Восхождение (СИ) - Тыналин Алим
Я внимательно просматривал контракты, отмечая повторяющиеся схемы. Везде одна и та же методика. Фиктивные закупки несуществующего оборудования, документально оформленные с безупречным бюрократическим педантизмом.
— Но это еще не все, — Корсакова понизила голос и закрыла дверь кабинета. — Обнаружены следы вывода средств за рубеж. Через подставные компании в Иране и Турции. А оттуда переводы в европейские банки.
Она показала мне копии банковских документов:
— Швейцарский банк, счет на предъявителя. Английский банк, трастовая компания. Французский банк, анонимный вклад. Общая сумма выведенных средств за последние пять лет, по самым скромным подсчетам, около двадцати миллионов золотых рублей.
— Откуда у вас эти документы? — удивился я, разглядывая банковские выписки.
Герасимова слегка покраснела:
— У меня есть доступ к личному сейфу Алиханова. Он слишком самонадеян и не меняет шифр годами. Считает женщин неспособными к финансовым вопросам, поэтому не опасается меня. Эти документы он хранит для личного контроля над счетами.
— Вы рисковали, — заметил я.
— Я устала видеть, как разворовывают страну, — просто ответила Герасимова. — В то время как на промыслах рабочие гибнут из-за изношенного оборудования, руководство покупает недвижимость в Европе. У меня муж-нефтяник погиб в прошлом году при обрушении вышки. Вышки, которую не ремонтировали десять лет, потому что «не было средств». А теперь я знаю, куда уходили эти средства.
Я внимательно посмотрел на эту отважную женщину, рискнувшую противостоять системе коррупции ради справедливости, и почувствовал глубокое уважение.
— Товарищ Герасимова, ваша помощь неоценима. Благодаря вашему мужеству мы сможем пресечь хищения и направить средства на реальную модернизацию промыслов. Обещаю, ваш вклад будет отмечен на самом высоком уровне.
— Мне не нужны награды, — покачала головой Герасимова. — Я хочу только, чтобы справедливость восторжествовала, чтобы рабочие не гибли из-за чьей-то жадности.
Корсакова вернула разговор к практическим вопросам:
— Мы подготовили подробный отчет с доказательной базой. Документы, свидетельские показания, финансовые выкладки. Все указывает на систематические, организованные хищения в особо крупных размерах.
— Прекрасная работа, — я просмотрел первые страницы отчета. — Этого достаточно для возбуждения уголовного дела и отстранения руководства Азнефти от должностей. Но давайте отложим радикальные меры до завтрашнего испытания турбобура. Если оно пройдет успешно, у нас будет комплексное обоснование для полной реорганизации Азнефти, и технического, и финансового, и кадрового характера.
— Согласна, — кивнула Корсакова. — Логичнее провести все изменения одновременно, избежав промежуточного периода нестабильности.
— Товарищ Герасимова, — обратился я к сотруднице планово-экономического отдела, — прошу вас пока не афишировать ваше участие в расследовании. Завтра после испытаний все изменится, но до тех пор лучше соблюдать осторожность.
— Конечно, — согласилась она. — Я достаточно долго играла роль незаметной сотрудницы. Еще день ничего не изменит.
Утро следующего дня выдалось ясным и безветренным.
Идеальная погода для проведения испытаний. Когда наш автомобильный кортеж прибыл на участок номер семнадцать Биби-Эйбатского промысла, там уже царило необычайное оживление.
Десятки людей, инженеры, техники, буровые мастера, рабочие, собрались вокруг буровой вышки, где предстояло провести демонстрацию турбобура Касумова.
Я заметил, что прибыло даже высшее руководство Азнефти во главе с Мамедовым, который нервно переговаривался с Рахмановым в стороне от основной группы. Видимо, неожиданная активность московской комиссии напугала их настолько, что они решили лично контролировать ситуацию.
В центре площадки возвышалась стандартная буровая вышка, окруженная штативами, насосами и другим оборудованием. Рядом на столе лежал тот самый турбобур.
