Голограф (СИ) - Мусин Шамиль

— Она могла бы быть другой, если бы не ваша «помощь».

— И какой же она могла бы быть? — застыл он, настороженно глядя на меня.

— Доллар мог бы стоить шестьдесят четыре копейки, высокие технологии шли бы не из Америки в Россию, а наоборот, из России в Америку.

— Это невозможно, — ответил он, внимательно глядя в глаза.

— Это не только возможно, но и существует в каком-то варианте развития мира.

— Аа, миры Эверетта! Доводы этого физика применимы к микромиру, в жизни все сложней.

— И тем не менее.

— Ты говоришь так уверенно о таком варианте, словно видел это своими глазами? — напряженно спросил он.

Тут я понял, что второй бокал Мартини сыграл со мной злую шутку: я распустил язык. Сведя все к шутке, я ушел от опасной темы и свел разговор к истории Греции. Джон оказался весьма подкован в ней и довольно интересно рассказывал о Греции и ее истории добрых полтора часа, пока нас не потянуло в сон.

Утром меня разбудил по телефону Джон, напомнив, что мы сегодня едем в горы. После завтрака он зашел за мной, и, сев в ожидавший такси, мы отправились в путь. Он не обманул, те виды, которые мы увидели, поднявшись в горы, действительно, восхищали. Крутые склоны гор, спускавшиеся в ущелье, играли разными цветами и создавали ощущение величия природы. Побродив немного по тропинкам, он предложил зайти к его друзьям, вилла которых находилась ниже и в стороне от нашего пути. Я согласился, и через час, спустившись на узкую асфальтированную дорогу, мы дошли по ней до одинокой виллы, притулившейся под сенью деревьев.

Джон нажал на звонок, и дверь в глухом заборе открыл охранник, одетый в черную униформу. Во дворе стояли две машины, подальше был бассейн, заполненный водой, за ним – красивая вилла. Этот вид напомнил мне изображение на фотографии, которую я получил в письме. Мы прошли в дом, где нас встретил еще один охранник, и Джон повел меня по коридору. Перед дверью комнаты он остановился, и, кинув на меня взгляд, открыл ее. За дверью стояла Надя и, широко открыв глаза, безмолвно смотрела на меня.

— Алекс, прости меня за то, что я разыграл перед тобой комедию, но у меня не было другого выхода. Надия, и ты прости меня за вынужденное заключение, но то, ради чего вас привели сюда, стоит выше наших и ваших судеб. То безобразие, которое творится в вашей стране, ведет к катастрофе, и оставлять вас там мы не имеем права перед будущей историей. Вилла в вашем распоряжении, но покидать ее нельзя. Завтра за вами прилетит самолет, я приеду за вами и отвезу на военную базу в Ханью. Сейчас мы с вами расстанемся, хотя, должен признаться, я рад нашему знакомству, и хотел бы продолжить общение с вами. А теперь, Алекс, отдай мне, пожалуйста, содержимое твоих карманов.

— Отпустите Надю, ведь, я уже у вас.

— Обещаю тебе отпустить ее, как только вы окажетесь на территории Соединенных Штатов. И еще… Ты действительно видел тот мир, о котором говорил?

— Не только видел, но и был там.

Джон кивнул, словно нашел подтверждение своим догадкам, и вышел, а я подошел к Наде и зашептал ей на ухо:

— Прости, ведь, ты из-за меня сюда попала.

— Не оправдывайся, ты не виноват, прошептала она в ответ.

— Как ты здесь оказалась?

— Меня отправили делать репортаж на Украину. Ложилась спать в отеле, а проснулась здесь. Ни документов, ни денег – все отобрали, только сумку с вещами оставили.

— Как здесь охраняют?

— Днем двое бодрствуют, ночью один спит в дежурной комнате, другой сидит за пультом.

Сурово. Нам нужно выбраться отсюда пока нас не увезли на военную базу. Оттуда не выбраться. Самое удобное время для побега – ночь, когда дежурит только один охранник. Но как его вырубить, если у него в открытой кобуре Глок? Стрелять на поражение он, скорее всего, не станет – мы слишком ценные пленники, а вот в ногу, чтобы обездвижить, запросто. К тому же, здесь везде натыканы камеры. Тогда что? Попробовать заманить в Надину комнату?

— У тебя есть красная помада? — продолжил я шептать.

— Есть.

— Она не вредная? Ее можно жевать?

