Национальность – одессит (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич
— Майор, — ответил я и, упреждая его вопросы, добавил: — Шестьдесят восемь боевых вылетов, шесть сбитых аэропланов.
— О, так вы летчик-ас! — воскликнул Роберто Мойер таким тоном, будто сам выиграл столько воздушных боев. — Приехали навестить красавицу-жену?
— В отпуск на четыре месяца сразу за два года, — соврал я.
— Не буду вам мешать! Надеюсь, мы еще не раз встретимся, пока вы будете здесь! — произнес он и вернулся за свой столик.
Судя по тому, как на нас смотрели не только сидящие вместе с ним, но и за соседними столиками, рассказал много интересного обо мне. Вероник заметила это и расцвела.
Насладившись минутой славы, вдруг поняла смысл моей последней фразы и спросила испуганно на русском языке:
— Почему ты сказал, что приехал в отпуск⁈ Ты же уволился!
— Потому что в феврале случится революция, свергнут царя. Я стану свободен от присяги, данной ему, и не вернусь на службу, — объяснил я.
Вероник успокоилась и произнесла извиняющимся тоном:
— Забываю, что ты всё знаешь наперед.
— Не всё, — признался я. — Понятия не имею, что такое баслер лекерли, который заказал на десерт.
— Немецкое печенье со специями и орехами. Лекерли можно перевести, как вкусняшка, — поделилась моя жена, довольная тем, что знает хоть что-то, неведомое мне.
171
Сразу по возвращению я лишил банкиров части доходов, оставив без управления моими капиталами. Отныне держал акции и облигации у себя в сейфе и сам решал, что продать, что купить. Банк '«Ломбар Одье и Ко» использовал в качестве брокера и держал на счете деньги на текущие расходы, заведя чековую книжку, чтобы не возить с собой крупные суммы денег. Предстояло сделать несколько важных покупок.
Восьмого января, после православного Рождества, мы с Вероник поехали в Париж. На этот раз добрались до Берна на местном поезде «Женева-Базель», в котором было всего два класса с сидячими местами, и ни один из них не тянул даже на русский второй, а там пересели в двухместной спальный вагон первого класса ночного поезда «Базель-Париж», начавший ходить с начала этого года. У французов первый класс немного отличался от второго, и не только ценой.
По приезду остановились в гостинице «Риц» в трехкомнатном номере. Портье были новые, зато некоторые официанты — старые, восхищенными взглядами одобрившие мою новую, как они решили, пассию. Затем догадались, что это жена, и стали вести себя скромнее. Все-таки «Риц» — это не вокзальная забегаловка. Здесь прислуга лучше вышколена.
Приехали мы сюда, чтобы купить автомобиль. Я собирался смотаться один, но Вероник набилась в напарники. Такое впечатление, что боится оставить меня без присмотра, иначе опять сбегу на проклятую войну от счастливой семейной жизни. Я пока не знал, какую именно модель хочу купить. Автомобили сейчас не входят не только в перечень необходимых для жизни или бизнеса механизмов, но даже в длиннющий список предметов роскоши, которые обязан иметь состоятельный человек или тот, кто хочет, чтобы его считали таковым. Пока что эту роль выполняет большая карета с двумя-тремя парами лошадей одной масти, кучером и лакеем на задней подножке в красивых ливреях. Автомобиль считают признаком богатого чудака. Ударение на последнем слове. Имеешь велосипед — со странностями, яхту — не все дома, автомобиль — чокнутый. Лучше только стать владельцем аэроплана. Тогда ты точно псих, можно закрывать в дурочку без диагноза врачей, но хотя бы восхищаться будут, пусть и недолго. Злопыхатели утверждают, что автомобиль — это гроб на колесах, а аэроплан — летающий гроб.
