Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ) - Смолин Павел

– Это пожелание вашего отца. Он сказал, что ты слишком налегаешь на мясо.

– Почему это плохо? Машине нужно топливо!

– Что ты имеешь ввиду, Одзава‑сан?

– Я расту, и мне нужно много протеина. Рыба полезна, но какая жизнь без мяса?

– Ничего не могу поделать, – развела руками Есикава‑сан.

– Ох уж это рабство, – вздохнул я. Придется после школы зайти куда‑нибудь нормально пообедать.

– Прямо так уж рабство, – хмыкнула няня. Чико не обращала на нас никакого внимания, сосредоточенно деля торт на коржи.

– Школьник в Японии – существо бесправное. Я ничего не могу без взрослых, – пожаловался я.

– Это для твоего же блага, – назидательно ответила няня.

– Так и есть, – не стал я спорить, – Но все равно печально.

Раздался звонок в дверь. Открыв дверь, потерял дар речи, потому что на Хэруки была одета черная матроска с красным галстуком. Обожаю! Рассыпавшись в комплиментах, предложил угостить девушку тортом. Она отказалась, и мы пошли в школу.

Глава 10

В здоровой руке, вместо привычной ручки Хэруки, я держал пакет с десятком томиков Гандама. Это примерно треть того, что у меня осталось.

– Что там у тебя, Иоши?

– Манга про Гандама.

– Точно, ты же рассказывал, что завязал с ним, решив начать новую жизнь. Раздашь ребятам в школе?

Сомневаюсь, что получится. У меня сейчас не самая лучшая репутация. Это помимо того, что Гандам – отстой.

– Попробую отдать в школьную библиотеку, – покачал я головой, потом спросил сам: – После клубной деятельности мне надо посетить клуб криминалистов. Сходишь со мной?

– Не получится, – с сожалением покачала она головой, – Слишком много дел. А зачем они тебе?

– Придумал прикольную идею для школьного фестиваля. Силами литературного клуба не получится – нас слишком мало.

– Дедушка говорил, что кооперация – это хорошо, – поделилась мудростью предков Хэруки, – А что за идея?

– Помнишь, я как‑то обмолвился о квеструмах? – девушка кивнула, – Вот, придумал концепцию одного такого. Если на фестивале все получится, возможно получится открыть такие по всей Японии.

– Ничего себе у тебя планы! Ты же хотел быть писателем?

– Никто не запрещает заниматься чем‑то еще.

– А как ты все успеешь? Если честно, меня поражает твоя продуктивность. Помимо домашней работы ты успеваешь писать сразу две книги, придумывать квеструмы и еще попадать в телевизор.

– А еще пеку тортики, – улыбнулся я.

– Хорошие тортики! – уточнила Хэруки.

– Ну, с квеструмами моего участия особо не потребуется. У меня есть супер полезный отец, который возьмет все на себя, – похвастался я.

– Вот оно что! Просто скинешь все проблемы на взрослых? – подколола она меня.

– Конечно! – даже не стал пытаться оправдываться, – Пока я школьник, можно положиться на родных.

Далее решил перейти к следующему вопросу:

– Поговорила с Кохэку?

– Да. Ее брат не против, он свободен в следующее воскресенье. У их группы есть репетиционная база. Там же – любительская студия. Даже демо писать можно! – порадовала новостями девушка.

– Как у них все серьезно. Их группа популярна?

– Не то чтобы, – покачала она головой, – Регулярно выступают в небольших залах Тотиги, но это все. Брат Кохэку жил в Америке несколько лет, поэтому часть песен у него на английском.

Да это просто дар божий! Может, слепить из него японского Кобейна? Народный японский жанр «гранж». Блин, а ведь Кобейн уже есть и вполне себе сочиняет песни. Ладно, не будем трогать его творческое наследие. А вот его самого… Ладно, это дела далекого будущего.

– А ты не хочешь стать айдолом? – спросил я Хэруки, мысленно вернув ей зеленые волосы. Вылитая Хацуне Мику!

– Я? – хихикнула Хэруки, – Никогда об этом не думала. А ты можешь сделать меня айдолом?

– Да запросто. В принципе, уже в следующее воскресенье можем записать тебе бомбическое демо, – кивнул я, – А дальше – радио, телевидение, полные стадионы поклонников…

– Пожалуй, я все‑таки откажусь, – перебила меня Хэруки, – Не думаю, что смогу сочетать это все с научной карьерой.

