Гай Орловский - Все женщины – химеры
– Прибыли! – гаркнул злой голос над ухом. – Брыкнешься, удушу!.. Пошел, пошел!
Я не знал, куда идти, да от меня и не требовали, это так, по привычке, потащили, как мешок с травой, без усилий. Я потерял счет времени и сколько раз поворачивали, заметил только, что поднимались на лифте, потом снова тащили, наконец бросили задом на стул и умело связали ноги, одновременно примотав их той же веревкой к ножкам стула.
Испуганным прикидываться не приходится, и так трясет, но надо как-то использовать, что вижу через ткань мешка. Конечно, вижу все в сером, но достаточно четко, их трое крепких быкообразных мужиков, спецназом веет от каждого жеста. Это простым офицерам, отправленным в отставку, нормально искать работу шофером или плотником, но спецназ годами оттачивал свои навыки, им зазорно пойти на другую работу…
Эти тоже, похоже, просто сменили место работы, а так занимаются все тем же родимым делом, которое умеют делать хорошо.
Один тряхнул меня за плечо.
– Ну, язык проглотил?
Я пролепетал как можно испуганнее:
– Я вас боюсь, вот и молчу. Страшно пикнуть…
Он засмеялся с презрительным удовлетворением, кивнул второму:
– Руки привяжи покрепче. Я как раз таким испуганным не доверяю. Это лохи храбрятся, в героев играют.
У стула оказались широкие подлокотники, так что это кресло, хоть и деревянное, мои руки прижали к ним и примотали по самые локти так, что кровообращение остановилось, чувствую.
Хлопает дверь, в комнату часто входят и выходят, мелькают силуэты, наконец передо мной появился некто новый, быстро всмотрелся в меня.
– Парень, – сказал он резко, – ты нас не знаешь, как и мы тебя, но разговор не начнем, а продолжим ради экономии времени.
– Я только «за», – пролепетал я из мешка.
– Сейчас всего много, – сказал мужчина, – только времени у всех мало… Как ты уже понял, нас интересуют те бриллианты, что были на твоей девахе.
Кто-то произнес в сторонке едва слышно:
– Кремак, уважительнее.
Мужик сказал с легкой насмешкой:
– Пардон, даме. Женщина, у которой на платье такая роскошь, не может быть простой девахой. Допускаю, из высшего круга.
– Вот-вот, – сказал тот же неизвестный. – И еще неясно, кто за ней стоит. И чья любовница.
Я пробормотал:
– Почему?.. Как раз дура, ничего не понимающая в драгоценностях, может нацепить их все разом. А потом еще и выйти в таком на улицу!.. Настоящие великосветские дамы на улицах не показываются вовсе! Вы что, не знали?.. У них эти, как их, рауты…
Он умолк в затруднении, второй сказал раздраженно:
– У тебя тоже концы не сходятся.
– Потому что говорю правду, – ответил я отчаянным голосом. – Правда похожа на ложь, потому что не приукрашивают, а брехне верят больше, она правдоподобнее… Я не знаю, кто она!.. Подошла, предложила, чтобы продал в ювелирном этот камешек, мне процент, все довольны… Вы понимаете, она дура и неумеха!.. Во-первых, я вовсе не ас в таких делах, во-вторых, она сама не знала стоимости своих побрякушек… Говорю вам, где-то гробокопатели отрыли могилу каких-нибудь тутанхамонов или тамонхаимов, выгребли оттуда драгоценности и пытаются продать… Их ловите, а я человек случайный!
– Тогда тебе повезло, – сказал он.
– Ага, – ответил я нервно, – еще как! Поменяемся?
– Ха-ха, – сказал он, – но хотя это и похоже на правду, но все-таки придется переспросить уже с применением третьей степени…
– Только бы не четвертой, – сказал я. – Ту я вообще не перенесу!
Он поинтересовался:
– А что, есть и четвертая степень?
– Вот дикари, – изумился я. – Что-то с вами совсем не ладно. Да снимите этот мешок! Вам что, стыдно мне в глаза смотреть?
Они расхохотались, а я с тоской подумал, что ситуация повторяется, я снова на стуле и связан, только на этот раз неизвестно где да еще и с мешком на голове. К тому же это точно профи из профи, даже не видя, чувствую в каждом слове и шорохе элиту спецназа.
С мешком на голове я вижу только синие силуэты, странно смотреть, как они передвигаются в совершенно пустом пространстве, даже под ногами пустота, могу только догадываться, что там пол.
Даже непонятно, каков размер комнаты, хотя, судя по тому, где сидят эти Кремак и его напарник, понимаю, комнатка не меньше чем метров сорок.
Вскоре сообразил, где дверь, меня посадили к ней лицом, открывается бесшумно, но Кремак задержался в том месте на мгновение, а потом его напарник.
