Эдемский Маг. ТОМ I - Игорь Швейц
Эдемский маг немного постоял на месте и сурово спросил:
— Хотел бы знать обстановку в мире. Кто за главного, какие организации существуют и кого предпочтительнее поддерживать?
— В основу магической составляющей Нижнего мира положены учения двух церквей — Церкви Господа и Церкви Сатаны. Думаю, вы и сами понимаете чьего учения предпочтительнее всего придерживаться. — намекнул архимаг, хитро скорчив мелкую полысевшую голову.
— Раз Церковь Господа занимается откровенной хернёй, моля Бога за дарованное людям проклятье, то чем же занимается Церковь Сатаны? Что исповедует?
Авиад шумно сглотнул и его глазки забегали из стороны в сторону. Он вновь почувствовал себя таким ненужным, жалким и бесполезным. Что есть правда в его жизни? Какой он выбрал путь? Думал ли когда-нибудь о сложности бытия? Что не всё белое обязательно белое? Следуя наставлениям старших, слушаясь советов родителей, Авиад бездумно совершал одни и те же действия. Ему и в голову не приходило, что он делает что-то неправильно, неверно, ненужно.
— Господи… Саркис… Я так хочу всё вернуть! Хочу прожить свою жизнь заново и наконец подумать своей головой, обрести собственные взгляды и мнения, понять, что хорошо, а что плохо лично для меня… Как бы я хотел всё сделать по-другому! — старик обхватил лицо ладонями и из-под узловатых тощих пальцев послышались горькие всхлипывания.
Адепты пришли в уныние и вновь вперили свой взгляд под ноги, осматривая блестящий мрамор.
— Авиад, не думай, что ты такой один. Я бы тоже мечтал всё исправить, вернуть дни со своими братьями в Эдеме. — архимаг оторвался от своих слез и недоверчиво, где-то с интересом, поглядывал на Саркиса. — Но жалеть себя — удел слабых. Вспоминая прошлое, ты лишь терзаешь себя и свою душу. Прими то, что сделано как должное и продолжай жить как сам того пожелаешь. Да и не смей позориться перед этой кучкой магов. Ты же ведь не кто-то, а их архимаг!
Авиаду всё-таки стало легче или почему сердце перестало быть таким тяжёлым? Будто что-то отпустило его. Словно спали железные оковы, прочно заковавшие руки и ноги.
— Спасибо, маг! Помимо силы ты обладаешь и умом. — сказал Авиад, проникаясь к эдемскому магу неожиданной и глубокой симпатией. — Зря я жалею себя и так опускаюсь перед всеми. Да… Именно этих слов мне и не хватало.
На громадный зал опустилось облако молчания. Каждый маг думал о чём-то своём. Кто-то мыслил о том, правильно ли поступает, кто-то думал о родителях, которых ни одному адепту больше не удастся увидеть, кто-то думал о суровых законах Нижнего мира.
Неловкое молчание могло продолжаться бесконечно долго, однако Саркис был не из терпеливых:
— Выкладывай, я хочу знать какой точки зрения придерживается Церковь Сатаны. — пропел глубоким басистым голосом эдемский маг.
Ответ не заставил себя долго ждать. Губы архимага нехотя зашевелились, признав страшную правду:
— Они считают магию проклятьем и молятся за её полное искоренение и уничтожение.
Саркис запрокинул голову и засмеялся как младенец:
— Никогда бы не подумал, что тёмные силы будут мудрее светлых. — архимаг покраснел, будто спелый арбуз. Ноги задрожали, отбивая свой танец. — Не то светло, что светится. Да, Авиад?
Как бы архимагу обидно не было, как бы не хотел он повернуть свою жизнь назад и прожить её совершенно по-другому, кивок в этом случае будет самым верным решением. Архимаг и вправду проиграл в этом вопросе. Сокрушительно и позорно проиграл какому-то чужеземцу, толком не пожившему в их мире, а уже понимающему много больше, чем все люди вместе взятые.
— Это всё, что вы хотели знать? — зло спросил архимаг, вжимая посох в пол.
— Остался последний вопрос и я готов покидать вашу обитель. Знаешь мага Демиурга?
Тишина накрыла зал, словно простыня. Люди были готовы разбежаться в разные стороны, лишь бы не слышать это проклятое и страшное имя.
Даже Авиад затрясся, будто осиновый лист под порывом холодного ветра, хоть Саркису и показалось это несколько наигранным…
— Демиург… Не говорите о нём. То был страшный человек, величайший маг…
— Был? — перебил Саркис своим убийственно-спокойным голосом.
— Он умер. Совсем недавно. Отдал душу Господу, воссоединившись с ним, хоть никто правды и не знает. Одно ясно — человек пропал без вести и никто его больше не видел. — сказал Авиад, надеясь тут же прекратить этот разговор, прекратить этот бешенный стук сердец каждого в шеренге магиков.
Ветер за толстыми стенами никак не унимался. Он всё гнал и гнал песчаные вихри. Знойное солнце, сухой удушливый воздух, жёлтый песок вокруг высокой магической башни — природа жила своей особенной жизнью. Она жила, а брат Саркиса…
— Умер. Совсем недавно, да? Воссоединился с отцом… — процедил эдемский маг, совершенно спокойно уставившись куда-то в обшарпанную стену. — Брат! Он точно не мог умереть! — эдемский маг завертел головой. — Демиург не может быть мёртв. В противном случае все мои труды зря. И разлом времени, и перемещение…
Авиад непонимающе смотрел на растерянного чёрного богатыря да и остальные пытались понять хоть что-то, но…
— Кто убил его? Скажи имя, кто он и как его найти. — Саркис как обычно хрустнул костяшками пальцев.
«Это его родной брат?… Тоже с Эдема, да?» — Авиад посмаковал эту мысли и отчего-то улыбнулся своими сгнившими пеньками зубов. С умным видом потрогав бороду, он ответил:
— Эммм… Эрик Мартен. Да-да… Это именно он ответственен за смерть Демиурга. Верхушка Церкви Сатаны. — архимаг призадумался и, будто не зная ответ, громко спросил Саркиса. — Простите, а кем вам приходится Демиург?
Эдемский маг вытянул спину и громко похрустел шеей, заставив магов вжать голову в плечи от постыдного страха.
— Кем приходится? Он мой младший брат. — Саркис благостно улыбнулся и неспеша поплёлся к выходу, вышагивая на своих тяжёлых ногах.
— Постой, подожди! С утра ты просил ещё кое о чём. — прокричал старец, ожидая, когда наконец-таки спина эдемского мага завершит своё движение к огромным кованым воротам, изукрашенным золотыми узорами.
Саркис остановился нехотя и совершенно без какого-либо желания:
— Неужели маги сей доблестной башни вручат мне артефакт? Или мне только так кажется?
Вместо любых слов Авиад подбросил обещанный посох вверх. Завершив полёт, артефакт приземлился прямо
