довольно человеколюбивым. А руководство бандами (а никак иначе эти “лагеря” и не назовёшь) — не идиоты. Собственно, структура лагеря на это указывает: силовики, несмотря на естественные бонусы, вяжутся клятвами и, судя по рассказам Снаффа, отвечают за косяки не звиздюлями, а головой.
— Эй ты! — раздалось в мой адрес от некоего типа в возрасте, в рудокопной одежде, но с очень зансочивым лицом. — Пришёл посмотреть на бои, новичок? — продолжил этот тип, после того как я на него взглянул.
— Я — новичок, ты сам сказал, — хмыкнул я. — Я — Вельруф, — быстро вставил я, а потом продолжил. — Понятия не имею, что тут за бой, да и на кой мне на него глядеть. Был тут один, еле увернулся. И смотреть — не интересно.
— Тюу-у-у, это Фиск должника метелил, какой же это бой, — ответил тип. — А тут — арена Старого лагеря! И настоящие бои! Десять кусков руды — и любуйся!
— И откуда у новичка руда? — хмыкнул я, думая было продолжить свой путь.
— Это да… ладно, один раз так пропущу. Посмотришь, хоть знать будешь, за что