Более того, в этом месте блеклые голубые силуэты становятся синими, что значит, из коридора или другой комнаты, где выглядят голубыми, входят в эту…
Судя по силуэту, в комнату вошла женщина, но современная женщина: прямые плечи спортсменки, тонкая в поясе, широкие бедра, длинные ноги, то ли голая, то ли в обтягивающем тело костюме, многие теперь их носят, показывая товар лицом.
– Этот? – произнесла она низким женским голосом, что снова входит в моду, он считается чувственным, но это смотря на чей вкус, я предпочитаю пищащие.
– Он самый, – ответил мужик, который Кремак. – Но, мне кажется, это все-таки случайное существо…
– Узнаем, – сказала она холодно и, приблизившись ко мне, произнесла раздельно и четко все тем же низким голосом: – Кто ты и что ты?.. Молчишь?.. Хорошо, тогда сразу к делу. Как к тебе попал тот бриллиант?
Я сказал отчаянным голосом:
– Зачем вам этот мешок на мне? Вы что, не хотите, чтобы я видел ваши красивые глаза?
– Ты знаешь, – сказала она нетерпеливо, – зачем мешок. Отвечай быстро.
– Да? – спросил я. – А то я подумал, вам стыдно мне в мои честные глаза смотреть!.. Погодите, не бейте, тот камень мне дала женщина! Стыдно, конечно…
Она покачала головой.
– Почему стыдно? Ты шовинист?.. Расист? Сексист?..
Я сказал тоскливо:
– А вы следователь или феминистка?
– Следователь, – отрезала она. – Но ты за языком следи. Она тебе подарила? Тебе?
– Не подарила, – ответил я нехотя, – а сунула и сказала, чтобы я подержал его у себя немного. Спросил, сколько это немного, она сказала, что через пару часов заберет.
– И что, не забрала?
Я покачал головой. Она проговорила задумчиво:
– Значит, уходила от преследования… Сунула тебе, как самому заурядному, что даже украсть побоится, а через пару часов собиралась перехватить тебя снова и взять обратно… Что могло с нею случиться? Нарисуй ее портрет!
Она зашла со спины, как и Кремак, он, стоя за спиной, стащил с моей головы мешок.
– Оглянешься, – прошипел мне в ухо, – убью!
Через голову мне подали планшет, я сказал жалко:
– А руки?
Она промолчала, а Кремак хмыкнул:
– Даже обе?.. Не дури, кисти свободны.
– Тогда такое накорябую, – сказал я испуганно. – Я же хотел как лучше…
Планшет в руку взять могу, но пальцами другой не дотянусь, потому Кремак держал его для меня, а я водил указательным, зажмуриваясь и старательно напрягая воображение, а когда приоткрывал глаз и посматривал, там уже появлялось лицо Орландии, королевы Нижних Долин, пока еще не очень точное, но уже узнаваемое.
Женщина за моей спиной проговорила задумчиво:
– Сильная… волевая… решительная… такая вполне может стоять даже во главе международной группы по сбыту драгоценностей.
– Женщины все такие, – поддержал я с жаром, – у вас нет никаких нравственных ценностей!.. В смысле, у них, вы же точно не женщина!
Кремак молча передал ей планшет, а сам набросил мне на голову мешок. Женщина вышла из-за спины, в руке все еще раскрытый планшет.
– Покажу шефу, – сказала она. – А ты пока побудь с ним.
– Глаз не спущу, – пообещал он.
Я смотрел, как ее силуэт перемещается в сторону двери, ровно и нацеленно, никакого двигания бедрами, страшная женщина. Кремак тоже провожал ее взглядом.
Она вышла, он повернулся ко мне.
– Скоро она тобой займется, – пообещал он недобрым голосом.
– А пока не спускай с меня глаз, – напомнил я. – А то возьму и сбегу.
– Иди к черту, – сказал он и отвернулся.
Вроде бы самый подходящий момент, на моей голове мешок, я поник и раздавлен, а этот громила повернулся в сторону двери.
Сосредоточившись, я ощутил в правой ладони недобрую тяжесть пистолета, повернул ствол, целиться с двух шагов особенно не нужно, трижды нажал на спусковую скобу, посылая пули в середину спины.
Выстрелы прозвучали негромко, то ли мешок виной, то ли пистолет на глушителе. Синий силуэт завалился лицом вперед.
Я быстро опустил ствол, почти уперев в веревки на ногах, выстрелил раз и еще раз, после чего испуганные ноги разбросало в стороны с такой силой, словно я князь Игорь, привязанный древлянами за вершинки сосенок.
Дверь распахнулась, появился массивный синий силуэт. Я выстрелил, целясь в середину, и когда этот силуэт рухнул, я с трудом встал и в согнутом положении подбежал к нему на одеревеневших ногах вместе со стулом.
