Выбор – быть человеком! (СИ) - Владимир Олегович Войлошников
Мы немного помолчали. Валерий Сергеевич словно завис, глядя в одну точку на столе. Я уж забеспокоилась, но тут он разморозился и несколько раз сам себе кивнул.
— Я понял. Я постараюсь решить этот вопрос.
— И ещё одно меркантильное соображение. Насколько я знаю, государство поддерживает приёмные семьи различными пособиями, льготами и тому подобным?
— Естественно.
— Как выбудете решать вопрос в этом случае — дело ваше. Мы с голоду не помрём и не обеднеем. Но. Пособие по достижению совершеннолетия — вроде обещанной вами компенсации за жильё — необходимо оставить.
— По моим данным, именно так и предполагалось, более того, пособие при усыновлении и все положенные ежемесячные выплаты…
— Погодите, Валерий Сергеевич, я не о том. Наше совершеннолетие наступает в пятнадцать лет. И наше время идёт в четыре раза быстрее. Сможет ваша бюрократическая система компенсировать эту разницу в своём документообороте? М? Или людям придётся ждать по сорок-шестьдесят лет, чтобы получить свои денежки?
Он побарабанил пальцами по столешнице.
— Да, в таком ключе мы не рассматривали… Я поставлю вопрос перед губернатором, — он снова покивал каким-то своим мыслям. — В любом случае, новые реалии требуют новых решений. Будем решать!
Ну вот, другой разговор. Мы встали и раскланялись. Парни собирали наши понтовые стулья и кресла, возвращая на место лавки.
— Может, не потащим на остров? — я показала мужу глазами на кресла. Вова думал о чём-то своём.
— Не потащим. Мужики, в усадьбу это! И вообще, давайте-ка тоже в усадьбу, — я удивлённо подняла брови, — по свежим ощущениям сразу и поговорим.
А что, дело.
ПРО СЁГУНА
Ой, обещала же про сёгуна и откуда пошла эта хохма.
Слушайте.
Есть старый такой анекдот.
Приплыли викинги в Японию. Там по сюжету какой-то замес, я уж и не помню, да и неважно. Короче, ярл отправляет берсерка:
— Иди и убей сёгуна! — тот пошёл.
Следом за берсерком идёт нанятый ниндзя из клана Хаттори — чтобы, если что — завершить миссию.
Во дворце сёгуна(сёгун сидит в окружении ближайших советников).
Прибегает (ну, кто там у них такое докладывает):
— Мой сёгун, от побережья к перевалу движется огромный страшный человек, он убил всех, кто попытался его остановить! И каждого спрашивает: сёгун ли он?
— Послать против него (какой-то там) отряд.
Через некоторое время:
— Мой сёгун! Это человек убил весь этот отряд, сломал все укрепления и идёт к дворцу!
— Послать против него гвардию! (ну, по нарастающей)
Через некоторое время:
— Мой сёгун! Это человек убил всю гвардию! Он разрушил стену и главные ворота! Он уже во дворце!
В этот момент расписная перегородка рушится, в дыре появляется огромная фигура, хватает говорящего (дальше нужно говорить страшным хриплым голосом):
— Сёгун?
— Нет! Нет! — верещит придворный… Хычь! (берсерк отрывает башку, хватает следующего, сидящего советника):
— Сёгун?
— Нет! — хычь!
Сцена повторяется, пока берсерк не доходит до последнего — сёгуна.
— Сёгун?
Сёгун дрыгается и нервно трясёт головой:
— Сёгун! Сёгун!
Хычь!
С потолка сваливается ниндзя:
— Вы великий герой! Ваше мастерство поразило меня до глубины души! А как вы на перевале…! А с дворцовыми укреплениями…! (короче, перечисляет все подвиги)
Берсерк кладёт ему руку на плечо (с подозрением):
— Сёгун?
Если Вове чудовищно надоедает политес, он иногда нарочито переключается в режим «сёгун?». Немало, должно быть, развлекается при том.
Ну, это так — лирическое отступление.
05. МЫ ОБЕЩАЛИ ПОДУМАТЬ. И ДУМАЕМ
НОВЫЕ ВЕКТОРЫ
Новая Земля, беловоронская усадьба у Иркутского портала, 08.04 (августа).0005 (день заседания большой комиссии по бывшим детдомовцам, уже вечер)
Мы едем в усадьбу
Эрсан с Сардааной были готовы и не к таким сюрпризам как внезапно свалившийся на голову барон и человек тридцать в придачу (комиссия наша, да восемь охранников, да три инспекторши, да Марк с помощниками). Наоборот — обрадовались. Да все усадебные обрадовались, забе́гали. Посадили нас в большом обеденном зале, быстро собрали на стол. Пришли все, свободные от дежурств (гаджетов, понимаете ли, нет — люди стараются общаться), позвали Соломона. Даже Акташевы дети пришли и улеглись у Владимира Олегыча под ногами. Как же: самый главный вожак почтил вниманием!
— Так, кто у портала не был — все расспросы потом, — скомандовал барон. — У кого какие соображения: делимся.
Пошёл разбор полётов, Вова рассказал о поступившем от губернатора предложении способствовать нам в передаче под опеку детей, люди высказывали мнения, а я сидела и переваривала то смутное ощущение, которое осталось у меня после этого заседания. Внезапно в обсуждении возникла пауза, словно специально для меня, и я подняла руку:
— Послушайте! Мы совершили ошибку, — все уставились на меня. — Сейчас вы поймёте. Смотрите: мы взяли детей, приняли их в общество, изначально не рассчитывая на такое количество усыновлений, правильно?
— Ну, правильно, — рассудительно подтвердил Илья. — Мы же хотели что? Чтобы они с дурными людьми не связались, так? Чтоб не съел их кто, с голоду не померли…
— Всё так, ребята, всё так. И не так. Должны были мы подумать, как дать им опыт семьи. Не просто братства. Не просто отряда или… не знаю… Ну вы поняли! Вы осознайте: вот эти парни старшие остались — у них теперь есть друзья, братья. Класс. Но. Братья их — эти, новые — прежде чем ушли — у них ведь были семьи, родители. М? Понимаете? Я сейчас путано говорю…
— Да нет, как раз всё правильно, — Евгения Валерьевна, невысокая и тоненькая матриарх огромного клана, засуженный тренер Советского ещё Союза по фигурному катанию и просто хорошая женщина согласно нахмурилась. — Мы ведь хотим вырастить полноценных членов общества. Здорового общества! — она подняла вверх палец. — Это же будущие мужья, отцы… Именно: опыт семьи! И почему мы не подумали об этом? В суете глаз замылился! У нас ведь тоже так получилось: пока Света не пришла и не попросила Лилечку к нам взять младшей сестрёнкой — даже не дрогнуло ничего. Ходит и ходит подружка, да и ладно, вроде, хорошо…
— Да-а-а. Дети, они иногда чутче нас! — согласилась Роза Табитуевна, мать-героиня и заслуженный учитель СССР, отягощённая наградами и регалиями не меньше Жени.
Дискуссия
