Русский волк (СИ) - Астахов Андрей Львович
У входа в самый большой шатер нас ждали двое, он и она. Опишу эту пару поподробнее. Мужчине было где-то чуть за тридцать. Рослый, светловолосый, с рубленым лицом и глубоко посаженными светлыми глазами, с роскошной пшеничного цвета бородой, заплетенной в пять косичек. На парне была совсем недурственной работы стальная кольчуга до колен, перепоясанная кожаным поясом с длинным прямым мечом, широкие полосатые штаны и сапоги с загнутыми мысами. Девица была куда интереснее. Почти с меня ростом, с головы до ног зашитая в узорную клепаную кожу и увешанная серебряными украшениями. Лицо у нее было очень даже ничего, правильное, с тонкими чертами, но губы были черные, пепельного цвета волосы на голове, выбритые над остроконечными ушами, напоминали конскую гриву,заплетенную в мелкие косички и ниспадающую до поясницы, на лбу красовались маленькие рожки, а на пальцах рук – острые загнутые когти. И еще, у красотки были миндалевидные винно-красные глаза, обведенные черными тенями. На поясе у девицы висели два кривых меча в богато украшенных ножнах. Оба они, что бородач, что странная девица, посмотрели на меня так, что я понял – эта парочка по первому сигналу размочалит меня в лохмотья. Однако пока они ограничились презрительными взглядами, да еще парень, ничего не говоря, отнял у меня пистоль и нож.
- Стой здесь, - велел Хаспер и вошел в шатер. Прошло не больше минуты, и маг выглянул наружу.
- Входи, - приказал он.
Я вошел. Шатер освещали подвешенные к центральному столбу светильники – что-то вроде стеклянных колб, наполненных светящимся веществом, - и светили они достаточно ярко, так что я мог осмотреться. Напротив входа, на разостланном ковре, сидела жирная туша килограммов в сто пятьдесят весом с маленькой лысой головой и большими ушами, в которых посверкивали золотые серьги с самоцветами. Эдакий Джабба Хатт. Лицо толстяка живо напомнило мне изображения Будды: безбородое, гладкое, какое-то бесполое, с круглыми щеками и маленьким ртом. На его щеках отчетливо виднелись то ли вытатуированные, то ли нанесенные красной краской треугольники, обращенные острым концом к подбородку. Белесые выпуклые глаза со змеиными вертикальными зрачками, обрамленные белыми, как у свиньи, ресницами смотрели на меня не мигая, пристально и изучающе. Толстяк был одет в лиловый халат, расшитый серебром и перепоясанный широким кушаком из синего шелка, шелковые алые шаровары и кожаные вышитые чувяки. Рядом с этим более чем упитанным господином сидела на коленях весьма смазливая темноволосая девушка лет семнадцати, которая растирала пестиком в серебряной чашке что-то очень пахучее. Запах был резкий, хоть и приятный, и я чихнул. И еще я заметил, что на шею девушки надет металлический ошейник, цепь от которого толстяк держит в левой руке.
- Там стой, - толстяк показал мне пухлым пальцем на угол слева от входа. Голосок у него был тонкий и высокий, как у евнуха. – Да, вот так. Дай посмотрю я на тебя. Ты знаешь, кто я?
- Ты Кулот Нанн, - ответил я.
- Верно. Мое имя ты знаешь. Я Кулот Нанн, великий и несравненный. А как твое имя?
- Максим Михайлович Вьюгин. Можешь звать меня Сим Вьюген.
- Сим Вьюген? Длинно и некрасиво звучат имена эленширские, - пропищал толстяк. – Отныне ты Сим. Хаспер говорит, ты в Аранд-Ануне был. Ты искал сокровища?
- Нет, - ответил я самым холодным тоном. Мне с самого начала не понравился этот жирный ахтунг.
- А как в подземелье ты попал? Я вижу, ты живой, не труп бродячий. В руинах ты сокровища искал?
- Я не знаю. Я потерял сознание, когда… впрочем, неважно. В это подземелье попал через портал. Стал искать выход и наткнулся на твоих людей.
- По облику ты сид, - сказал Нанн. – Но ты не эленширец, я это ощущаю. Из какого ты народа?
- Я русский. Есть такая страна Россия.
- Россия? Не слышал. – Толстяк почмокал губами. – Но это не имеет значения. Я мог бы убить тебя, потому что люблю, когда на моих глазах умирают люди. Однако Хаспер считает, что ты можешь пригодиться… потом. Сейчас я думаю, мне Хаспера послушать, или нет. Что у него есть? – осведомился пузан у Хаспера.
