Зубных дел мастер (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович
— М-м-милиция в-в-вам н-н-не м-м-мешает?
— ОБХСС?[3] — Макс улыбнулся. — Зачем им? Левак — не преступление, ведь ты у государства не крадешь. Ну, могут приписать административку, но не станут. Мелочь. К тому ж им тоже нужно протезирование, и, если не самим, то родственникам и знакомым. Желательно без очереди, с хорошим качеством. Так что не бойся, делай. Хотя тебе халтуру сразу не дадут — не знают, как и что умеешь. Халтуру нужно делать так, чтобы у пациента не было к тебе вопросов, чтобы доволен был как слон. Вот государственную можно переделать, когда есть жалобы на качество, хотя желательно, чтобы такого не случилось. Ботвинник будет недоволен. Ну, ладно пациент к нам в поликлинику пришел и предъявил претензию, так это не беда — поправим, переделаем, хотя и неприятно. А вдруг напишет в министерство или в горздрав? Они пришлют комиссию, а та здесь все перевернет, проверит, чем мы занимаемся. Найдут халтурку, впишут в акт. Хотя, конечно, вряд ли. Знакомых у Ботвинника полно — и в министерстве, и в горздраве. Предупредят заранее, но лучше, чтобы без комиссий, — Макс глянул на часы. — Пойдем, наверно, перерыв заканчивается.
Вернувшись в поликлинику, Кир взял четыре гильзы, отправился в паяльную, где и отжег их, чтобы металл стал мягким. Когда остыли, принес в лабораторию, и там, поочередно надевая их на «штампики», молоточком придал черновую форму. Затем опять отправился в гипсовочную, где изготовил «паровозики» — формы, предназначенные для заливки легкоплавкого металла, в котором окончательно придаст коронкам нужный вид и облик зуба. Он провозился с этим несколько часов. Да, технология примитивная, хотя для инженера трудности не составляет, но не хватало навыка, который вырабатывается практикой. Дай Киру медицинский робот, и он его бы разобрал и починил куда быстрее, чем изготовил эти металлические колпачки на зубы. Но медицинских роботов здесь нет, появятся не скоро, так что приходиться заниматься тем, что есть. Зато, если Максим был прав, намечается перспектива стать достойным членом общества. Здесь медиков уважают, а зубные техники вдобавок и прилично зарабатывают. Хотя немного странно: если услуги дефицитные, то почему б не разрешить врачам и техникам оказывать их самостоятельно, не только стенах поликлиник? Они б платили за аренду помещений, налоги — и государству выгодно, и людям хорошо — им бы не пришлось ждать два года в очереди, искать знакомых среди протезистов. Но частный бизнес в СССР считается преступлением, так Кира просветил системник, хотя фактически тот процветает в той же поликлинике, пускай и в скрытой форме.
Сформировав коронки окончательно, Кир выплавил из них «штампики» из легкоплавкого металла и остудил. Вернувшись за рабочий стол, обрезал ножницами по металлу края — внимательно и аккуратно. Здесь очень важно соблюсти размер. Край металлической коронки должен скрыться под десной, но войти в нее не слишком глубоко, чтобы не травмировать слизистую. Но если край окажется коротким, слюна со временем вымоет из-под коронки цемент, которым прикрепляют к зубу. В образовавшуюся полость попадут остатки пищи, начнут там гнить, из-за чего у пациента появится неприятный запах изо рта. Но это полбеды, зуб под коронкой станет разрушаться…
За полчаса до окончания трудового дня Кир заглянул в комнату, где находилась старший техник.
— В-в-вот, — он выложил на стол конверты.
— Что, сделал? — удивилась Ковалева. — Быстро. Сейчас посмотрим.
Вытряхнув на стол коронки из конвертов, она начала примерять их к вырезанным из слепков «штампикам» — их Кир предусмотрительно поместил в конверты.
— Нормально, вроде, — заключила старший техник. — Не ожидала, но окончательно врач скажет, когда примерит пациентам. Выходит, ты работу сделал? — она задумалась. — Ты съемными занимался? Делал их в училище?
Кир на мгновение завис, но после понял — речь о протезах, которые не крепятся на зубы на цемент, а легко вставляются и достаются изо рта.