Внушительный металлический цилиндр с характерными лопастями турбины, видными через специальные окна в корпусе. Касумов, одетый в рабочую спецовку, с горящими от возбуждения глазами, руководил подготовкой оборудования, отдавая четкие указания бригаде рабочих.
— Все готово, товарищ Краснов, — доложил он, подойдя ко мне. — Турбобур смонтирован на испытательном стенде. Проведены все предварительные проверки. Можем начинать демонстрацию, как только соберутся все приглашенные.
Я окинул взглядом толпу. Кроме руководства и технических специалистов Азнефти, присутствовали представители всех промыслов Баку, делегация из Грозненского нефтяного треста, прибывшая случайно и оказавшаяся весьма кстати, журналисты из местных газет и даже группа ученых из Бакинского политехнического института.
— Можем начинать, — решил я. — Чем раньше продемонстрируем преимущества вашей технологии, тем лучше.
Касумов взобрался на небольшое возвышение, чтобы его было видно и слышно всем собравшимся:
— Товарищи! Сегодня мы проводим испытание принципиально новой технологии бурения, с использованием турбобура моей конструкции. В отличие от традиционного роторного способа, здесь вращается только долото, приводимое в движение многоступенчатой турбиной, работающей от потока бурового раствора. Это позволяет избежать вращения всей бурильной колонны, что значительно снижает энергозатраты, уменьшает износ оборудования и многократно увеличивает скорость проходки.
В толпе зашептались. Я заметил, как Рахманов скептически улыбнулся, перешептываясь с группой инженеров старшего поколения, которые с недоверием разглядывали экспериментальную установку.
— Для чистоты эксперимента, — продолжал Касумов, — мы выбрали скважину, на которой уже три месяца безуспешно пытаются пройти особо твердый пласт известняка роторным способом. Средняя скорость проходки здесь составляет не более метра в сутки.
Он указал на стоящую рядом стандартную буровую установку:
— Вот сравнительные характеристики, которые мы рассчитываем продемонстрировать. Скорость бурения увеличится минимум в три раза, энергопотребление снизится на сорок процентов, износ бурильных труб уменьшится в пять-шесть раз. Но главное преимущество — это возможность достижения гораздо больших глубин, там, где залегают богатые нефтеносные пласты, недоступные при традиционной технологии.
Кто-то из технических специалистов Азнефти, седовласый мужчина с профессорской бородкой, скептически выкрикнул:
— Молодой человек, вы утверждаете, что ваша конструкция превосходит технологии, которые американцы разрабатывали десятилетиями? Даже в Техасе отказались от гидротурбинного бурения как неэффективного!
— В Техасе используют иную конструкцию турбины, — спокойно парировал Касумов. — У нас многоступенчатая система с оптимизированным профилем лопаток и специальным сплавом, устойчивым к абразивному износу. Но вместо теоретических дискуссий предлагаю провести практическую демонстрацию. Результаты скажут сами за себя.
Касумов дал сигнал бригаде, и рабочие начали монтировать турбобур к буровой колонне. Завадский, внимательно наблюдавший за процессом, периодически консультировал технический персонал по нюансам установки.
Рахманов, не выдержав, подошел ко мне:
— Товарищ Краснов, я должен предупредить, эксперимент может оказаться неудачным. Скважина действительно очень сложная, с особо твердыми породами. Мы не хотели бы, чтобы преждевременные выводы…
— Если технология Касумова окажется эффективной в таких сложных условиях, это лишь подчеркнет ее преимущества, — ответил я. — А если нет, то мы извлечем ценные уроки для дальнейшего совершенствования. В любом случае, подобные эксперименты необходимы для технического прогресса.
Наконец подготовка была завершена. Турбобур соединили с буровой колонной, проверили все соединения, настроили систему подачи бурового раствора. Касумов лично контролировал каждый этап, проверяя и перепроверяя все детали.
— Готово к запуску! — доложил он, поднимаясь на платформу буровой установки.
