Как я стал хозяином странного замка в другом мире (СИ) - Сергей Георгиевич Евтушенко
Ого. Кас сказала правду — Райнигун работал на совесть, стирал врага так, что тот не перерождался. На миг я задумался, не стоит ли мне сразу разобраться в таком же ключе со вторым рыцарем, затем проснуться, а уже на следующую ночь сходить к «боссу», но тут же отбросил эту мысль. Во-первых, во всех предыдущих посещениях Полуночи просыпался я только после смерти, а спецом идти и самоубиваться мягко говоря не хотелось. Во-вторых, безголовый мечник в одиночестве представлял слишком минорную угрозу, чтобы тратить на него пулю.
Неторопливо подняв алебарду с пола, я сделал приглашающий жест левой рукой в сторону застывшего напротив врага.
Странное дело — ощущение, что пока я находился в замке, мои навыки боя росли с феерической скоростью. Я, прямо скажем, неплохо дрался врукопашную и до этого, но если бы мне сказали, что я смогу за пять-шесть минут раскидать целую толпу, пусть и состоящую их худосочных типов, я бы не поверил. Самое близкое к алебарде, что я когда-либо держал в руках, был шест, с которым я даже не учился сражаться, скорее тренировал баланс. Но сейчас мои руки и тело в целом вели себя так, словно я месяца три без остановки рубил, колол и подсекал именно этим, весьма специфическим оружием. Так, будто отрабатывал каждый удар сотни раз, а не взял алебарду во второй раз в жизни. В который раз мне пришлось напоминать себе, что это сон и тут всё возможно, но ощущения говорили мне обратное.
Безголовый мечник ко мне даже не подошёл. Я атаковал его гораздо быстрее, чем он успел воспользоваться длиной меча — в сочленения доспехов на ногах и животе, а последним ударом попросту отсёк ему правую кисть, заставив выронить двуручник. Рыцарь грузно упал на одно колено и рассыпался прахом — как и было положено. Впитав бледное пламя, я направился к вороту — остался последний и самый сложный этап.
В этот раз оборотень не спал и не стал рычать — лишь издал короткий вой, который можно было даже трактовать как приветствие. В ответ я коротко кивнул, выставив вперёд остриё алебарды. Я не мог сходу выхватить Райнигун и окончить бой одним выстрелом — враг был слишком быстрым. Сперва придётся измотать его, как в прошлую попытку, а затем уже стрелять — наверняка.
Возможно, этой ночью луна над Полуночью светила особенно ярко, но у оборотня как будто прибавилось сил. Его — или её — тактика не изменилась: схватить со стойки или из шкафа первое попавшееся ржавое оружие и бить меня им, пока не сломается либо оно, либо я. Но несмотря на мои свежие навыки обращения с алебардой, отбиваться стало в разы тяжелее. Оборотень будто почуял, что я пришёл с пулей в барабане и атаковал с поистине бешеной силой. Не прошло и пяти минут, как я получил две раны — в голень и плечо, а в ответ даже не поцарапал врага. В последний заход на мне был опробован огромный шипастый шар на цепи, когда-то бывший частью цепа или моргенштерна, который чуть было не раздробил мне обе коленных чашечки сразу. Каким-то невероятным наитием я успел отскочить, и шар врезался в стену, разлетевшись на куски.
Дальше так продолжаться не могло. Бой затягивался, я терял силы, а оборотню было хоть бы хны. В моей голове промелькнул десяток возможных вариантов развития событий, и ни один из них мне не нравился. В итоге я взял тот, что казался самым безумным — просто потому, что оборотень мог охренеть от него ещё больше.
Воспользовавшись микропаузой, в которой противник выбирал, какую рухлядь схватить следующей, я выпрямился во весь рост и резко отшвырнул алебарду в сторону. Первая фаза плана сработала — я привлёк внимание оборотня настолько, что тот застыл от удивления.
— Эй! — рявкнул я, поднимая кулаки в классической стойке для бокса. — А без оружия слабо⁈ Давай сюда, плешивая псина!
Это был совершенно идиотский и самую капельку нечестный блеф, учитывая мой дальнейший план. Но на удивление, сработал и он — оборотень, слегка помедлив, рванул ко мне, разинув пасть и раскинув в стороны волосатые ручищи с очень острыми когтями.
Я встретил его хорошо отработанным хуком справа и тут же добавил левым кулаком в солнечное сплетение. После такого комбо любой человек, неважно какого размера, как минимум бы отошёл на пару шагов, судорожно втягивая потерянный воздух, но этой махине было похер. Затормозив лишь на секунду, оборотень навалился на меня всей тушей, прижимая к полу и пытаясь обглодать мне лицо. Ему мешало лишь предплечье моей левой руки, что давило на волчье горло и удерживало пасть на расстоянии пары сантиметров. Правая рука в это время как-то умудрилась нащупать рукоять Райнигуна и вытащить его из предусмотрительно расстёгнутой кобуры.
У меня был отличный вариант, идеальная мишень. Всего-то требовалось запихнуть ствол оборотню в пасть и нажать на спусковой крючок. Ни малейших шансов промазать, тот самый единственный выстрел на нулевом расстоянии. Очищение, испепеление — какая разница? Это мой сон и мой замок, делаю что хочу. С чего мне жалеть кого-то, кто точно не стал бы жалеть меня?
Скрипнув зубами и зарычав не хуже навалившегося на меня монстра, я сжал рукоять револьвера покрепче и долбанул ей оборотня в висок. Тот вздрогнул и обмяк, захлопнув страшную пасть. Воспользовавшись передышкой, я выбрался из-под мохнатой туши, которая уже порывалась встать на ноги и продолжить начатое.
— Надеюсь, это того стоило, — буркнул я, наводя Райнигун на временно беспомощного врага.
Громовой раскат прокатился по оружейной, заставив оружие задребезжать на своих стойках. Это уже был не звук выстрела, а нечто большее, иное, практически землетрясение, словно замок отреагировал на принятое мной решение. Грохот нарастал, поселившись у меня в ушах, в голове, в сердце, пронизывая каждую клетку моего тела, заставляя волосы встать дыбом. Но за миг до того, как я подумал, что этот невозможный звук сейчас разорвёт меня изнутри, всё стихло — и я, покачнувшись, остался стоять напротив поверженного оборотня.
Чудовищная фигура на полу дёрнулась и забилась в судорогах, но не рассыпалась в прах, как все предыдущие враги. Вместо этого она начала съёживаться, уменьшаться в размерах, пока наконец передо мной не лежала абсолютно обнажённая рыжеволосая женщина, зажимающая рану на левом плече.
— Спасибо… хозяин.
Глава шестая
По
