Назад в СССР: 1985 - Максим Гаусс
Глава 5. Странный попутчик
— Разрешите войти? — спросил я у председателя экзаменационной комиссии. — Рядовой Савельев прибыл для сдачи итоговых зачетов!
— Заходи, Савельев! — майор окинул меня быстрым оценивающим взглядом. — Так это ты отличился, обнаружив мародеров? Наслышаны о твоих недавних подвигах. Ну что, готов к сдаче?
— Так точно, — отчеканил я.
— Товарищ майор! — вдруг подал голос скептически настроенный старший лейтенант Кабанов, сидящий слева от председателя. — Савельев у меня в наряде по роте стоит, вряд ли от него много сейчас можно вытянуть. Может, примем у него зачет отдельно?
При этих словах, Андрей, сидевший в стороне от комиссии, заинтересовано повернул к нам голову и прищурился. Видимо, предложение показалось ему интересным.
Председатель экзаменационной комиссии, выслушав комроты, перевел на меня вопросительный взгляд.
— Ну, можем и перенести. Запланирован резервный день. Только сдавать он уже будет не мне.
— Товарищ майор, разрешите сдать сейчас? — торопливо вмешался я, сделав голос как можно более уверенным. — Для меня это очень важно, целую неделю готовился!
Наверное, желание отразилось на моем лице, потому что ответ не заставил себя ждать.
— Ну как скажешь. Тяни билет! — улыбнулся старший офицер, ткнув пальцем в разложенные на столе бумажные прямоугольники. Кабанов же наоборот скривился, как будто в рот дольку лимона сунули.
— Билет номер двенадцать! — громко объявил я.
— Замечательно, у вас двадцать минут на теорию, затем отработаете практический вопрос. Приступайте, Савельев.
Я прошел в глубину учебного класса, сел за стол. Осмотрелся.
Слева от меня сидел рядовой Степанов — по напряженному лицу было видно — тот в замешательстве. Видать, вопрос попался с подковырками. Чуть впереди я заметил Зайцева. Вокруг сидели и другие сослуживцы, кто-то еще писал, кто-то обдумывал, а кто-то уже смирился с тем, что больше оценки «удовлетворительно» ему не светит. Я пробежался глазами по своему билету — в общем-то, все понятно. Первый вопрос касался проведения технического обслуживания специальной аппаратуры, видов обслуживания и временных интервалов и консервации. Второй теоретический вопрос касался делопроизводства и выдачи бумажных носителей информации исполнителям.
За двадцать минут я развернуто написал ответы на оба вопроса. Конечно, без «отсебятины» не обошлось, но считаю, что знания показал достойно. Отложил бланк и ручку в сторону. Поднял руку.
— Товарищ майор, рядовой Савельев с теоретической частью закончил! Разрешите сдать?
— Давай.
Мельком взглянул на Андрея — тот выглядел заинтересованным. Какого черта он вообще явился на зачет? Разве у него есть допуск к секретам? Хотя, учитывая род деятельности, то наверняка допуск должен быть, но ограниченный. Он касался не только самой формы допуска, но и степени секретности. Я где-то слышал, что доступа к «совершенно секретным» сведениям у обычных комитетских не было. Значит, раз Андрей здесь, у него особый уровень. Очень любопытно. Кто же он такой на самом деле?
Я сел за стол, положил билет и бланк перед собой. И начал отвечать.
Разложил все так, что ни разу даже не заглянул в лежащий передо мной лист с уже написанными ответами. Сначала отстрелялся по первому вопросу, сразу же перешел ко второму. Пока рассказывал, комиссия слушала меня молча, что-то фиксировала в своих блокнотах. Только лишь Кабанов, как член комиссии (из-за нехватки кадров, его тоже включили в состав) морщился и кривился. Как я и ожидал, он тоже планировал задавать дополнительные вопросы.
— Ну что, товарищи офицеры и преподаватели... — обратился майор к членам экзаменационной комиссии. — Рядовой Савельев ответил на оба теоретических вопроса. Конечно, что-то было сказано своими словами, но видно, что он готовился. У кого-то есть сомнения?
Естественно, сомнения были только у Кабанова.
— Так точно, товарищ майор, — сразу же отозвался тот, шурша бумагами. — Вот хотел бы уточнить у рядового...
Озвучивая первый вопрос, он аж светился от предвкушения, намереваясь поскорее включить режим «валить без жалости». И ему было совершенно не важно, что я был его подчиненным — какой командир будет «давить» свой же личный состав? Наоборот, чем лучше отстрелялись подчиненные, тем лучше для командира. А тут все донельзя наоборот. Вот же гнида!
Не стану говорить, что именно он спрашивал, но я быстро убедился, что подготовился Кабанов заранее. Скорее всего, кто-то ему помог. Вопросы были максимально коварные, которые можно было трактовать по-разному. Можно было ответить, а можно иначе. Но для этого нужно привести аргументы и доказательства. Если бы я ввязался с ним в дискуссию, тупо закопал бы сам себя в яму — тот только того и ждал. Знания у меня, конечно, были, но ограниченные. Поэтому я, тщательно обдумывая свои ответы, говорил кратко, стараясь выдавать только самую суть, без лишней шелухи.
Председатель комиссии сначала улыбался, потом кривился и хмурился. Задумчиво тер свою лысину, несколько раз прерывал меня. Уточнял. А увлекшийся старлей, сыпал все новые вопросы, тем самым, заставляя меня нервничать. Вот же сволочь, пользуется положением... Удивительно, но майор не препятствовал этому, а наоборот, даже иногда сам встревал в процесс.
Затем подключился еще один член комиссии, правда, уже на свой лад. Валить не валил, но тоже задавал вопросы, от которых я даже вспотел. Остальные наши парни уже с интересом наблюдали за происходящим. Некоторые, услышав ответы на похожие вопросы в своих билетах, лихорадочно их записывали, стараясь ничего не упустить.
Наконец, после двадцати минут такого «интенсива», майор остановил коллег.
— Ну, даже не знаю, что тут сказать... — вздохнул он, глядя на свой бланк с какими-то закорючками.
— А что тут говорить, все же ясно! — Кабанов уже в наглую пошел в атаку. — Савельеву просто повезло. Вопросы в билете были легкие, вот он и написал. А когда мы копнули глубже, солдат и посыпался. Из семи вопросов, он ответил только на три и то, своими словами. Все же очевидно.
— Пожалуй, товарищ старший лейтенант, я с вами соглашусь. Правда, не пойму, зачем вы засыпали своего солдата вопросами?
— Я перфекционист. Понимаете, товарищ майор... Мне важно, чтобы воспитанные мной бойцы стали хорошими специалистами! Чтобы мне потом не было за них стыдно! — довольно ухмыляясь, произнес он. Наградил меня торжествующим взглядом. — А то приедут бездари в войска, потом телеграмму нам пришлют. Мол, кого вы нам тут обучили?!
— А ведь Кабанов прав, — согласился с ним гражданский преподаватель. — Слова настоящего офицера!
Я едва сдержался —