— Д-д-делал, — ответил Ковалевой, нисколько не соврав. Донор этим занимался. На практике, которую он проходил, мастер показал им пакет из полиэтилена, наполненный различными протезами (в том числе и съемными), сказав: «Пока вот это все не повторите, я не зачту вам практику». Они все сделали…
— Тогда держи, — сказала старший техник, протянув ему конверт. — Здесь протез почти что полный. У пациентки сохранились лишь четыре зуба на весь рот. Понадобится сделать кламмеры[4]. Зато 24 единицы[5], что хорошо для плана. На одних коронках ты его не сделаешь.
Кир поблагодарил и, взяв конверт, отправился в лабораторию. Там спрятал его в тумбу, навел порядок на столе и, глянув на часы, отправился домой. Первый рабочий день завершился плодотворно. Кир многое узнал…
* * *То, что его со съемными протезами немного обманули, Кир услыхал назавтра от Максима, с которым встретился утром перед входом в поликлинику, где Макс курил, щелчком по сигарете сбрасывая пепел в урну. Кир поздоровался и указал на сигарету:
— В-в-вредно.
— Знаю! — Макс сморщился. — В армии пристрастился, там многие курить начали. Теперь отвыкнуть не могу. Ладно, как дела?
Кир, заикаясь, рассказал о разговоре с Ковалевой.
— Лажа! — Макс пыхнул дымом. — Во-первых, ты затрахаешься — это не коронки штамповать. По слепкам нужно сделать валик, по которому врач определит у пациента прикус. Затем модель из воска, и лишь потом, если поправлять ее не нужно, что бывает редко, перейдешь к пластмассе. Во-вторых, протез не полный, а частичный, поэтому помучаешься с кламмерами. Их правильно загнуть, как правило, не сразу получается. С учетом времени на примерку провозишься полмесяца, если не весь. 24 единицы тебе никто не засчитает, там понижающий коэффициент. Считают, что работа легкая: налил пластмассу в форму, натыкал в нее зубы из готовой гарнитуры — и готово. Дебилы! Еще заплатят за протез копейки. Все съемное — дешевое для пациента, поэтому и технику немного достается. Со съемными работать люди не хотят, вот Ковалева и спихнула новичку. Я бы отбоярился, а ты не сможешь, поскольку молодой специалист. Ладно, не тушуйся! — Макс улыбнулся. — Делай потихоньку, а, сдав работу на примерку, проси у Станиславовны другую, хотя бы те ж коронки. Поодиночке их не любят делать, ты с ними наловчишься и перейдешь к мостам. Работы хватит — к нам очередь стоит. Еще записывай, что сделал, тебе придется заполнять наряд на то, что сдал…
Кир так и поступил. За трудовым процессом он почти что не заметил, как закончил свою первую работу. Коронки от врача пришли без замечаний, Кир отбелил их в кислоте (верней, в растворе сразу двух кислот), отшлифовал, отполировал и положил готовую работу в нужный ящик. Оттуда Ковалева их сама возьмет, проверит и отдаст врачу. Он никак не ожидал, что это заурядное событие приведет к значительным последствиям.
… Перед обеденным перерывом в комнату, где трудилась старший техник, зашел немолодой мужчина, грузный и с обширной лысиной на круглой голове. Из выреза его халата виднелась буйная растительность — из-за жары, как видно, рубашку посетитель надевать не стал. Мясистый нос и вывернутые губы говорили о принадлежности гостя к известной всем национальности.
— Михаил Ионович? — удивилась Ковалева. — Здравствуйте. Ко мне? Что-нибудь случилось?
— Да ничего плохого, — ответил посетитель, улыбнувшись. — Спросить хотел. Вот эти две работы кто делал?
Он положил на стол конверты.
— Чернуха, молодой специалист, — сказала старший техник, взяв один конверт. — Есть замечания?
— Наоборот, — ответил врач. — Давно не видел столь прекрасно сделанной работы. Коронки сели идеально, причем, на первой же примерке, что даже у опытных специалистов не всегда бывает. Но не это главное. Ваш молодой специалист их так отшлифовал и заполировал, что хоть на выставку. Пациенты меня так благодарили! — он усмехнулся. — Хотя моей заслуги в этом нет, как сами знаете. Цемент в коронку, посадил на зуб — и вся работа. Что можете сказать о парне?