- Пистоль, господин, - заговорил Хаспер, - и немного зарядов.
- Плохо, ой, как плохо! – Нанн покачал головой.
Я ничего не сказал. Внутри меня шевельнулся страх. Хочу я этого, или нет, но моя судьба сейчас зависит от этого жирного козла. Было бы у меня хоть какое-то оружие…
- Ты воин или маг? – спросил Нанн.
- Я? Скорее, воин. Магией никогда не занимался.
- Плохо это очень, - жирный покачал головой. – За раба со способностями к магии в Румастарде хорошие деньги заплатили бы. За раба простого мало мне заплатят. Лучше уж зарезать, и на муки глядя испытать восторг.
- Вообще-то я не раб, - заметил я, начиная терять спокойствие.
- Кто сказал тебе? – Тут жирный затрясся в беззвучном смехе. Девушка с чашкой бросила на меня быстрый и тревожный взгляд.– Забудь о своем прошлом. С этого часа ты раб мой, а я твой хозяин. Твоя жизнь мне принадлежит. Стоит мне приказать, и тебе горло мои люди перережут, а тело пустынным гадам скормят. Я твою судьбу решаю.
Больше всего в этот момент мне хотелось кинуться на Кулота Нанна и свернуть ему шею. Но я сдержался. Просто скрестил руки на груди и молчал. По глазам жирного я увидел, что мое спокойствие взбесило его.
- Ты строптив, я вижу это, - сказал он. – А строптивых рабов надобно покорности учить. Ханнес!
Полог шатра откинулся, и вошел тот самый светловолосый бородач, которого я видел у входа.
- Смотри, Драккан, - сказал Нанн, показывая на меня пальцем, - этот чужак с виду крепок и силен. А еще он, кто я, и кто он, не понимает. Его надо покорности научить.
- Да, господин, - ответил бородач, шагнул к столбу и снял с гвоздя свернутый кольцом пастушеский кнут.
- Не здесь, - велел жирный бандюган. – Перед шатром. Все должны эту забаву видеть.
- Невелика отвага бить кнутом безоружного, - не выдержал я. – Так поступают только трусы и слабаки. Или великий и несравненный Нанн не хочет потешить себя зрелищем настоящего боя?
Жирный не ожидал от меня таких слов. Он, стерьво раскормленное, вообразил, что я сейчас упаду ему в ножки и буду просить пожалеть, не бить, простить. Я прочел это на его холеной морде.
- Хочешь драться? – спросил он. – С кем?
- Да с кем угодно, - ответил я, совершенно не задумываясь о последствиях моих слов. – Хоть с ним вот, - и я показал на бородача.
- Жалкий засохший остроухий ошметок из свиного подхвостья! – загремел бородач. – Мерзкая лесная обезьяна. Да ты знаешь, кто я такой? Я Ханнес Драккан из фюрда Драке, и я убил за свою жизнь тысячу таких ублюдков, как ты.
- Знаю, знаю, - сказал я. – И когда ты пердишь, луна падает с неба, и море выходит из берегов. Еще ты трахаешь за ночь по сотне баб и колешь своим членом орехи. Знакомая песня. Все слабаки и ничтожества ее поют.
Хаспер закатил глаза в ужасе – он решил, что после этих слов мне конец. Но бородач, ошалело глянув на меня, заржал, как стоялый жеребец.
- Господин, мне нравится этот заморыш, - сказал он, высмеявшись. – Я убью его любым способом, который ты изволишь предложить.
- Хорошенько размолоти его кулаками, - велел Нанн, подергивая пальцами золотую цепь на своей грязной шее. – Только не убивай, просто уму-разуму поучи.
Странно, но при этих словах я воспрял духом. У меня появился шанс. Видимо, пока кучка бандитов не собирается меня убивать – просто хотят разъяснить мне при помощи рук, ног и подручных средств, кто тут хозяин, а кто бессловесное быдло. Этот Драккан, мать его, был по всем статьям крепким парнем, но и я не задохлик. Морды бить я умею, приходилось не раз и не два ставить на место чересчур борзых. Попробуем побарахтаться.
Кулот Нанн не стал выходить из шатра – рогатая девица и помогавшие ей два гнома быстро подняли переднюю стенку шатра. Получилось что-то вроде театральной ложи. Ареной для мордобоя стала гладкая глинистая площадка перед шатром.
Драккан встал напротив меня, снял с пояса меч, передал одному из гномов, упер руки в бока и снова захохотал. Мне было плевать на его жеребячьи эмоции. Я спокойно ожидал, когда этот буйвол пойдет в атаку.
