Кофе готов, милорд (СИ) - Логинова Александра

Надеюсь, хозяйка ателье не пожалела, потому что мое теплое пальто, которое я надевала от силы пару раз в виду его вульгарного внешнего вида, так и осталось висеть на манекене, украшая витрину и грустно поглядывая на меня пушистым воротником. Прости, но нет, назад тебя не заберу, тем более учитывая, что ты подарок от какой-то баронессы на день рождения.

Именно от этого ателье я решила прокладывать свою одиночную экспедицию. Каждый день по тридцать минут после обеда в разных направлениях, наблюдая за уставшими рабочими, деловитыми лавочками, торговцами горячим чаем и крендельками, злыми дворниками и вальяжными стражниками, я стаптывала ботинки в надежде найти что-то полезное.

Увы, прогулки показали, что возможность заработать в этом городе стандартная – пойти служанкой в найм, няней в семью побогаче или девочкой «принеси-подай» в малый бизнес: цирюльни, аптеки, магазины. Даже для того, чтобы стать подмастерьем человека с профессией, нужны два неоспоримых достоинства: чья-то протекция и, желательно, мужской пол. Неизвестную, пусть и грамотную девицу, к ремеслу не допустят, учить не станут.

Купив себе маленький сахарный кренделёк и бумажный стаканчик с душистым чаем, я присела на косую лавочку. Пум-пум-пум, и как быть? Мало того, что все перечисленные варианты требуют по двенадцать-четырнадцать часов каторжно пахать, так еще и мои родные слуги не допустят такого – рогами упрутся, меня дома запрут, но позволят мне, как «черни» лапки в кровь стирать.

Не смотря на всю тяжесть нашего положения, каждый из них твердо верил – граф с них шкуры спустит, если я перетружусь или, не дай бог, получу «производственную травму». Да и мыслимо ли это, дворянке работать на кого-то? Никак не можно, леди, сидите дома, кушайте от пуза.

Но дома мне не сиделось. Каждый день казалось, что сегодня удача улыбнется и меня осенит, поэтому свои прогулки я не прекращала, изредка вытаскивая с собой Миру, которой было чрезвычайно полезно дышать свежим воздухом, а не строительным клеем.

Кренделёк кончился, чай выпит, а храмовую площадь наполнил народ, спешащий вернуться на рабочие места после домашнего обеденного перерыва. Пора и мне возвращаться, сегодня буду вязать половик в коридор, благо, Берта обещала научить. И навык новый, и ноги об холодный пол морозить не придется, особенно если над будущим половичком немножко поколдовать. Современный теплый пол не выйдет, зато без обуви ходить спокойно можно будет.

– А чегой-то вы, соседушки, заходить к нам перестали? – недовольный и крайне любопытный голос остановил меня у самой калитки.

Я обернулась и встретилась глазами с той самой бабой, моющей забор спозаранку. Женщина была не так стара, как на первый взгляд, укутана в теплый платок, обута в галоши и недвусмысленно держала в руках гвоздодёр, угрожающе им покачивая.

Э-э-э, не поняла юмора.

– Да, вроде, незачем больше. Что-то не вернули? – я прочистила горло и внимательно посмотрела на соседку.

– Отчего, всё вернули. Честь по чести, что брали, то отдали. А что, больше ничего не нужно? – поинтересовалась она, вкрадчиво шагая мне навстречу.

– Нет, свое приобрели. Спасибо вам еще раз огромное за доброту.

– Вот так ты к людям с добром, а они к тебе задницей, – мудро покивала баба, продолжая обшаривать наш двор глазами.

– Простите… чем?

– Тылами, прости Мир, расписными и недружественными, – уперла руки в бока она. – А не обнаглели ли вы, соседушки новоиспеченные?

Я честно постаралась удержать лицо. Маразм крепчал, претензия неясна.