Какая молодец. Видит цель и идет к ней. А еще, похоже, нисколько не сомневается, что я действительно могу сделать из нее звезду. Верит в меня моя девочка. Блин, а я могу? Музыку играть не умею, «сольфеджо» не знаю. С другой стороны – песен в голове полно, и я много тусовался с музыкантами местного так сказать значения.

«Смотри, короче, этот палец сюда, вот эти два – вот так» – выхватил я флешбэк. Итог этих тусовок – цистерны выпитой синьки и умение более‑менее приемлемо «бацать» на гитаре 4 песни: «Моя оборона», «Группа крови», «Smells like teen spirit» и «Little Black Angel» группы Death in June. Ни одна из них не актуальна в эти времена. Надо было «попадать» в более древние. Впрочем, «Мою оборону» можно и пустить в оборот. Летов никогда не парился на тему авторских прав и не обидится. В общем, не попробуешь – не узнаешь. Проверю в воскресенье.

За размышлениями не заметил, как вошли в школу. Весь путь до класса по школьным коридорам нас сопровождали шепотки. В классе нас встретили они же. Дождались Кейташи и Кохэку.

– Кейташи, пошли в кино? – немедленно предложил я.

– На какой фильм? – спросил он.

– «Жестокий полицейский».

– Ничего о нем не слышал, но звучит явно интереснее фильма про чайного мастера. Когда?

– В ближайшее воскресенье.

Кейташи не был против, и мы договорились созвониться ближе к дате для обсуждения деталей. Заодно договорились в субботу после школы поиграть в Golden Axe у меня дома. Внезапно в компании Минами в класс вошла еще одна жертва травматологии – Кеиджи. Ясно, пришел как только зажили синяки и ссадины. Какой молодец. Шепотки в классе замерли, но через несколько секунд разгорелись с новой силой. «Якудза», «Оокуба», «Похищение», «Перелом», «Связаны?». Все‑то они знают. Откуда?

Поздоровавшись, спросил у Кеиджи:

– Как проходит сращивание?

Он хохотнул:

– Хуже, чем у тебя. Перелом сложный, поэтому срастаться будет долго. Потом еще физиотерапия, так что на самооборону мы раньше середины июля не попадем.

Вот прокрастинатор! С другой стороны – это не так уж и плохо. Успею нормально подготовиться к летним тестам. Три раза ха‑ха!

– Ничего не поделаешь, – вздохнул я, – Пойдешь с нами в кино в воскресенье? На «Жестокого полицейского».

– Впервые слышу, но название интересное. Пошли.

Отлично, компашка в сборе. Хотя, если честно, я бы лучше посетил ночевку женской части нашей компании. Но увы, переродился не того пола.

На большой перемене пошли в столовую все вшестером. «Зона отчуждения» вокруг нас увеличилась.

– Знаешь, Кеиджи, твоя аура отчуждения отлично сочетается с моей, – шутканул я. Кейташи хохотнул.

– Да уж, – недовольно огляделся Кеиджи, потом вперился в меня взглядом, – Знаешь, Иоши, до твоего появления на меня никто не обращал внимания.

– А что здесь такого? – влезла в разговор Минами, – Пусть боятся и уважают! – надменно вздернула она подбородок. Получилось громко, и несколько школьников неподалеку от нас поспешили покинуть столовую. Смешные такие.

После столовой я решил отнести Гандама в библиотеку и жестоко обломался. Милая девочка‑библиотекарь объяснила мне, что в школьной библиотеке должна быть только учебная литература. Придется тащить это все обратно домой. Интересно, в Японии сдают макулатуру?

Вернувшись в класс, спросил «криминалистов»:

– Кеиджи, Минами, а что клуб криминалистов готовит для школьного фестиваля?

– Охоту за сокровищами, – ответила Минами. Как и ожидалось.

– У меня есть идея получше. Я зайду к вам через полтора часа после начала клубной деятельности? – этого как раз хватит, чтобы дослушать книжку Хэруки и свалить.

– Кооперацию между клубами нужно осуществлять при содействии кураторов, – обломал меня Кеиджи. Отстой! И где мне искать нашего безалаберного куратора? Ладно, разберемся.