Товарищ "Чума"#6 - lanpirot
— У тебя же спецсвязь в кабинете имеется, Владимир Харитонович? — вместо ответа поинтересовался Фитин.
* * *
Иосиф Виссарионович вот уже несколько минут, после того, как внимательно выслушал доклад Судоплатова, молча и вдумчиво набивал свою трубку. Затем он неспешно её раскурил, выпустив в потолок клуб ароматного сизого дыма.
— Курѝте, Павел Анатольевич, — предложил он старшему майору госбезопасности, чем тот тут же воспользовался.
— Ви сами-то верите в то, что только что мнэ рассказали? — поинтересовался вождь, взглянув из-под седых бровей в глаза начальнику четвертого управления НКГБ.
— Все это, конечно, странно… Но я верю, товарищ Сталин! Как бы не глупо это звучало.
— Хм… Спасибо за откровенность, товарищ Судоплатов, — чуть помедлив, произнес вождь после глубокой затяжки. — Знаете, что я…
Закончить фразу ему не дал Поскребышев, заглянувший в кабинет:
— Товарищ Сталин, простите, что отрываю. У меня на проводе Фитин. Говорит, у него имеется очень важная информация…
— Соединяйте, Александр Александрович, — распорядился Иосиф Виссарионович, не желая тратить драгоценное время на лишние уточнения — играть в «испорченный телефон» он не любил.
— Хорошо. — Поскребышев скрылся за дверью, а вождь снял трубку с телефонного аппарата.
— Товарищ Сталин у аппарата, — произнес вождь и замолчал, видимо, выслушивая коллегу Судоплатова.
Во время всего разговора лицо Иосифа Виссарионовича оставалось беспристрастным. Однако, Павел Анатольевич, по роду деятельности являющийся хорошим физиономистом и не единожды встречавшийся с вождем, уловил, что Сталин, по меньшей мере, удивлен.
— Хорошо, жду! — наконец произнес Верховный Главнокомандующий, вернув трубку на место и вновь замолчав, попыхивая дымком.
— Что случилось, Иосиф Виссарионович? — не выдержал Судоплатов.
— Слючилось, Павел Анатольевич… — чуть помедлив, произнес Сталин. — Лейтенант госбезопасности Чумаков вернулся… А с ним — профессор Трефилов и, как бы это не показалось странным — тот самый загадочный и неуловимый товарищ Чума, за которым мы Чумакова и посылали.
[1] Цитата из м/ф «Трое из Простоквашино».
Глава 6
Как же приятно после всех берлинских приключений, просто стоять под прохладными (но не ледяными) струями воды в простом уличном душе. Несмотря на наступившую осень, погода в Подмосковье стояла на редкость тёплая. Можно сказать, даже жаркая, прямо настоящее бабье лето наступило. Солнце воду в баке умудрилось до комфортной температуры подогреть. Так что плескаться под освежающими струями воды на свежем воздухе — прямо в радость было.
Я припомнил своё счастливое советское детство и юность, когда удавалось съездить в пионерский лагерь. Так-то практически всё лето я с дедом на пасеке пропадал, но случались и иные светлые моменты, когда родителям удавалось взять заветную путевку и отправить меня «поправлять здоровье» в один из многочисленных пионерских лагерей, которыми славился Советский Союз.
Конечно, основная их масса не могла сравниться с пионерскими лагерями всесоюзного масштаба — такими как «Артек» и «Орлёнок», но и они тоже исправно выполняли свою основную функцию — обеспечить качественный летний отдых детям и подросткам СССР, оставляя приятные воспоминания на всю оставшуюся жизнь.
Мне тоже посчастливилось единожды съездить по путевке в «Орлёнок» и, так сказать, собственными глазами оценить разницу и размах, существующий между обычными местечковыми лагерями, находящимися на балансе какого-либо предприятия — «Портовик», «Гидрогеолог», «Энергетик» — их названия говорили сами за себя, и местами отдыха поистине всесоюзного масштаба.
Причём, в тот год я попал в юбилейную международную смену, и количество знаменитостей: писателей, композиторов, режиссеров, актёров, космонавтов, олимпийских чемпионов (кого там только не было) просто зашкаливало. Постоянные творческие встречи с этими замечательными людьми, известными не только в СССР, произвели на меня неизгладимое впечатление.
И это я молчу об обычных ребятах-иностранцах, с которыми мы общались вот так — запросто, что для подростка из союзной глубинки было просто немыслимым делом. Вот там-то мне и удалось немного отточить свои знания немецкого, пообщавшись с ребятами из ГДР.
И именно после этой поездки у меня появился интерес и к другим иностранным языкам. Да, в общем-то, и в выборе будущей профессии учителя Всероссийский пионерский лагерь «Орленок» оказался не на последнем месте. И заметьте, этот отдых был абсолютно бесплатным! Мои родители не потратили ни копейки! Хоть многие и хают канувший в Лету Советский Союз, но лозунг «все лучшее — детям» был вполне себе рабочим.
Я в этом не раз убеждался на собственном примере — бесплатный летний отдых в пионерских лагерях, бесплатные спортивные секции, всевозможные кружки по интересам в Домах пионеров, существующих не только в крупных городах, но и в небольших поселках. Советская власть, в отличие от клятых капиталистов, занималась детьми, вкладывая в них не только колоссальные средства, но и душу. Жаль, что со временем всё это похерилось и, скорее всего, не вернётся взад, оставшись лишь в моей памяти.
В общем, пока я плескался под ласковыми освежающими струями воды, меня унесло воспоминаниями куда-то далеко… Вот ведь какая удивительная штука — наша память, достаточно какой-нибудь мелочи, чтобы вновь всколыхнуть давно уже подзабытые и припорошенные пылью эмоции, волнения и впечатления. А также, словно заново их пережить.
И это, я скажу вам как на духу — отличная разрядка. Мне вот просто даже легче дышать стало, зная, что всё, что мы сейчас делаем, не напрасно! Что у наших детей (а на деле у меня и моих родителей) будет прекрасное и счастливое детство. Страшно подумать, что случилось, если бы фашисты победили в этой войне. Нет, не бывать этому никогда! Все должно быть, как в той песне, звучавшей в моём детстве едва ли не из каждого «утюга»:
Все люди на большой планете
Должны всегда дружить.
Должны всегда смеяться дети
И в мирном мире жить!
Должны смеяться дети,
Должны смеяться дети,
Должны смеяться дети
И в мирном мире жить![1]
И это правильно — дети должны жить только в мирном мире! А иначе, это будет уже не мир, а настоящий кромешный ад. И я даже зубами буду грызть врага, если у меня не останется больше никаких сил, чтобы поскорее приблизить этот мирный мир! А иначе зачем вообще жить?
Я принимал душ последним и вышел только тогда, когда в баке, установленном на крыше
