Вельруф - Антон Чернов
Так что подпрыгнул я, оттолкнувшись от свёдшего на носу глаза от подобного хамства луркера, ухватился за край моста, и с радостным воплем “здрасти!” выскочил на мост. Под ноги офигевшим, с выпученными глазами и отвисшими челюстями патрульным. Впрочем, немая сцена продлилась недолго: через несколько секунд сзади раздался громоподобный плюх, и в брызгах воды появился луркер, зацепившийся за мост когтистыми лапами. Деловито на него взбирающийся, явно намеренный со мной рассчитаться за оскорбление действием. Патрульные, окаченные брызгами, начали обтекать уже и в прямом смысле, но от ступора отошли, хватаясь за клинки. А я понял, что совершенно лишний на этом празднике жизни. Перекатился, вскочил на ноги и, не разгибаясь, втопил по дороге к Старому Лагерю. Делая вид, что прогуливаюсь и вереща на бегу:
— Доброй охоты, почтенные стражи Старого Лагеря! Пусть Иннос благословит ваше оружие! За Гомеза-а-а!!!
В ответ мне послышались недооформленные вопли матерного содержания, но патрульным явно было не до меня: беглый взгляд показал, что они упорно гвоздят недовольного луркера мечами, без внятного результата. А сам ящер-амфибия отвешивает им тумаки лапами, выкинув одного из стражников с моста. В общем, ребятам и без меня весело, гнаться не будут, да и не догонят, если что.
В общем — удачно получилось, довольно шествовал я по дороге из жёлтого кирпича… Ну, точнее, из желтоватого гранита, но прямоугольной формы, да и в целом звучит символичнее. Претензии ко мне эти достойные урки… в принципе, могут иметь, факт. Но альтернатива выглядела неприятнее, да и в целом задержаться в Старом лагере и интегрироваться в бандитский социум… Не слишком хочется. Посмотрим по месту: мне почему-то кажется, что письмо магам огня даст мне некие бонусы.
Кстати, ориентироваться на игру и слова рекрутёра Нового лагеря тоже не слишком дальновидно. Но вот что я точно знаю — в Болотный лагерь я не ходок, не ходюн и даже не ходец. Наркоту, непременный атрибут этого достойного места, я не слишком уважаю. Даже против неё — ну в смысле, в себе любимом. Право других гробить себя и свою личность я оспаривать не намерен: они — взрослые разумные, а я — не политикан или мент.
Под такие размышления я топал и топал. Патрулей, луркеров, шершней и даже ментов мне не попадалось, так что дотопал я до окрестностей Старого лагеря. Который заметно отличался от того, то было в игрушке: стены каменные, а не из непонятной фигни-текстуры. Поселение за этими стенами, не менее четырёхметровой высоты, а судя по проёму-воротам — двухметровой толщины, в несколько раз побольше, чем было в игрушке. Что занятно, в окрестностях стен была куча малозаметных, но многочисленных развалин. То есть, до падения барьера то, что было сейчас Старым лагерем, являлось крепостью, а население обитало за стеной.
Правда, сейчас предстоял напрягающий момент: в просторном проёме ворот отчётливо виднелись пара фигур стражей, не менее отчётливо на меня уставившихся. Так что подходил я к входу готовый к тому, что возможно, придётся бить или бежать. Притворяться мёртвым в данном случае точно не поможет.
— Ты кто такой? Из воров Нового лагеря? — грозным дискантом, не вяжущимся со зверской, заросшей щитиной мордой, поинтересовался один из стражей.
— Да ты совсем нюх потерял, Шото, — лениво протянул второй. — Ну какой он вор? Одежда хуже рудокопа, её даже мясной жук прогрызёт. Ни лука, ни арбалета. Рожа ошалевшая и растерянная. И что из него за вор?
— А дубинка? — тыкал в мой шестопёр тонкоголосый.
— А вот пусть сам и расскажет. На обменную площадку только-только воры нападали, сам знаешь. Ты только появился в Минентале?! — нахмурился на меня стражник.
— Ага, — радостно улыбнулся я. — Только я башкой долбанулся, когда меня скинули. Как не потонул — сам не знаю. Очнулся в воде, вокруг трупы. Нашёл на бережку дубинку, да и пошёл по дороге, — лыбился я во всю пасть.
— А не жирно ли новичку… — начал было тонкоголосый.
— Остынь, Шото! — почти рявкнул хмурый. — Ещё не хватало, чтобы мы новичков раздевали, как этот скот Буллит, — громко прошипел он. — Сами такими были, а повезло ему — ну так пусть везёт. Если не гробанётся, может, в люди выбьется. Нам поможет, на смену станет.
— Блеешь, как священник. — сморщился тонкоголосый Шото. — Ну да Белиар с тобой, проходи, — махнул он на меня рукой.
Задерживаться я не стал, мысленно облегчённо выдохнув. А то была у меня очень “смешная”, но очень неприятная мысль, что все мои попытки “не быть избитым и ограбленным” окажутся бессмысленными. То есть бегал-бегал, а привратники Старого меня нахлобучат, причём повезёт, если в переносном смысле. Но — пронесло. А я вошёл в Старый лагерь, с интересом вращая башкой.
И первое что бросилось в глаза — сходство и различие. Сходство в этакой “трёхярусной” застройке. От ворот шла каменистая дорожка, ведущая к центральному замку по прямой. Сам замок — стена повыше внешней, скатные крыши и высоченная наблюдательная башня, с четырьмя острыми шипами на крыше. А пространство между замком и стеной было заполнено этакими трёхрядными насыпями. Не геометрически точно, конечно, но вполне отчётливо. И на каждом ярусе, от пристенного, до призамкового стояли одноэтажные дощатые хибарки различной степени раздолбанности. У врат в замок стояли мордовороты, во вполне себе пристойных металлических доспехах, с меховыми вставками и красными элементами, но уже “серьёзных”. Даже в шлемах, хотя и не закрытых. А вот чёрного пластилина Старого лагеря Торуса, круглосуточно торчащего у входа в замок в игрушке — не наблюдалось, что и неудивительно.
Короче, Старый лагерь походил на игровой “в общем”. Но был настоящим, как ни удивительно: гораздо больше, чем в игрушке, практически пустой на вид — что и логично, люди тут немного делом заняты, на пропитание зарабатывают, а не сутками ждут, когда Безымянный обратит на них своё внимание.
Ну и, кстати, никто ко мне, теряя тапки, и сабатоны не бежал, крышевать, предлагать делиться и прочее подобное не предлагал.
Так что поводил я физиономией и решил, для начала, совершить променад по лагерю. На округу посмотреть, может, что-то полезное узнать, да и сверить
