Анимус. Дилогия (СИ) - Нетт Евгений

– "Я выпущу её так, что заметить это будет под силу разве что тем, кто окажется в непосредственной близости от нас. Пусть это и будет непросто". – Элин не мог подавить силу силой, так как объём анимы под землёй по меньшей мере на порядок превышал собственный резерв анимуса. Всё, что ему оставалось – это задействовать все свои знания и навыки, чтобы избежать прямого противостояния. И пусть прямо сейчас у перерождённого был план, лёгкой его реализацию назвать было нельзя.

Изъяв из хранилища необходимые материалы, Элин взялся за работу.

Полная сосредоточенность и хладнокровие стали его спутниками на ближайшие сорок семь минут…

* * *

– “Началось”. – Исчезновение заслона перерождённый почувствовал задолго до того, как из единственного выхода на поверхность выплеснулся могучий поток анимы, без поддержки костей быстро потерявший форму и бессильно разбившийся о возникшую у него на пути прозрачную плёнку. Прошла секунда, и анима начала растекаться по доступному пространству, а поверхность барьера – впитывать её, направляя добытые крупицы энергии на собственное укрепление.

Такой тип барьера был одновременно и невероятно сложным, и крайне уязвимым. Его максимум – переждать удар, о котором известно заранее, и в дальнейшем выдерживать равномерное или плавно повышающееся давление. Малейшее не предсказанное событие – и вся система рухнет. Малейшая неточность в расчётах – и вместо сворачивания техники произойдёт детонация, которая непременно вызовет цепную реакцию с однозначным финалом: исчезновением руин с лица земли.

Но Элин не просто так несколько десятилетий носил звание абсолюта. Избрав эту отточенную за долгие годы технику, он ни секунды не сомневался в успехе, и теперь пожинал плоды своих трудов.

Вредоносная анима постепенно поглощалась и малыми порциями выходила за барьер, бесследно растворяясь в пространстве.

– “И сколько это займёт?”. – Очевидно, испытывающую недюжинное любопытство Эриду в первую очередь волновало то, как скоро им можно будет вновь спуститься в руины.

– “Четверть часа. Может, меньше”. – Элин судил о скорости протекания процесса по давлению на поверхность барьера, которое уже шло на убыль. Стало очевидно, что задействованная в ловушке анима обладала фиксированной плотностью, а её объем был рассчитан исходя из объёма длинного коридора.

Правда, смысл создания чего‑то столь трудоёмкого и неэффективного Элину всё равно понятен не был.

– “Мы не будем брать образцы? Вероятно, это прольёт свет на тайну этих руин”. – Взвесив все “за” и “против”, перерождённый был вынужден согласиться со своей напарницей. Он вполне мог подумать об этом и сам, но чрезмерное сосредоточение на подготовке барьера взяло своё, и Элин упустил этот важный момент из виду.

– “На наше счастье, эту функцию я из изначальной схемы не вырезал”. – Упрощение инструментов – то, к чему опытные анимусы редко, но всё‑таки прибегали. Например в такие моменты, когда от используемого для работы в условиях мастерской барьера требовалось что‑то одно, и две трети модульной структуры можно было быстро отбросить, сэкономив немало времени на её фактическое воплощение. – “Смотри внимательно, змейка. Это – тоже опыт”.

Редкий анимус теоретически знал, как работать со сложными автономными техниками, а умение это делать встречалось ещё реже. Подобный опыт нельзя было получить в академии или “в поле”, где от анимуса требовались только боевые умения – только в мастерских и лабораториях.

А мастерству рун, как известно, обучаться шло очень, очень мало людей.

Чего уж говорить об изучении основ конструирования техник, где без такого барьера экспериментировать можно только с простейшими структурами, так как все остальные крайне быстро истощат отнюдь не бездонный резерв?

– “Я очень сомневаюсь, что мне это когда‑либо…”. – Эрида резко замолчала, и Элин почувствовал, как её внимание сконцентрировалось на образце чужеродной анимы, сейчас вращающейся над его раскрытой ладонью. – “Оно… безопасно?”.

