Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Величко Андрей Феликсович
Весной шестого года я обратил внимание, что наши корабли как-то подозрительно легко ходят в Лоренсу-Маркиш – португальский порт на юго-востоке Африки. Грузы в Трансвааль чаще всего шли именно так, потому как отправлять что-то прямо в Дурбан означало самим подставиться под обвинения в военной контрабанде с последующей конфискацией пароходов и дипломатическими неприятностями. Нет уж, лучше пусть одна нейтральная страна – Россия – поставляет другой нейтральной стране – Португалии – всякие товары народного потребления типа пулеметов, пироксилина, медикаментов и запчастей для летающих паровозов. Здесь англичане прямо ничего сделать не смогут, но ведь они и не прямо ничего не делали! Не организовывали нам никаких трудностей при проходе черноморских проливов и Суэцкого канала, хотя могли, не мешали получать уголь на маршруте, крайне редко останавливали наши суда уже в Индийском океане. Да и то потом с извинениями отпускали. Я поначалу решил, что это они просто пока не успели толком развернуться, но со временем обратил внимание, что немцам-то они пакостят давно и по полной программе.
Потом Вильгельм заявил о своей готовности признать Трансвааль и Оранжевую республику и тут же получил ноту от англичан, где говорилось, что, принимая во внимание изначальный вассалитет бурских республик по отношению к Великобритании, правительство его величества рассматривает это как крайне недружественный шаг. А когда я на следующий день сказал почти то же самое, что Вилли, да еще и снялся под ручку с широко улыбающимся Крюгером, и эта фотография была опубликована в газетах, мне они и полслова не сказали! Может, это они так хотели меня слегка оскорбить – мол, твои жалкие инициативы не стоят нашего просвещенного внимания? Да нет, не похоже. Мое величество ведь не первый год в императорах, и не то что англичане – даже румыны и те знают, что я оскорбляюсь только тогда, когда это может принести хоть какую-то выгоду, а во всех остальных случаях Александр Четвертый выше подобных мелочей.
В общем, поняв, что сам вместо прояснения вопроса в нем скоро окончательно запутаюсь, я обратился за консультацией к Ламсдорфу, но он начал нести какую-то чушь о необычайно возросшем под моим мудрым управлением международном авторитете России. Оставалось обратиться к Рите, что я и сделал.
– Знаешь, – сообщила мне супруга, – у меня в последнее время сложилось впечатление, что тебя хотят поссорить с Вилли. Не Россию с Германией, а именно вас! Причем, пожалуй, в обратном порядке, то есть Вильгельма хотят поссорить с тобой. Ты, кажется, не учитываешь один весьма существенный фактор. В свое время Бисмарк сказал, что в любом равноправном союзе всегда присутствуют две стороны – наездник и ишак. Так вот, Вилли с этим всегда был интуитивно согласен. Более того, он никогда ничего иного, кроме как себя в роли наездника, и не представлял! Как, по-твоему, почему его союз с Австрией оказался столь прочен? Да потому, что Франц-Иосиф, один раз потерпев не очень серьезное поражение от германской армии, с тех пор никогда не помышлял об амплуа наездника. А ты, дорогой, по-моему, прикладываешь недостаточно усилий для того, чтобы казаться ишаком. Роль поручика Ржевского тебе удавалась гораздо лучше. И англичане, кажется, решили на этом сыграть.
Кстати, насколько я в курсе, к тебе на прием опять Гардинг записался? Похоже, хочет предложить тебе еще что-то привлекательное. Если так оно и будет, значит, я права.
– Похоже на то. И что предлагаешь делать? Ну не бежать же к кайзеру с криком «Вилли, ты ошибаешься, я вовсе не наездник, а самый натуральный ишак!».
– Нет, – после непродолжительного раздумья выдала Рита, – лучше пусть все пойдет наоборот. Не ты побежишь к Вилли, а он приедет к тебе. И убеждать тоже начнет он. В том, что его сестра, а ныне русская императрица, то есть я, с детства отличалась повышенным властолюбием.
– У него что, склероз? Не так уж давно было твое детство, чтобы забыть, как там было на самом деле.
