Айдол-ян. Часть 1 - Андрей Геннадьевич Кощиенко
— Хорошо, хальмони, — кивает ХёБин и пытается узнать цель задания, — так ведь это вроде бы совсем давно было? Зачем тебе?
— Давно, — кивнув, соглашается бабушка и объясняет, — ЮнМи сказала, что у неё глаза такого же цвета, как у Мён СонХва — синие…
ХёБин молчит, соображая, зачем это было произнесено ЮнМи. Через пару секунд до неё доходит.
— Так она что, хочет сказать, что она — королевского рода?! — в который раз за последние пять минут изумляется ХёБин, — Да она вообще мозги растеряла, раз такое говорит!
— Она утверждает, что это шутка, которую ей написал кто-то из фанатов, но… Почему-то мне это укололо сердце. Ты же знаешь, как люди говорят — «кровь всегда себя проявит». Так что я хочу для начала точно узнать какие были глаза у Мён СонХва…
— Хальмони, это что, мистика?
— Посмотрим, — говорит бабушка, — будущее покажет…
Некоторое время они идут рядом в молчании. ХёБин обдумывает услышанное.
— Хальмони, — осторожно произносит она, — я подумала, о контракте…
— И что ты подумала? — интересуемся бабушка, не поворачивая голову к внучке.
— Ведь получается, что отец получает контракт из-за ошибки президента. Точнее, из-за того, что её неправильно информировали. Возможно, госпожа президент до сих пор уверена, что ЧжуВон и ЮнМи — парочка…
— И? — нетерпеливо произносит кставшая бабушка, побуждая внучку говорить быстрее.
— Но, мы ведь не опровергли? — рассуждает быстрее ХёБин, — Если, вначале, это выглядело, как наше желание помочь сохранить лицо госпоже президенту и многим уважаемым людям, то сейчас, когда мы получаем контракт, это выглядит уже не как случайность, а как… расчёт! Получается, что мы специально вводили всех в заблуждение, чтобы получить многомиллиардный контракт? А что будет, если президент узнает, что она — ошиблась? Ей ведь могут об этом сказать те, кто рассчитывал получить деньги вместо нас? Или, об этом узнают в СМИ, или, оппозиция? Это всё будет похоже со стороны на… коррупцию?!
ХёБин, наклонившись вперёд, пытается заглянуть в лицо бабушки.
— А ты думала, почему я столько времени болтала с этой девчонкой? — сварливо отвечает ей та, всё так же, не поворачивая голову и смотря прямо перед собой, — Конечно, если это всё выплывет наружу, крика будет до небес. И в СМИ, и в правительстве. Хорошо, что ЮнМи оказалась умной, поняла, что от неё требуется.
— Хальмони, ты ей всё рассказала?! — изумляется ХёБин.
— Я что, из ума выжила? — сердится на её вопрос МуРан, — У меня голова соображает ещё получше, чем у многих! Я ей иносказательно сказала, что сейчас не тот момент, когда стоит говорить правду. Она всё поняла и так. Возможно, она кое о чём догадалась, но, догадки, это всего лишь догадки.
— А-а, — говорит ХёБин и опять задумывается.
— Но, а всё же, — вновь возвращается она к тревожащему её вопросу, — что будет, если это всё — «выплывет»?
— Нужно сделать так, чтобы этого не случилось, — сердито отвечает бабушка, — хотя бы полгода, а лучше — год. Чтобы, когда мы объявим о разрыве помолвки, никто не стал связывать воедино её и контракт.
- А если, не выйдет? — упорствует ХёБин, желая получить ответ.
- А если не выйдет, — уже совсем сердится бабушка, — всю ответственность на себя возьмёт ЮнМи! За то, что дурила голову ЧжуВону, пытаясь втереться в доверие его семьи и попасть в высшее общество! Вспомним её обвинение в воровстве. После этого от неё и места мокрого не останется!
— А-а, — понимающе произносит ХёБин, представляя себе, как это будет и одобрительно кивает головой.
— Будь поласковее с ЮнМи, — даёт ей указание МуРан, — пока всё не закончится. И с ЧжуВоном нужно мне поговорить, объяснить, что к чему. Пусть ведёт себя как приличный жених…
ХёБин насмешливо оттягивает уголок рта, представляя, как братец этому обрадуется.
Время действия: несколько позже.
Место действия: дом мамы ЮнМи, маленькая кухня. СунОк, приоткрыв крышку привезённой ей в подарок деревянной коробки с чаем, осторожно нюхает её содержимое, пытаясь прочувствовать аромат. Рядом, за столиком, сидит усталая мама с кружкой цветочного отвара и делится впечатлениями. ЮнМи уехала в общежитие.
— Столько мне пришлось сегодня волноваться, — жалуется мама дочери, — когда ЮнМи сказала, что у неё такие же глаза как у королевы Мён СонХва, я вообще подумала, что у меня сердце остановится!
— Такие же глаза как у королевы? — повернув голову от коробки с чаем к маме, удивляется СунОк, — Это правда, что ли?
— Не знаю, — говорит мама.
— Зачем она тогда это сказала? — не понимает СунОк.
— Пошутила, что она её родственница…
СунОк замирает, в крайнем изумлении глядя на мать.
— Родственница? — «отмерев», с круглыми глазами переспрашивает она.
— Да, — мотнув головой, подтверждает мама, — это ей кто-то из поклонников написал, а она пересказала эту шутку госпоже МуРан. Я думала — ну всё, сейчас нас выгонят на ули…
— А какие глаза были у Мён СонХва?! — перебив маму, восклицает СунОк.
— Не знаю, — слегка пугается та громкого голоса дочери, — ЮнМи сказала — синие…
— Сиди тут! — отдаёт приказание маме СунОк, — Сейчас я принесу планшет!
(спустя некоторое время.)
На кухню, держа в руках планшет, вбегает СунОк.
— Королева Мён СонХва, годы жизни, 1771–1824… - стоя быстро читает она, — … Годы жизни королевы пришлись на период открытия Кореи внешнему миру, одному из самых драматических периодов в её истории. Женщина-политик, заключившая первый в истории Кореи международный договор… Правительство Кореи, рассматривает вопрос о признании её символом суверенитета страны и борьбы корейского народа за независимость… Предполагается размещение изображения Мён СонХва на одной из купюр, имеющих обращение в стране…
Замолчав, СунОк читает дальше молча, так же быстро водя глазами по строчкам.
— Вот! — восклицает она, найдя нужную ей, — Считается, что у королевы были редкого для Кореи цвета глаза — голубые…
— Голубые, не синие, — говорит она, опуская планшет.
— ЮнМи сказала, что с возрастом глаза выцветают, — говорит мама, — синие становятся голубыми.
СунОк задумывается над этой информацией.
— Что же это
