Господин следователь. Книга седьмая (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Батюшка погладил себя по круглому животику (он-то не похудел!) и мечтательно сказал:

— Если твоя девчонка опять этот свой… картофель-фри приготовит, и судачка, то пусть Ивана Ваней называет. За такое можно. Матрена попыталась сделать, как Анька…

— Как Аня, — поправила маменька супруга.

Чернавский-старший слегка зарычал, потом тяжко вздохнул:

— Ладно, пусть Аня… Так вот, Матрена пыталась, но картошка у нее маслом насквозь пропиталась, а судака пересушила. Пусть сестричка… сыночка нашего, обучит как следует. Да, — вспомнил вдруг батюшка, — Скажи еще ей, чтобы прислугу больше не пугала.

— А когда она прислугу пугала? — сделал я удивленный вид. — Вроде, не жаловались.

Вид делал, потому что ни капельки не удивлялся, что Анька способна прислугу напугать. Странно лишь, что ее поварешками или половыми щетками не побили.

— Потом пожаловались, как вы уехали, — пояснил батюшка. — Горничная расчет взяла, сказала, что в столице ей работу получше предложили. Кухарка — та вообще грозилась уволиться, в Новгород вернуться, еле уговорил остаться. Сказала, что Анька… Ну, Аня, то есть, пообещала, мол — порвет ее, как Тузик Жучку…

— Что⁈ — возмутилась маменька.

Явно маменька подумала о чем-то таком, неприличном для барышни. Нет, наша воспитанница другая и плохих слов не знает.

— Нет, наверное, наша кухарка просто не дослышала, — вступился я за «сестричку». — Анна Игнатьевна — воспитанная барышня. Если и сказала, то по-другому — мол, порву, как Тузик грелку. В Череповце такое выражение есть. Сам недавно услышал — удивился. Так что — Жучка тут не при чем.

— Грелку? — удивился батюшка. — А как он ее порвет? Она же медная?

— А в Череповце грелки из кожи шьют, — быстренько соврал я. — Туда либо горячую воду заливают, либо золу. Рыбаки их зимой с собой берут, под задницу подкладывают, очень помогает на холоде. А такие грелки часто собаки рвут — она кожаная, пахнет вкусно. Отсюда и выражение появилось — порву, дескать.

Боже ты мой, чего это я такое несу? Какие рыбаки? Возможно, и существует в этом мире зимняя рыбалка, но сам не разу не видел ни на Шексне, ни на Ягорбе ни одного рыбака, который бы ловил в проруби рыбу. Как мужики по льду ходят с сетями, долбят лунки, просовывают туда сети — это видел. Но чтобы кто-то сидел на ящике с удочкой? Нет, не помню. С другой стороны — волк-то в сказке рыбу ловил, именно в проруби. А то, что на хвост, так это другой вопрос.

Маменька решила сменить тему.

— Сашенька, мы в поезде с профессором Военно-медицинской академии вместе ехали. Он химию преподает. Наша Аня всю дорогу с ним о химии говорила. А профессор сказал, что Медицинские женские курсы закрывают.

— Так курсы женские в военном ведомстве, я здесь при чем? — удивился батюшка.

— Так и возьми их себе, — резонно предложила маменька. — И курсы останутся, а заодно нашей Ане будет где учиться.

— Да вы что, охренели оба? — обалдел отец. — Вас там в Москве родственники не покусали? Я должен в МВД Женские медицинские курсы взять, потому что какой-то Аньке учиться нужно?

— Не Аньке, а Анечке, — строго поправила батюшка госпожа министерша, ни капельки не испугавшись его гнева. — И дело доброе сделаешь, и девочку умную в люди выведем. Сашка, чем это плохо?

— А то, что ты для простой девчонки старался, никто не узнает, — вступил и я. — Аньке… Анечке, то есть, до учебы на курсах еще года два, если не три. Пока она аттестат гимназический получит, то да се. Зато удачно, когда личные интересы совпадают с государственными.

— И как я эти курсы приму? Где деньги взять? Ну, деньги ладно, а здание? Курсы в ведении военного министерства, не отдадут вояки здание. Аренда в столице — половина расходов. Преподаватели тоже во славу Божию работать не станут. А медики, как я полагаю, еще и лаборатории, анатомичка?

