Первопричина: Лагерь смерти - Артём Соболь
Глава 6
Сидим на кухне за столом, пьём чай и занимаемся всякой ересью. Я водя над столом руками передвигаю кубики и осколки разных металлов, Маришка манипулирует водой переливая её из колбы в колбу. Не прикасаясь, силой мысли. Что получается. Белка сидит и подняв руки гоняет между ладонями электрический разряд. Даже не разряд, а большую белую искру. Гоняет и голодными глазами смотрит на гудящую под потолком лампу. На которую таким же взглядом смотрю и я, но уже с другими целями. А всё потому что в ней, невероятно вкусная вольфрамовая нить. Маленькая, тоненькая, но…
Дед ушёл на вылазку, обещал принести нечто совсем необыкновенное. Надеюсь это будет мешок лампочек. Нити в которых с палец толщиной.
От резко нахлынувшего чувства голода, хватаю стальной кубик, внимательно разглядываю. Провожу по нему языком и вздохнув закидываю в рот.
Без маскировки под конфету не работает. Металл, он и есть металл. Ни вкуса, ни… Замечая странности катаю языком кубик. Со временем, вкус, что для меня непонятно всё же появляется. От чего улыбаясь разжёвываю. Разжёвываю и…
— У тебя зубы от такого не заболят? — кривится Белка.
— Нет… Попробовать хочешь? Это вкусно.
— Шутник, — качает она головой, смотрит как я закидываю в рот второй кубик и вздохнув продолжает. — Влад, а ты не думаешь что пожирая столько металла, сам со временем превратишься в металлическую статую?
— Думаю. Но меня это не особо пугает. Вспоминая то, что со мной делали, стать изваянием не самая грустная перспектива. Стоишь себе, в ус не дуешь. Может когда-нибудь меня найдут археологи, поставят в музей и будут ломать себе головы кому памятник сообразили. И пусть ломают, мне то пофигу, я же стату́я. Лопату мне в руки и… Стихи будут сочинять. Например. Кхем… Стоит стату́я в лучах заката, с огромным… Нда…
— Или на площадь, — улыбается Белка. — Голубям на потеху.
— Злая ты, Катя, — взяв сигарету качаю головой. — Может я не просто истуканом стану, а превращусь в терминатора.
Защищать вас буду.
— Как в это можно превратиться? — улыбается Маришка. — Да и вообще, как связаны между собой: ты, металл и граница дня и ночи. И как ты в таком состоянии нас защитишь?
Нда… Кто такие киборги убийцы здесь не знают. Но знают что терминатор это граница дня и ночи. Маришка не такая дурочка какой хочет казаться. Или… Думаю, объяснять, что я это не я, им не стоит. Не поймут… Нда…
— Наверно, читал фантастику. А после того как эта тварь сожгла мне мозги… Я сам не знаю откуда это. Вы лучше о себе расскажите.
— Ты точно это знать хочешь? — взяв сигарету и опустив голову спрашивает Белка. — Ну если хочешь то слушай.
Рассказ Белки, долгий, тяжёлый, довольно безрадостный, поведанный с явной неохотой и с нарочно упущенными важными деталями, не особо впечатляет. Скорее вгоняет в уныние. Родилась и выросла она в деревне, что ныне на оккупированных немцами территориях. И нет, всех представителей низших рас фашисты не изводили. Рабочую силу оставляли. Эта самая рабочая сила, то есть простые жители, получают специальный паспорт, клеймо и живут себе почти точно так же как и жили. Почти, потому что они никто. Просто инструменты. Работают на благо рейха и попутно пытаются выжить. Пытаются потому что не имеют право ни на что. Образование им не положено, медпомощь запрещена, к больницам никто даже подойти не может. Единственное чем помогут фашисты и сделают это с радостью, так это добьют.
Попала же сюда Белка по случаю. В деревне, кто-то не подумав ляпнул то, чего не следовало бы. За что этот кто-то вместе с семьёй, друзьями и знакомыми попал на виселицу.
За необдуманное слово, население деревни сократилось наполовину. Оставшуюся половину разделили ещё на две части. Одним урезали и без того скудный паёк, других, среди которых оказалась Белка, увезли в лагерь. Не на поверхность, а сразу на нижние уровни, точнее в госпиталь. Где с Белкой работала Марта, потом её, видимо, для больших издевательств вылечили, выписали и несколько месяцев обращались так же как с Маришкой. А потом, после того как она из-за голода, постоянных побоев, пыток и надругательств потеряла красоту, отправили на сортировку. То есть на медленную и мучительную смерть.
Маришка же… Маришка родом из Сибири. Ушла на фронт, в первом же бою получила контузию, попала в плен и уехала в Идельштайн. Где сразу приглянулась одному из надзирателей и в качестве игрушки для утех переехала к нему. Однако, быть вещью не хотела и попыталась убить потянувшего к ней руки урода. Не убила, да и потом всё стало только хуже. Её за такое приговорили к смерти, то есть отправили на сортировку. Что не спасло её от надругательств. Красивая рыжая девушка с большими зелёными глазами, как магнит тянула надзирателей, солдат и таких товарищей как полицаи. Жизнь для Маришки превратилась в кошмар. День когда за ней не приходила группа солдат, она считала праздником. Праздники же в лагере, когда в случае победы в какой-нибудь битве или удачном наступлении начальство объявляло выходным днём, превращались в ад. Маришку, других симпатичных девушек собирали и уводили в казармы, где…
Заканчивалось всё в госпитале, где не желающие терять такую игрушку солдаты, уговаривали медперсонал вылечить её. И её лечили, кормили, давали противоядие и приводили в порядок. Правда приводили не надолго, до первого праздника.
Я… Обо мне девушки знают мало. Попал в лагерь месяц назад. По началу был не в себе. Потом, за две недели каким-то чудом отошёл и даже говорить начал. Но тут же попался на глаза Марте. То есть я совершил страшное, посмотрел ей в глаза. Страха или ещё чего-то Марта там не увидела, поэтому задалась целью сломать меня. Днём я пуская слюни и дёргаясь работал, вечером шёл в лабораторию.
На этом информация обо мне заканчивается. То что Влад и я, два разных человека, никто не догадывается. Ничего рассказать, кроме имя и фамилии, я банально не успел. Что, наверное и к лучшему. Изменения же мои, девушки списывают на прожарку мозгов электричеством. Были случаи, после пыток
