Вера Чиркова - Свет надежды
Пройдя вниз по склону по ровной, чистенькой, как в лучшем парке, травке, они обнаружили за поворотом долинку, где между могучих деревьев и пышно цветущих кустов с кажущейся бесцельностью бродили анлезийцы в светлых, но неярких одеждах. Вся эта толпа беззаботно улыбающихся и нарядных жителей вызывала у землян какое-то приподнятое настроение.
– У них сегодня праздник? – осведомилась Ярослава, рассматривая лёгкие женские платья и изобилие цветущих растений.
Впрочем, на полянках между деревьями росли не только цветы, кустиков с ягодами и плодами было ничуть не меньше. Однако не понаслышке знакомой с огородными делами Ярославе всё это казалось неправильным и смешным.
Ну вот где грядки, где чёткая стройность рядков, где хоть какой-то порядок?
Вон рядом с кустом белой смородины багровеют в траве листья свёклы, а под сиренью ярко пламенеет спелыми плодами куст помидоров, нагло зацепившийся раскидистыми побегами за соседа, а в другом месте несколько словно произвольно выросших стеблей кукурузы окружены хороводом ромашек.
«Интересно, как им удаётся ничего не потоптать и не забыть, где что растёт?» – возмущённо сопела Слава, внимательно глядя под ноги. Никаких тропок в этой растительной анархии она не обнаружила и оттого сердилась всё сильнее – ну вот почему они такие безалаберные, эти анлезийские крестьяне?! Может, поэтому и застряли в первом цикле или, наоборот, делают всё как попало из-за затянувшегося детства?!
– Нет, сегодня не праздник, здесь так всегда. А вот и наш дом, – потянул супругу в сторону Васт, – и не сердись на нас так, Славочка. Мы не спорим с природой и не командуем ею, а сотрудничаем. Каждое зёрнышко, прежде чем посадить, замачивают в специальном настое, а когда оно проклюнется, ходят с ним по окрестностям и ищут место, где понравится самому растению. Тогда оно и растёт очень быстро, и урожай даёт в несколько раз больше. Вот видишь эту кукурузу? С неё уже сняли по несколько початков, а растение всё ещё зелёное и всё закладывает новые. На других материках оно давно бы засохло. Проходите, выбирайте домики, каждый рассчитан на двоих или троих.
– А как… – Ярослава оглянулась и озадаченно нахмурилась, рядом с ними остались только члены отряда.
Спасённые ими девушки куда-то исчезли.
– Их отправили к родителям, – сразу понял лучник её невысказанный вопрос, – сама понимаешь, те сильно беспокоились. Ну и чтобы девочки рассказали правду… про своё похищение. Им полукровки поверят без всякого сомнения, в сёлах есть чувствующие. А вечером, на суд, они придут со своими родичами.
Желтоватые домики сидели на толстых ветвях гигантского дерева, как огромные капли густого мёда, но привычных верёвочных лестниц Тин не обнаружил. Вокруг ствола вёл наверх удобный трап из густо растущих упругих веточек, которые сначала тянулись от ствола горизонтально, а примерно в полутора метрах плавно изгибались вверх, образуя пышные зелёные перила.
– Занимайте самые нижние домики, – анлезиец мгновенно пресёк мечту Конса взобраться на самый верх, – потом объясню почему. Этот дом наш со Славочкой.
И шагнул на первую же ветку, ведущую к домику. Она тоже была обрамлена по сторонам живыми перилами, как трап, и привела прямо ко входу в странное жилище.
– А Тина говорила, их плетут из лозы, – с сомнением потрогала Ярослава чуть шершавую стенку возле овального входного отверстия, затянутого странной плёнкой, раздвинувшейся при их приближении, как автоматические двери.
– Это на Сузерде плетут, а у нас сами такие растут, – мягко усмехнулся анлезиец, подхватил жену на руки и шепнул: – Стан сказал… у вас принято первый раз вносить любимых в свой дом на руках.
– От самой земли тащить нужно было, – счастливо засмеялась Ярослава и ахнула, обнаружив, что муж почти бегом несёт её назад.
– Вы уже эвакуируетесь?! Не понравилось жильё или соседи? – едко поинтересовался Тин, с хмурым видом топавший позади всех.
Его мучил закономерный вопрос, с кем поселиться. Сам он, разумеется, примкнул бы к Юнхиоле и Адистанне, как девушка по виду. Но ведь со Станом такая уловка не пройдёт? Да и Тарос скоро прибежит и начнёт качать права. Значит, снова придётся селиться с ними… или всё же потребовать себе отдельный домик? Не слишком ли это большая наглость? А с другой стороны, они же не навсегда тут поселиться собираются, потерпят белобрысые пару дней.
