Время выбора 2 - Владимир Георгиевич Босин
И уж ежели царским сёстрам не зазорно принимать участие в балах, то и прочим не стыдно.
Жизнь сестёр кардинально изменилась, особенно когда я нашёл себе временный дом и отделился от сестёр. Ирина увлеклась светской жизнью и активно посещает своих знакомых. Я знаю, что у неё появился любовник. Это местный дворянчик из худых. Но парень видный, этого не отнять. Я сделал вид, что не знаю об этом. Лишь бы сестре хватило ума всё скрывать. Это её жизнь и кто я такой, чтобы лишать сестру женского счастья.
Анна, наоборот, игнорирует светскую жизнь. Она дождалась, когда мы смогли начать строительство новой школы для девушек из знатных семейств и полностью ушла в это с головой.
Татьяна — с этой всё непросто. У них — любофф. А ведь я подыскал ей заморского прынца. Тридцатилетний третий сын герцога Вюртембергского, Иоганн Вюртемберг — Виннентальский. У него не было никаких прав на отцовский престол, но как бы по положению он мог претендовать на руку моей сестры. И нам ведь даже удалось достигнуть значительного прогресса в переговорах. Герцогский отпрыск остался очень доволен автопортретом кисти самой Татьяны. Даже вроде этот господин согласился на смену религии и переезд к нам. Ещё бы, там у него родовое сельцо от папаши и всё. Герцог убеждённый сторонник того, чтобы не дробить свой любимый Вюртемберг на части между сыновьями. А у нас Иоганн может рассчитывать на лучший вариант.
Да вот тут и случилась злосчастная любовь. Этого польского шляхтича занесло к нам не случайно.
Дело в том, что некоторое время назад я озаботился безопасностью города и своей драгоценной шкурки. А также спокойствием своих близких. Осложнялась ситуация тем, что никогда наши места не были абсолютно спокойными. Здесь и кочевники шалили, и казачки бывало залетали. Княжеские междоусобицы заставляли подымать ещё выше стены города. Да и литовские рати изредка доходили до стен города. И так получилось, что мой дворец оказался вне городских стен. Городить мощные оборонительные сооружения вокруг дворца мне показалось кощунством, только ажурную ограду. Содержать многочисленную сильную охрану — накладно. И тогда мне удалось убедить брата поменять место постоянной дислокации пехотного полка.
Нерехтский солдатский полк был сформирован два года назад из датных людей Костромы и Ярославля с окрестностями. Эти бедолаги рекрутированы пожизненно в солдаты. Так как своих офицеров, знающих требования уставов новых полков — не хватало, то принимали охотно иностранцев.
Численность полка около 1500 рядовых и офицеров.
Так полковником у нас голландец Филипп ван Бокховен, большая часть его офицеров из Шотландии и Голштинии. А вот этого бравого прапорщика видимо ветер перемен занёс в наши края.
Христофор Радецкий, молодец двадцати пяти лет с роскошными усами. Но, наверное, у него всё ценное и ушло в эти самые усы. Росточку невеликого, ноги кривые как у многих кавалеристов. Пошёл в пехоту видимо не от хорошей жизни. Познакомилась моя младшая сестрица с этим господином на очередном балу. Ну, поляку надо отдать должное, отплясывал лихо. И что уж он там нашёптывал на ушко неопытной девушке, неизвестно. Но она устроило мне натуральную истерику. Впервые позволила себе кричать на меня. Обещала утопиться, если отдам за нелюбимого. Вот и думай тут.
Нет, однозначно пшек в пролёте. И не только потому я недолюбливаю эту спесивую нацию. Меня просто не поймут, если я благословлю этот брак. Подобного прецендента не было и не скоро будет в истории российского самодержавия. И хотя у меня формально есть право на опекунство этой взбалмошной девицы, думаю брат опередит меня и отменит венчание. А это означает потерю заработанного авторитета.
Мой человек уже подкатил к Христофору с предложением некоторой суммы денег, но чтобы тот исчез с нашего горизонта. Но поляк уже почуял запах хороших денег и упёрся.
Я, конечно, могу просто дать команду и тот покинет нас, Волга всех принимает. Но это уже на крайний случай. А пока красавица сидит взаперти и строит против меня коалиции. Ну, допустим Анна занята другим. Ирина старается дистанцироваться, понимает бесполезность попыток выйти замуж по любви. Только моя добросердечная жёнушка, которая прошла через ещё худшее, активно меня уговаривает не губить сестру. Мои усилия по поводу брака с Иоганном Вюртемберг-Виннетальским оказались напрасными, он расстроился.
Я уже подумываю найти видного парня из своих. Как говорится клин клином. Но ведь эта дурочка и в этого втюрится со всей своей глубиной нерастраченной любви.
Что же делать? Не могу я её заточить в монастырь. Дурёха, если брат прознает, ни секунды сомневаться не будет. Подъедет закрытый возок и вскоре на одну инокиню станет больше. И привет волнительные серые стены стылой кельи и постные лица соратниц, невест Христовых.
Полк отстроил с моей помощью постоянные казармы в двух верстах от моего дворца. А полковые офицеры стали завсегдатаями моих званных вечеров. У меня кроме этого полка, который в любое время могут поднять по тревоге и отправить на очередную войнушку, есть только личной охраны сорок человек и две кавалерийские единицы. Полусотня рейтар и драгунский эскадрон. Это и моя почётная охрана, положенная по праву царского наместника и ближайшего родственника. А также мой козырь на случай непредвиденных обстоятельств.
Моя свита осела здесь в городе, подле меня. Большинство оженились на местных девушках, заимели свои дома. Появились детки, многим я стал крёстным отцом. Из Москвы ко мне перетекли те, кто по разным причинам не смог найти себя среди царской свиты. Зачастую брат просто не мог рассмотреть полезности того или иного дворянина. Вот, к примеру Семён Головин, трудясь в «посольском приказе» докладывал о сношениях английского посла с некоторыми боярами из ближников царя. Сейчас откровенный подкуп со стороны дипломатов с целью повлиять на решения царя оказывается вполне легитимным. Я-то это давно прошёл, а вот парень попал в немилость. А я его прибрал, мне такие глазастые пригодятся.
Доблестный представитель рода Аксаковых, Пётр, служивший в «сыскном приказе» позволил себе непочтительно говорить с ближайшим царским советником князем Никитой Одоевским. А тот положил глаз на симпатичную сестрёнку Петра, вот и нарвался. А теперича Аксаков пожаловал ко мне вместе с семейством и
