Адвокат Империи 10 - Ник Фабер
— Если всё по закону, то это допустимо, — пожала плечами Руденко. Блондинка откинулась на стуле и смотрела на меня с надменным выражением на лице. — Если мелкий бизнес не может выполнять свои обязательства, то управление им следует передать в руки тех, кто сможет это делать…
— Молодец, Екатерина, — похвалил я её. Даже похлопал. — Цинизм и практичность в одном флаконе.
— Спасибо, — улыбнулась она с таким видом, будто одна только мысль, что она выделилась на фоне мявшегося с ответом сокурсника, доставляла ей огромное удовольствие.
— Но это неправильно! — всё-таки попытался возразить тот.
— Кому какое дело, что правильно, а что нет, — отмахнулась от него Екатерина. — Я юрист, и для меня важнее всего права клиента. И не мне решать, что правильно, а что нет.
Этот ответ взбудоражил Самойлова.
— Но есть же моральные принципы! — вскинулся он. — После банкротства эти люди останутся без работы! Без средств к существованию! Это…
— А это не моё дело, — фыркнула Руденко, сложив руки на груди. — Моё дело — интересы клиента.
— Любопытно, — протянул я, глядя на нахохлившуюся блондинку. — То есть неважно, что клиент, возможно, нарушает не только мораль, но и закон. Важно то, что его интересы для тебя первостепенны, так?
— Именно!
Она посмотрела на меня холодным взглядом голубых глаз.
— Для нас как для юристов должны иметь значение только интересы нашего клиента. Всё остальное вторично, значит, не имеет никакого значения.
А затем она посмотрела на меня с вызовом и улыбнулась.
— Не вы ли сами нам это говорили? Или что, уже забыли?
— Да ты что? — спросил я, пошатнув её уверенность. — То есть всё должно развиваться в соответствии с законом, а остальное лишь мелочи?
— Да, — кивнула она.
— Уверена в этом?
Пораженная коротким триумфом надменность резко сменилась подозрительностью.
— Ну… да, — немного неуверенно ответила она, и я кивнул.
— Хорошо. Значит, следующей нашей подопытной станешь ты. Твой клиент — мужчина. Сорок три года. Обвиняется в изнасиловании. Улик против него достаточно, но!
Я поднял палец, видя, как её лицо каменеет по мере моих слов.
— Следствие нарушило процедуру сбора доказательств. Допустим… допустим, обыск провели без ордера и в нарушение установленных процедур. Соответственно, изъятие личных вещей, которые могли стать неопровержимыми доказательствами, было проведено с нарушениями, а допрос обвиняемого проводился без адвоката. Соответственно, по закону всё это нужно признать недопустимым. И если так сделать… Руденко, не скажешь нам, что будет в таком случае?
Внутри неё царил целый торнадо из эмоций. Разгон от нуля до сотни за две секунды. Бешеный вихрь, готовый всосать в себя и разорвать на части всё, что находилось поблизости. Признаюсь, к этой зазнайке я сейчас испытал самое неподдельное уважение. Мало кто в таком возрасте окажется способен испытывать подобные эмоции, оставаясь при этом внешне спокойным.
— Екатерина? — позвал я её, когда прошло почти тридцать секунд, а ответа так и не прозвучало. — Мы ждём ответа.
Чувствуя внутреннюю борьбу, решил подтолкнуть её.
— Ну же. Это твой клиент. Защищай его! Ты же видишь, что развалить это дело можно всего за несколько минут. И плевать, что клиент виновен. Всё остальное… как ты там сказала? Не имеет значения? Важны только интересы клиента, ведь так? А его интерес в том, чтобы избежать наказания за содеянное преступление. Разве нет? Что ты будешь делать?
Она прикусила губу, глядя на меня с ненавистью. Вполне справедливой, между прочим. Так ещё и тот факт, что все вокруг смотрели на неё в ожидании, явно не доставлял ей удовольствия.
— Я постараюсь… — начала она неуверенно.
— Что, Екатерина? — перебил я её. — Что ты постараешься сделать?
Не так-то легко выбраться из логической ловушки, когда она построена из кошмаров прошлого.
Поняв, что ответа на свой вопрос я не получу, отвернулся от ёрзающей на своём стуле девушки и окинул взглядом всю аудиторию.
— Слушайте и запоминайте, — громко и резко сказал я так, чтобы каждый обратил на меня внимание. — Вы не судьи. Вы не прокуроры и не моралисты. Закон — ваш инструмент. Если доказательства собраны с нарушениями, их нужно выбросить в помойку. Всё. Вы защищаете не человека. Вы защищаете правила. Потому что уже завтра эти же самые правила нарушат уже против невиновного человека.
— То есть нам должно быть наплевать на то, что он виновен? — рявкнула блондинка. — Плевать на то, что он… что он изнасиловал и едва не убил свою жертву, и просто спустить ему это на тормозах⁈ Так, что ли⁈
— А не ты ли мне говорила, что важны лишь интересы клиента, а остальное несущественно? — поинтересовался я у разгневанной девушки.
— Одно дело, когда одна фирма поглощает другую. Это совсем другое! — вспыхнула она.
— Да что ты? Самойлов, может быть, ты расскажешь, что может произойти в таком случае?
— Компания проходит через банкротство и остаётся без средств к выживанию, — негромко ответил он, опустив взгляд. — Её поглощает более крупная фирма. Старых сотрудников увольняют. Из-за процедуры банкротства они не получают выплат, а её владельцы остаются без средств к существованию и с огромными долгами по судебным издержкам, которые они не могут выплатить…
Чем дальше он говорил, тем больше ненависти и злости было в его словах.
— Они не смогут оплатить обучение для своих детей. Не могут платить за дом, который заберёт банк. Они лишатся всего.
На последних словах его голос надломился.
Кивнув ему, я повернулся к Екатерине.
— Видишь, твои «несущественные мелочи» только что отобрали будущее у целой семьи. Запомните все: если вы думаете вкатиться в эту профессию и остаться с чистыми ручками, то либо учитесь мыть их заранее, либо прямо сейчас идите и забирайте свои документы в деканате и проваливайте отсюда…
* * *
— Александр…
— Нет, — отрезал я. — Вы там совсем прикалываетесь? София, вы чему их вообще учите?
— Вероятно, профессии, — резко отозвалась она, недовольно глядя на меня. — И не делай такое лицо!
Ну, справедливости ради, кое-какая причина для возмущения у неё имелась. Прошло всего полтора часа после моей последней лекции, как она позвонила мне и приказала