– Васт, ну хватит, отпусти! – слабо пыталась вырваться Слава. – Я пошутила.
– А я обожаю твои шутки, – лукаво шепнул ей на ушко муж, и не думая останавливаться, – особенно хороша была та… с сапогами.
Несколько юных анлезийцев, с откровенным любопытством следившие со скамеек и балкончиков за приходом толпы необычных гостей, озадаченно и изумлённо взирали на странное поведение незнакомого старшего брата, нёсшего от домика, в который даже не успел войти, простую человечку. Нет, они удивлялись не странной прихоти этой женщины, как известно анлезийцам, человечьи девушки обожают, чтобы их таскали на руках, кормили с ложечки и вообще обращались как с неразумными младенцами, одевали, раздевали, купали, водили за ручку. И ужасно обижаются, если их избранник случайно забывает поднять специально обронённый платочек или подать любимой стакан, который стоит почти перед её носом. И именно это обычно сильнее всего отвращает анлезийцев от человеческих красавиц, их смешная и надоедливая жеманность, кажущаяся особенно дикой после многих лет общения с совершенно свободными и уверенными в себе соплеменницами.
А вот этот старший брат просто светился счастьем, таская на руках свою женщину, и как раз она пыталась вырваться из сильных рук. Но он, легко сбежав на траву, остановился, развернулся и снова величественно пошагал наверх, словно нёс в руках нечто необычайно драгоценное и важное.
– Ты только погляди, как на тебя смотрят сородичи, – задыхаясь от счастливого смеха, пыталась увещевать мужа Слава. – Они же думают, это я такая бессердечная… отпускай уже, а то Кляксу позову!
– Она на водопой пошла, твоя Клякса, – невозмутимо сообщил Васт, – тут есть источник, где вода для растений самая подходящая… а сородичи меня поймут. Ну а кто не поймёт – тот, значит, ещё не дорос. – И легко коснувшись рукой закрывавшей вход плёнки, попросил: – Откройся.
Пелена раздвинулась, словно домик открыл глаз, и они оказались в очень уютном помещении, мягко освещённом проникающим сквозь полупрозрачные стенки солнечным светом. Посредине дом был разделён такой же тонкой сплошной перегородкой, и в ней было всего одно прикрытое пеленой отверстие на другую половину. В спальню, как пояснил Васт. Передняя часть служила всеми остальными комнатами, столовой, холлом и гостиной – судя по широким скамьям, огибающим её по периметру и низкому, удобному столу.
– А где ванная, кухня? – оглядев помещение, разочарованно осведомилась Слава, начиная сомневаться в комфортности такого жилья, но Ливастаэр только загадочно улыбнулся и повёл любимую в спальню.
Это помещение было полностью занято низкой лежанкой, оставался лишь крохотный клочок пола, куда открывалась последняя дверь.
– Ванная там. Дерево подаёт такую воду, какую ты пожелаешь, просто скажи ему. Оно живое и очень быстро приспосабливается к своим жильцам, так как получает от нас тепло и энергию. А ты источник… тебе оно сделает всё, чего ни пожелаешь. Потому я и взял нижний домик, все, кто слабее, селятся выше. Ну изучай тут всё сама и не бойся, у тебя получится. А я пойду, объясню сыновьям.
– Тин, ты со мной, – предсказуемо скомандовал Стан, пропустив принцессу и Юну во второй домик, но за клона вдруг вступилась Сая, безмолвной тенью следовавшая позади всех.
– Тиночка поселится со мной, мы уже жили вместе. А ты лучше Тароса возьми, всем спокойнее будет.
Моряны, занявшие следующий дом, весело ухмыльнулись, отметив недоуменный взгляд командира, которым тот смерил послушно промолчавшего клона. Похоже, старший ещё не знал, что Сая единственный человек, кому Тин позволяет называть себя именно так.
Конс с Майкой заняли дом после Тины с моряной, и Стан, оставшийся последним, тихо поплёлся по нескончаемому балкону, гигантской спиралью огибающему дерево.
Ему оставалось всего два-три шага до перехода на очередную ветвь, на конце которой приветливо светился жёлтым пасхальным яичком купол домика, как из-за поворота показалась толпа аборигенов, вприпрыжку бегущая вниз с весёлым смехом и криками. Сообразив, что они сейчас столкнутся, командир невольно заторопился, в два прыжка добрался до ветви и уже спокойно направился в сторону домика. Его не волновали аборигены, Станар уже довольно пообщался с отчимом и Зайлом, чтобы понимать: эти парни и девушки всего лишь дети. Выросшие, научившиеся стрелять и сажать огороды, заводить романы и веселиться, но пока так и оставшиеся в душе любознательными и легкомысленными бесшабашными детьми со своими понятиями и установками.
