Проклятый молот - Роман Романович
Пацан, а это, насколько я видел, совсем юноша лет семнадцати… Кхм, так-то мне в этом теле столько же, но выглядел я куда взрослее него. Холёный, с бледной кожей, весь какой-то болезненный. Ему потребовалось время, чтобы осмыслить мой ответ, что-то решить для себя и ответить.
«Ты из другого мира? Что это значит?»
«То и значит».
Через образы я ему показал десятки планет, которые видел в кино. Показывать образ Земли и давать какую-то другую информацию, способную вывести на меня и дать подсказку, кто я такой — нет уж.
Ладно этот народ, меня с ними ничего не связывает, а вот то, что они поклоняются какому-то божеству, смущает. Боги, по сути, делились на две части. Местечковые, такие, как я, которые появились вследствие веры разумных, масштабных деяний, ну, или правильной родословной, как в моём случае. По сути, таких можно воспринимать как очень сильных одарённых, которые переходят в иную форму бытия, но при этом становятся зависимы от энергии веры. Могущественные существа, посильнее архимагов, но… Вторая категория превосходила их не на голову, а на все десять порядков. Боги, повелевающие чем-то изначальным. В обоих случаях никто из них не был всеведущ. Сравнить можно с наместником города. Его власть велика, но его внимание не следит за каждым событием. Если здесь обосновалось местечковое божество, то сидит где-то в своих чертогах, занимается своими делами и иногда кидает взгляд, что там у паствы. Мой случай пока что — это как наместнику узнать, что в город кто-то приехал. Приехал, и что? Если же тут кто-то из высших богов, то правит он через персонификацию, и принцип тот же самый. В обоих случаях вовсе не факт, что божество знает обо мне, и не факт, что сможет быстро узнать.
Не факт, что мне так повезёт, но мало ли?
«Ты не связан с государствами вокруг?» — последовал второй вопрос и целая серия странных картинок образов, которые больше всего набор стереотипов напоминали.
«Нет. Я обычный странник, кузнец и артефактор, которому нравится собирать знания и совершенствовать мастерство. Если вам есть, что предложить мне, то я готов обсудить обмен. Если нет, то я просто уйду».
А что мне ему ещё сказать? Разойтись миром в моём случае не самый плохой вариант.
Не стоило забывать и про проклятия. Пусть они и знатно присмирели, после того как я Асмодея отвадил. Я бы сказал, что сейчас их влияние минимально. Но вдруг мне так только кажется?
«Кузнец?» — последовал новый вопрос.
Я, не стесняясь, скривился. Следующий час мы с этим парнем пытались объясниться с помощью мыслеобразов. Чем-то это игру в крокодила напоминало. Когда ты не можешь сказать прямо и должен через ассоциации донести мысль. Проблема в том, что у каждого народа есть целый набор отдельных смыслов и понятий. Для немагической цивилизации кузнец — это дядька, который работает с металлом в кузне. А для магической? А для сословного общества, где у кузнецов есть своя иерархия, и в одном случае кузнец будет презренным специалистом низкого уровня, а во втором — уважаемым человеком, от которого зависит экономика города? Парень усердно пытался понять, кто я такой, насколько меня стоит бояться, опасаться и уважать. Я ему пытался объяснить, что да, бояться надо, но не сильно, а вот уважать, наоборот, надо сильно-сильно. При этом я старался не наболтать лишнего. Что не так уж легко. Я пришёл из развитой цивилизации, а этот парень ничего, кроме гор, изнутри не видел за свою жизнь. Неожиданно помог опыт перерождения. Я хорошо помнил, как и сам тупил, далеко не сразу обнаружив и поняв многие вещи, когда был ребёнком.
«Я должен передать твои слова старшим. Прошу, оставайся здесь и никуда не уходи».
Этот ответ стал итогом нашего общения. Худо-бедно поняли друг друга. Теперь информация должна была уйти дальше.
«Если мне не будут мешать работать в кузнице, предоставят воду и еду, то не уйду».
«Всё будет», — ответил он, подумав.
На том и порешили.
* * *
Как-то я не подумал о том, что ожидание ответа затянется на целую неделю. Привыкнув жить в мире, где большинство вопросов решалось на уровне телефонного звонка и обмен информацией осуществлялся чуть ли не мгновенно, спасибо интернету и прочим способам связи, я сформировал ложные ожидания. Не в том смысле, что ждал наличия интернета и здесь, а в том, что… Ну, я просто не задумывался, насколько это может затянуться. Вот и сидел всю неделю, продолжая размышлять, валить или не валить, а если да, то с кого начинать.
Совсем уж бесполезно я время не терял. С кузнецом мы нашли понимание. Он показывал, как куёт те или иные вещи. Я пытался научить его рунам. Попутно изучал слова, связанные с кузнечным делом. Уголь, огонь, металл, горн, молот и всё прочее. Спустя неделю мой словарный запас пополнился на пару сотен слов, спасибо развитой нервной системе и улучшенной памяти. Этого запаса вполне хватало, чтобы более-менее нормально общаться в течение дня. Так-то большинство вещей я был способен понять и без слов.
На удивление, меня никто не отравил. Хотя я в этом не уверен. Еда, которую мне предоставили, не была похожа ни на что из того, что я пробовал ранее. Больше всего это напоминало грибы. В самых разных разновидностях. От прожаренных до потушенных. Откровенно говоря, не самая лучшая кухня. У меня даже закралось подозрение, что меня кормят едой для скота или чем-то таким. Но нет. Было видно, что это именно блюда, которые кто-то старательно готовил.
Вернувшись, паренёк провёл второй раунд переговоров, в котором опять ничего не решилось. Он задал мне куда больше вопросов. Что могу, что хочу, точно ли я не злостный шпион. Меня это начало подбешивать, но он мне ответил, что да, у них есть мастера получше.
«Это верхние», — указал он с пренебрежением на тех, с кем я работал последние десять дней.
Уточнять, что это значит и почему быть верхними — отстой, я не стал.
Получив ответы, паренёк собрался свалить, но я его не пустил, спросив, сколько ещё ждать. Два дня пути в одну сторону, три дня старейшины будут думать, два дня пути в обратную сторону — был мне дан ответ.
Устроить им тут промышленную революцию, что ли? А, ладно. Всё равно не знаю как, хех.
* * *
В конечном счёте мы договорились. Разумеется, не обошлось без намечающейся подставы, умалчивания