В центре Парижа автосалоны были маленькие, на три-четыре машины старых моделей-кабриолетов или с кузовом только для пассажиров. В одном из них мне дали адрес большого, расположенного на окраине, в районе Монмартр. Это был огромный холодный ангар с тонкими деревянными стенами, утепленными офисами со стеклянными вставками во всю ширину для персонала и оформления покупок и выгородкой в конце, видимо, складом. Назывался «Лев-Пежо» и над входом и на стенах в торговом зале был изображен лев, шагающий на четырех лапах влево, в прошлое. Законы рекламы еще не написаны. Продавали в салоне в основном автомобили и запчасти этой фирмы, но были и других производителей, в том числе иностранных. По ангару бродили человек двадцать, явно зеваки, потому что два молодых продавца, стоявшие рядом с входом, не обращали на них внимания. Зато к нам с Вероник сразу рванул один из них, лет двадцати, улыбчивый и прилизанный, с красивыми черными волосами длиной до плеч, по-богемному.
— Мадам и месье, рад приветствовать вас в нашем магазине! Здесь вы сможете осуществить свою самую яркую мечту… — затараторил он.
— У вас есть машины с левым рулем, несколькими скоростями и задним приводом? — перебил я.
Богемствующий продавец запнулся и посмотрел на меня, как на инопланетянина.
— А технически грамотный консультант? — пришел я на помощь.
— Сейчас приглашу нашего инженера месье Жирардо, — пообещал продавец и умчался в один из теплых офисов.
Оттуда вернулся с мужчиной лет сорока двух с цепким взглядом темно-карих глаз, тонкими черными усами под крючковатым носом и тонкими белесыми губами на узком лице, тщательно выбритом.
— Что интересует месье? — спросил инженер Жирардо.
— Четырехдверный лимузин с полностью закрытым салоном, задним приводом, левым рулем, коробкой передач и замком зажигания, — перечислил я главные условия, уверенный, что до такого комплекта технических новшеств вряд ли додумались, зато выглядеть буду подкованным технически на все копыта, включая верхние.
Пока что все попадавшиеся мне автомобили были или закрытыми частично, или с передним приводом, или правым рулем, или только передним и задним ходом и заводились с помощью «кривого стартера» — изогнутой железной рукоятки, которую вставляли с отверстие в двигателе и крутили, пока не запустится и не дернет в обратную сторону, выбивая большой палец, если неправильно взялся. Еще ее держали под передним сиденьем и использовали, как главный аргумент при выяснении, кто виноват в аварии.
— Вы имеете в виду «кадиллак-53»? — задал он уточняющий вопрос.
— Если эта модель подходит под мое описание, тогда его, — ответил я.
— Он пока на складе, недавно привезли, но собрать недолго, — сказал инженер Жирардо. — Хотите посмотреть?
— Да, — согласился я.
Это был черный автомобиль с прямоугольным металлическим кузовом с опускающимися стеклами в четырех дверцах и закрепленным сзади запасным колесом.
Подняв сбоку капот, инженер Жирардо сообщил:
— Двигатель V-образный с двумя чугунными блоками под девяносто градусов с четырьмя цилиндрами с нижними клапанами в каждом в алюминиевом картере. Рабочий объем пять тысяч четыреста двадцать девять кубических сантиметров. Мощность семьдесят семь лошадиных сил при двух тысячах шестистах оборотах. Карбюратор с поплавковой подачей, — после чего открыл левую переднюю дверцу и продолжил: — Трехступенчатая коробка передач с селективным скольжением и сухим многодисковым сцеплением. Переключаются с помощью этой рукояти, — показал он на переднюю, расположенную между сиденьями, а потом на вторую: — А это ручной стояночный тормоз, чтобы не покатилась.
— Я знаю, — остановил его и спросил, показав на три педали внизу: — Скорость, тормоз, сцепление?
— Да, — подтвердил он и добавил: — Тормоза механические, внутренние и внешние на задних колесах. Останавливают быстро, даже на максимальной скорости в сто пять километров.
— Где на такую скорость найти дороги⁈ — шутливо произнес я.
Асфальт только начал входить в моду. В Париже им покрыты лишь некоторые улицы в центре.
— Будете покупать? — задал инженер Жирардо самый важный для него вопрос.
— Да, — подтвердил я, — но добавим печку для отопления салона. От радиатора отведите шланги внутрь к двум коробкам со змеевиком и перфорированными стенками, расположенными спереди у ног, которые мерзнут сильнее всего, — показал руками, какого примерно размера должны быть.