– Не требуется ничего забывать, из нас, трех сестер, выросших рядом, я была пусть и не лидером, но кем-то близким. Просто потому, что старшие часто ленились настоять на своем, а я – никогда. Вильгельм иногда даже называл меня «маленькая стальная леди».
– Надо же, мне казалось, что это ты только в России, под моим благотворным влиянием, стала такой, а на самом деле я просто пришел на готовое. Спасибо, учту.
– Пожалуйста. И, значит, есть возможность представить дело так, что это не ты по своей воле иногда ведешь себя так, будто являешься главным в вашем с Вильгельмом союзе, а я тебя незаметно науськиваю. И англичане своими подачками готовят подходы не к тебе, а вовсе даже ко мне. Но как конкретно всего этого достичь, я пока не знаю, тут надо думать вместе. И неплохо было привлечь твою маман, вот только не знаю, можно ли ей доверять секреты такого уровня.
– Пожалуй, я к ней на днях съезжу, по части тонких интриг она действительно большой спец. Кстати, и Юля тоже не лыком шита, а уж ее точно можно привлекать, она не из болтливых, это проверено, и не раз.
Про себя же я подумал, что и в другой истории произошло нечто подобное, причем примерно в это же время. Англия тогда довольно резко сменила отношение к России с крайне недружественного на более чем лояльное. А тот Николай и уши развесил! Именно тогда в русско-германских отношениях произошел надлом, который в четырнадцатом году достиг максимума, то есть военного противостояния. Правда, там это произошло сразу после того, как Россия проиграла Русско-японскую войну, и я считал, что эти вещи как-то взаимосвязаны. Оказывается, нет, но разве это на что-то влияет? Ладно, с этим потом, а пока нужно сделать вот что.
– Рита, мне, конечно, тебя жалко, но, похоже, придется на тебя взвалить и еще немного. Неплохо бы иметь хоть какие-то доказательства, что на самом деле моими южноафриканскими активами распоряжаешься ты, а я только иногда ставлю подпись, где мне покажут. Я своих тоже озадачу, но и тебе придется поработать.
– Согласна, сегодня же возьмусь. Ты хочешь получить что-то до встречи с Гардингом?
– Разумеется.
– Если он не будет так уж спешить, то можно успеть. Но тебе придется на несколько дней заняться чем-нибудь, что исключило бы возможность его приема. Съездить или сплавать куда-нибудь поохотиться, например.
– Еще не хватало! Больно жирно будет, если я из-за какого-то английского посла начну убивать ни в чем не повинных зайцев или, упаси господь, оленей пополам с медведями. Нет уж, я лучше просто заболею. Самое время, Боткин в командировке, остальным врачам я не доверяю, поэтому ничто не помешает мне слечь с приступом инфлюэнцы. А к приезду Боткина как раз успею выздороветь сам собой.
– Симптомы-то хоть знаешь?
– Обижаешь! Хотя, пожалуй, на всякий случай не помешает освежить память. У тебя какой-нибудь книжечки на эту тему не найдется? Вот только к маман придется съездить до болезни.
– А не лучше ли будет, если она приедет к тебе? Будучи в беспокойстве из-за нездоровья любимого сына, решит его навестить. Такой визит будет смотреться более естественно, нежели твой к ней.
– Ты, как всегда, права. Ладно, я пошел готовиться к заболеванию, так что до вечера, дорогая. Надеюсь, ты не оставишь меня в одиночестве на смертном одре?
Мать приехала в Гатчину на следующий день в четвертом часу пополудни.
– Не похож ты, Алик, на смертельно больного, – вздохнула она, когда мы остались одни. – Ну ни капельки.
– Так я же не смертельно, мне все равно к понедельнику выздоравливать. И вот, значит, какие у нас тут происходят довольно интересные дела…
Вдовствующая императрица слушала внимательно, иногда задавая короткие вопросы по делу, и никаких эмоций не проявляла. И даже самый главный вопрос текущей беседы в ее исполнении звучал так, будто она интересовалась моим мнением о погоде.
– Правильно ли я понимаю, Алик, что ты предлагаешь мне вступить в твой ближний круг? Со всеми сопутствующими этому как преимуществами, так и недостатками? Из которых главный состоит в том, что, если у тебя появятся даже не доказательства, а всего лишь обоснованные подозрения в моей нечестной игре, со мной произойдет несчастный случай?
