Авиатор: назад в СССР 2 (СИ) - Дорин Михаил

— Вот... и Серёжа, батя твой так... же бы сказал! — воскликнул дед и похлопал меня по шее. Столько силы в его руках! Меня знатно зашатало на стуле от такого воздействия.

— Пошли. Я провожу...

— Иди внучок. Не буду пить, правду тебе говорю. Налью себе лучше «сена», — сказал дед и полез в гарнитур.

— Какое «сено», дед Вов? — спросил я.

— Ну, ты чего? «Сено» или как его там называют... «Краснодарский». Другого дома нет, — сказал дед, выставляя на стол заварник и небольшую упаковку чая с зелёным узором.

Вот это другое дело, хотя и не понимаю я, почему все называют советские чаи то «дровами», то «сеном»?

Через пару минут я спокойно спускался по лестнице в подъезде. С Костей условились, встреться возле школы через дорогу. Однако этого не потребовалось.

Он меня уже ждал у самого подъезда и не один. Мой товарищ и однокашник в одном лице выглядывал из окна морковного «Москвича-408».

— Хто заказывал такси на Дуброувку? — попробовал спародировать Костя героя Папанова из «Бриллиантовой руки».

— У кого выцыганил, Костян? Права-то хоть есть? — спросил я, разглядывая раритетный аппарат. А в семидесятых это был вполне себе неплохой автомобиль. Четырёхступенчатая коробка передач, задний привод и все 75 лошадей под капотом. До 100 км/ч за 30 сек.

— Завидуешь? Пока ты в аэроклубе летал, я там и на права сдать успел.

— И когда это ты смог сдать? — спросил я, присаживаясь на пассажирское сиденье.

— Ты думаешь, почему я в крайнем наборе был на поступлении? Так потому что я не с первого раза на права сдал.

Мда, опыта значит никакого в вождении. Надеюсь, не придётся нам иметь сегодня дела с инспекторами ГАИ или обиженными пострадавшими от Костиных навыков вождения.

— Предлагаешь, значит, прокатиться? Давай, тогда, шеф трогай! — сказал я, пристегнув ремень.

Костян завел машину, слегка прогазовал и включил радио. Мультимедиа даже есть! Наверное, это самая топовая комплектация в линейке этих авто.

Заиграла какая-то танцевальная композиция, как я понял, мега популярной группы «Поющие гитары», поскольку Костя сразу стал подпевать.

«Я каждый жест, каждый взгляд твой в душе берегу...», — запел вокалист строчки припева.

— Поехали! — воскликнул Костя, включил передачу и дал по газа. Наш «Москвич» благополучно въехал в стоящие сзади кусты.

В течение нескольких минут мы осматривали повреждения на кузове машины, но кроме нескольких, еле видимых царапин, ничего не обнаружили. Бардин слегка занервничал и стал ругать жизнь и всё вокруг.

— Ну как всегда! Вечно у меня так с переключением. И куст этот ещё, чего он так близко расположен к стоянке?

— Костян, обороты сбавь, — сказал я и повёл его к водительской двери. — Нормально там всё! Погнали дальше, а то Капустину упустишь.

— А ты как догадался?

— Во-первых, ты только что сам признался, — сказал я, заталкивая Костю на водительское сиденье. — А во-вторых, не ради меня же, ты взял у отца машину, намыл её в такую грязь и ещё облился хорошим одеколоном, правильно?

— Это, вообще-то, «Гусар». Отец с Харькова привёз с командировки.

— Я так и понял, что ты решил сегодня покорить всех женщин. Усы только надо было отпустить и эполеты нашить. Погнали, говорю!

В принципе, Костя вёл машину уверенно. Заглох всего пару раз на перекрёстках только, ни разу не превысил скорость, а главное — не забыл даже в такую прохладную погоду открыть окно и облокотиться на дверь. Деловой, что сказать!

Город жил своей обычной субботней жизнью. Люди прогуливались по улицам, ребятня пускала кораблики в лужах, а продавцы постепенно сворачивали свои палатки, поскольку не рентабельно уже продавать мороженное и другие более «летние» ништяки в такое время года.

На афише кинотеатра репертуар был богат на известные картины. В зале «Октября» крутили Куравлёва в фильме «Ты мне я тебе» и «Несовершеннолетние» — хорошее кино о подростках. А, если верить разделу «Скоро на экране», через пару недель между героями Алисы Фрейндлих и Андрея Мягкова случится «Служебный роман».