— Батюшка, все вопросы решаемы. Я с профессором Бородиным разговаривал, который на курсах преподает. Уверяет, что есть богатые женщины — меценаты, деньги дадут, здание можно в аренду взять или купить. И оборудование осталось, а анатомичка пока в Медико-хирургической академии будет. Со временем и свою откроют. Здесь главное — добрая воля и желание какого-то государственного учреждения, готового на себя головную боль взять. А заодно обеспечить государство акушерками и детскими врачами.

Мы и на самом деле немножко поговорили с выдающимся химиком и великим музыкантом. Действительно, при нашей бюрократической неповоротливости, учреждению женского медицинского образования мешала лишь чья-то воля.

— Так МВД — не министерство народного просвещения, — сделал батюшка последнюю попытку увильнуть от ответственности.

— Зато МВД руководит здравоохранением, ведает земскими больницами. Чем плохо, если откроете Высшее медицинское училище или Женский медицинский институт МВД? Еще скажи — я тебе хоть раз что-то ненужное советовал? С теми же отпечатками пальцев ведь пошло дело?

Чернавский-старший призадумался. Покачал головой. Задумался батюшка, не отмахнулся, так уже хорошо.

— Иван, ты же знаешь — на словах лучше ничего не решать. Ты мне этого профессора на прием приведи, пусть он служебную записку напишет — обоснование даст, зачем женщинам образованными быть, а главное — штатное расписание, средства. Сколько на обучение нужно? Сколько учащихся будет? Что можно из прежних курсов перетащить — столы там, лавки, лабораторное оборудование. Кто из профессоров работать готов? Во сколько обойдется час занятий? Неплохо бы, чтобы учебную программу дали — для информации. Итоговая сумма расходов? И что можно покрыть оплатой за обучение? Если хотя бы треть расходов — уже хорошо. На меценатов надейся, но лучше рассчитывать на собственные силы. Станем думать — какую часть затрат плата за обучение покроет, а сколько казенных денег понадобится.

Ура! Если батюшка заговорил о материальном воплощении, он готов. А мы поддержим русскую медицину, а заодно Аньку выучим. Но как-то с трудом себе представляю, что поведу великого человека на прием к отцу, пусть тот у меня и товарищ министра.

— А как мне Бородина на прием привести? Все-таки, генерал, академик…

— Ваня, а почта у нас на что? Профессор твой — человек занятой, да и я тоже. Но если он в курсах заинтересован, то на прием явится. Пусть напишет, время мы согласуем.

Так, нужно отправить профессору записку. Похоже, плакал его отпуск. Но это уж пусть два действительных статских советника решают — когда им удобней встретиться. А дело стоит потраченного времени.

Пока батюшка в добром настроении, нужно подкинуть еще какую-нибудь идею. Давно хочу предложить использование служебных собак, но это пока подождет. И я начал вещать:

— Я бы еще посоветовал открыть полицейские школы, где станут сельских урядников и полицейских приставов обучать. А то сейчас полицейские чины образование прямо на службе получают. Ладно, если у них начальник толковый, вроде Абрютина, а иной раз бывает так, что городовой даже про Уложение о наказаниях не знает. Ну, городовые пусть на местах учатся, а вот начальственные чины должны регулярное образование получать.

— Правильно мыслишь, — похвалил отец. — Только, давай пока о чем-то одном рассуждать. Если медицинский институт, займемся им, не станем разбрасываться. А к полицейской школе годика через два вернемся. Тем более — если девки за обучение станут плату вносить, то полицейских-то за деньги учить не станешь. Программы готовить надо. Преподаватели нам понадобятся. Кто этим заниматься станет? Ты?

— Готов, — кивнул я.

— Так ты, сынок, не забывай, что по другому ведомству служишь. И в МВД я тебя при всем желании не могу взять.

Про это я знаю. Не полагается служить в одном ведомстве отцу и сыну, особенно, если отец товарищ министра.

— Но полицейские школы — это не юридический факультет. Досконально статьи знать не нужно, а только главные. Теорию давать по минимуму, побольше практики. Уголовное право, а заодно и полицейское, могутуниверситетские преподаватели пока вести, потом своих подготовим. К занятиям привлекать практиков. Скажем, того же Путилина. Ввести практические занятия по криминалистике — пусть учатся правильно отпечатки пальцев снимать, изымать следы обуви…