Вместо ответа перерождённый ослабил барьер и, изъяв оттуда малую крупицу чёрной анимы, безо всякой защиты прикоснулся к ней кончиком пальца. Повреждения, окажись предположение Эриды неверным, были бы слишком ничтожными, чтобы обращать на них внимание, но…

– “Действительно”. – Вредоносная, явно заточенная под убийство анима и не думала нападать, при касании ощущаясь не как своя, но и не как чужая. Напрягал Элина одна крайне значительная деталь: любая анима, кроме его собственной, так себя вести не могла.

А в момент, когда Элин покинул океан собственных мыслей и вернулся в реальный мир, в клубах чёрного тумана, – концентрированной анимы, запертой в барьере, – ему привиделся силуэт, которого там точно не могло быть.

Силуэт человека в рогатом шлеме…

Глава 19

– “Я бы сделал точно так же”. – Лицо Элина озарилось пониманием, и он, сконцентрировавшись на автономной технике, заставил ту сформировать проём, сквозь который мог с лёгкостью пройти взрослый человек. О собственной безопасности перерождённый не беспокоился, так как выйти из облака анимы в нынешней концентрации он смог бы даже прогулочным шагом без особой защиты. – “Это не ловушка – это тест”.

Безо всяких колебаний Элин вошёл в туман, позволив не такой уж и чуждой аниме коснуться своего тела. Едва он это сделал, как по непроглядной черноте во все стороны устремились изумрудного оттенка искры, распространившиеся по всему доступному пространству и, в конечном итоге, скрывшись в зёве тоннеля.

А спустя минуту, – перерождённый знал, когда стоит подождать, а когда – нестись напролом, – разлитая в воздухе анима как будто потеряла концентрацию, став практически прозрачной. Впрочем, меньше её точно не стало, ведь энергия не может исчезнуть в никуда.

– “Если тот образ был не иллюзией, то, вероятно, пригласительный билет нам дал носитель предыдущей Эриды”. – Костяной тоннель сам по себе стал куда как менее мрачным, а шаги идущего по нему Элина – широкими и уверенными. После контакта с туманом он будто проникся этим местом, и теперь не мог воспринимать его как что‑то, несущее опасность. – “Правда, как он это сделал – большая загадка, ответ на которую лежит вне всего того, что я знаю о мире”.

– “…”. – Змейка промолчала, так и не сумев выдавить из себя ни слова. Ведь та анима, что вселяла в носителя чувство уверенности, на неё действовала как‑то иначе. Она будто приказывала покориться и опустить голову, приказывала смириться с судьбой и подчиниться воле её владельца.

Иными словами, “эта” анима в глазах Эриды была антиподом анимы Элина, который никогда ей не приказывал.

А тоннель тем временем остался позади, и перерождённый остановился перед явно недавно распахнувшимися дверьми, покрытыми весьма приметной и детализированной резьбой. И если материал остался всё тем же – костями демонических зверей, то собранное из них изображение поразило званых гостей тем, что запечатлила рука неизвестного творца.

В самом центре “полотна” находился весьма узнаваемый мир‑сфера, контуры материков которого отпечатались в памяти Элина ещё в юности. На поверхности планеты, опустившись на одно колено, стоял мужчина, шлем которого позволял предположить, что здесь был запечатлён Марагос в том виде, в котором его запомнили симбионты…

Вот только Элин никак не мог сосредоточиться, переводя взгляд с посоха в руках “Марагоса” на артефакт, от и до созданный самим перерождённым. Определённо, какие‑то отличия в них были, но сходство формы и некоторых отдельных элементов случайным сходством оправдать было нельзя.

– “Всё больше и больше вопросов…”.

– И так мало ответов, юный Элин? – Перерождённый не успел закончить обращённую к Эриде мысль, когда в дверном проёме перед ним появился тот человек, само существование которого грозило порушить все представления человечества о мироздании. Качнув головой, мужчина соответствующим жестом предложил Элину пройти внутрь залы за его спиной… и замер, перехватив взгляд таких же, как у него, изумрудных глаз. – Я не враг тебе, что стоило давным‑давно понять.