— Ерунда какая-то! Похоже очередной фильм про дружбу между мужчиной и женщиной, заканчивающийся свадьбой. Это я про этот «роман», — сказал Костя, кивая в сторону афиши.

— Я думаю, что людям понравится, — сказал я, еле сдерживая улыбку от воспоминаний после первого просмотра этого фильма Рязанова.

Машину мы оставили около парка и направились на танцплощадку, окружённую высоким сеточным забором. Отсюда и название «Клетка» у этого легендарного места для Владимирска. Сейчас здесь радость и веселье, парни подыскивают себе девушку для медленного танца, а девчата присматривают для своего «белого».

Кто-то стесняется и так никогда не решится пригласить ту самую, в которую влюблён с младших классов. Какая-нибудь девушка убежит домой в слезах, рыдая, что парень, который ей нравится или обещал пойти на танцы с ней, пришёл с другой и, к тому же, целуется. Как всё просто и наивно, но все молодые проходят через такие, как они думают, проблемы. Эх, знали бы они, какие действительно бывают проблемы!

— Пойдём. Я вижу её, — сказал Костя, ломанувшись назад, ко входу в парк. Капустина со своими подругами в красивых вязаных свитерах и пальто нараспашку, длинных юбках по колено и на каблуках. Девушки, медленной походкой в одну ногу, словно шеренга курсантов, шли мимо морковного «Москвича». Как раз в этот момент и успел подбежать Бардин и заговорил с Галей.

Ничем она не изменилась. Фигура такая же сочная, большая грудь выделяется даже, несмотря на свободный покрой свитера, а ножки такие же стройные.

— Костик, какой ты молодец, что машину взял! — восклицала Галя, когда я подошёл к ним. — А ты... это ж Серёжа Родин, ну здрасте! — с издёвкой поздоровалась со мной Капустина.

— Забор покрасьте! И вам не болеть, сударыни, — сказал я, поздоровавшись с двумя другими девушками.

Не забыла выпускной, Галочка! Видно, сильно обиделась, что разошлись с ней именно так.

— Не выгнали тебя, Родин? Ты с Костиком в одном училище?

— Нет, мы в разных. Я в первом, а он во втором.

— Это как? — удивилась одна из подруг Гали.

— Да что вы его слушаете! — воскликнула Галя. — Костик у меня в первом, а этот Родин во втором.

— Абсолютно верно, — сказал я, еле сдерживая улыбку. — Кость, я пойду, погуляю по парку. Девушки, могу вас проводить до танцев, а дальше кавалеров будете искать там.

— А вы, Сергей? Не пойдёте в «Клетку»? — спросила вторая подруга, стреляя глазками. Может, приглянулся ей, но не в этот раз, подруга!

— Прошу прощения, но, девушки, я не танцую! И, как бы, занят, — сказал я приглашая жестом пройти девчат вперёд.

— Эх... ну тогда побудьте нашим сопровождающим, — сказала девушка и вместе с подругой проследовала за мной. — Мы тебя там подождём, Галь.

Не успели мы пройти и нескольких шагов, как со спины послышался возглас Гали. Недовольна она была таким положением вещей, что её не подождали.

— Родин, и кто же эта потаскушка, которая решила с тобой встречаться или что вы там делаете? Уж не Краснова, а?

Я не стал обращать внимания на эти потуги взбалмошной девчонки. Кто его знает, что у неё за дни сейчас.

— Сделал с ней свои дела, а теперь она из квартиры не выходит. Может не ты её в койку заволок, а кто-то другой? — не успокаивалась Капустина, но я держал себя в руках.

— Галя ты чего? Успокойся! Чего так взъелась на Аню? — попробовал успокоить её Костя.

Дальнейший разговор утонул в звуках медленной композиции ещё молодой, а может и вечно молодой Ротару.

«И была непоправимою эта беда, что с подругою не встретиться он никогда…», — тянула она свою песню о лебедях. Хорошо тётка поёт!

— Девушки, удачи вам на танцевальном поприще, — сказал я, оставляя прекрасных дам около входа на площадку.

— Серёжа, я так поняла, ты не знаешь? — спросила одна из девушек.

— А что я должен...

— Да ладно! Всё хорошо у твоей Красновой... удачи тебе в лётном училище, — сказала вторая и потащила подругу к кассе.