— Знаешь, сколько мы ее съедаем за свою жизнь? Конечно, можно.

— Тогда так. Свет в комнате ночью не выключай, сделай вид, что уснула за чтением. Под утро незаметно разжуй помаду, и, выдавив ее из уголка губ, выгнись и закричи. Если повезет, он прибежит к тебе: через камеру не разглядеть, настоящая это кровь или нет. А теперь пойдем прогуляемся по территории, осмотримся.

Прошли мимо дежурной комнаты и вышли во двор. На месте только одна машина, значит, на второй уехал Джон. Забор высокий, не перелезть. Из окна дежурки видно весь двор. Под руку с Надей обошли вокруг виллы – везде одно и то же. После обеда коротали время до вечера, слоняясь по территории. Говорить о чем-то серьезном было невозможно – наверняка, везде прослушка. Договорившись начать в пять утра, поставили мобильники на вибрацию и сразу после ужина пошли спать. Перед этим я взял в баре бутылку пива и поставил ее возле кровати.

Разумеется, я не сомкнул глаз, пока не услышал из Надиной комнаты крик и топот охранника. Вскочив, я схватил бутылку и скользнул в дежурку. Второй охранник спал. Огрев бутылкой по голове, я схватил его Глок и бросился к Наде. Вбегая в комнату, я передернул затвор и крикнул: «Не двигайся». Охранник, склонившись над Надей, никак не ожидал столь безобразного поступка от пленника. Услышав щелчок, он сразу узнал его и застыл. Стрелять в него я бы не решился, боясь задеть Надю, но и он не стал бы стрелять навскидку, боясь убить меня, поэтому его реакция была ожидаемой.

Надя вытащила его пистолет и бросила мне. Я велел охраннику вытянуть руки за спину и встать лицом к стене, а Надю попросил принести из дежурки наручники. Через несколько минут охранник лежал упакованный на Надиной кровати, а я сковывал руки второму охраннику.

Теперь деньги, документы, мобильники. Вряд ли Джон взял их с собой надо поискать. В пультовой стоит сейф, скорее всего, все там. И угадал: открыв его, нашел все, что у нас отобрали. Со стола прихватил отвертку – пригодится. В это время зазвонил мобильник охранника. Все, время вышло, не услышав ответа, сейчас примчатся. Схватив ключи от машины, оружие охранников и наши сумки, мы бросились во двор. Пока Надя открывала ворота, я завел машину, и по Гуглу определил, где мы находимся. Мы вынули из мобильников аккумуляторы, чтобы нас не могли отследить, и поехали вниз в поселок, стараясь не разгоняться.

Внизу у бензоколонки заправляются несколько машин. Останавливаемся. Надя выпрашивает у какого-то грека мобильник, отдав ему деньги, и звонит Виктору. Подходит довольная:

— Нас вытащат. Позвоню через час.

— Надо сменить номера. Смотри на стоянках похожий на наш Фольксваген.

Мы выезжаем на шоссе и медленно едем, высматривая вдоль дороги стоящие там машины. Наконец, впереди видим прижатый к каменной стене склона белый Фольксваген, такой же, как наш, следом за ней через две машины пустое место. Туда мы и встаем. Вокруг ни души, только проносящиеся мимо автомобили – им не до нас. Я быстро меняю номера: на свою ставлю номера с Фольксваген, на нее – с другой, стоящей на две машины дальше. Надеваю темные очки, Надя пересаживается назад.

Опять выезжаем на шоссе, и через двадцать километров съезжаем на боковую дорогу, пропетляв по которой, упираемся во что-то вроде частного отеля. На заборе надпись: «Сдаются комнаты». Захожу во двор, навстречу выходит женщина.

— Я путешествую со своей невестой. У вас есть свободная комната?

— Как раз сегодня освободилась одна. Можете посмотреть.

Комната, как комната, только кровать одна, хотя и большая.

— Что будем делать? — С этим вопросом я подошел к Наде.

— Не спать же на улице, — ответила, пожав плечами.

Я вернулся к хозяйке и оплатил полный пансион на три дня, потом вернулся за Надей и, отнеся вещи в комнату, загнал машину на стоянку за домом. Надя позвонила Виктору от хозяйки и узнала, что завтра в порт Ираклиона подойдет Российское судно, которое и заберет нас на Родину. Позавтракав, не раздеваясь, рухнули на кровать, и после бессонной ночи проспали до обеда.