– Парень-то ваш, что до Руськи нашей ходил, совсем заглядывать перестал. Девка-то не спит, не ест, всё в окно лупает, добра-молодца вашего ждет. Не по-правильному это, не по-соседски.

Я метнула взгляд в соседское окно, в самом деле углядев в нем простоволосую девчонку, с тоской пялящуюся на наше крыльцо. Т-а-а-а-к.

– Говорите, до девицы вашей ходил?

– А как же, – явно обрадовалась тётка. – Ходил, порог обивал. Сам, грит, молоток одолжите, а глазами хлоп-хлоп на Руську. Пилу, грит, назад возьмите, не потребна более, и подмигивает эдак скабрезно. И всё в окно, в окно отроковице нашей. Я чой-то пришла… когда свадьба?

«Ясень, выйди, пожалуйста на улицу, быстро» – прошипела я в артефакт связи, как бы невзначай потерев ухо и поправив повыше шарф. Нам только проблем с соседскими девчонками не хватало! И как этот дурень вообще умудрился наподмигивать таких деликатных проблем на свою голову?

– Чего шипишь, как болотный полоз? – пацанская физиономия высунулась со второго этажа.

– Спустись, будь добр. Серьезный разговор.

– Ну? – едва накинув тулуп подросток захлопнул за собой дверь и спрыгнул с крыльца, минуя подсыхающие ступеньки. Правильно, сам опалубку сколотил, бетон лил, не портить же свою работу.

– Объясни, пожалуйста, почему соседская девочка об наш дом все глаза стерла?

– Откуда ж я знаю? – недоуменно откликнулся он. – Может, двух этажей ни разу не видела. А, может, болезнь у нее глазная – чужую работу смотреть любит, пока баклуши бьет.

– Да наша Руська поболее тебя трудится! – задохнулась от негодования соседка. – И прядет, и вяжет, и пироги печет! Пекла… пока ваш хлопец ей венец и ребятишек не посулил глазами своими бесстыжими! Вот, что соседушки, зовите старши́х, толку с вами, недорослями, разговоры вести.

– Подождите, давайте разбираться. Он обещал ей что-то, давал слово, может, приставал к вашей внучке... дочери? Дочери.

– Да никогда… – завелся Ясень, но я приложила палец к губам, строго шикнув. Только скандала не хватало.

– Кто б его к девахе пустил? – искренне возмутилась женщина. – Так, через окно завлекал, знаки разные показывал, махал зазывно. Девонька-то наша совсем ум потеряла!

– Было б что терять. Я вашу Руську в глаза не видел, не то, что ей там что-то махать! Со своими претензиями можете к любому мимо проходящему парнише подойти, вдруг он через окно на вашу деву взгляд кинет. А я никому ничего не показывал. Не доросла ваша пигалица до показух.

– Подожди, не сердись. Нужно позвать эту девушку и у неё спросить, что…

– А причем тут ты? Что это вообще за парубок, а?

Начав в унисон со скандальной бабой, мы обе резко замолчали и уставились друг на друга.

– А… кто?

– Да что вы мне голову морочите?! Хлопец ваш, в плечах поперек дверей шире! За инструментом к мужу моему ходил, сарай ваш строил. Да вон же он, за домом лошадь обихаживает!

Медленно, как во сне, мы развернулись в сторону хозяйственных построек и увидели радостного Анри, выведшего разгулять застоявшуюся скотину. Довольный конюх похлопывал животное по боку и насвистывал что-то незамысловатое, широко улыбаясь любимой кобыле и простецки почесывая затылок.

– Не, не мог, – отрицательно покачал головой Ясень, неотрывно наблюдая за грумом.

Я же перевела взгляд на чужое окно и увидела донельзя счастливую улыбку девчушки, едва ли не пускающую слюни на нашего широкоплечего и высокого брата по несчастью. Приплыли.

Глава 8

– Миром клянусь, ничего не обещал! – бухнулся на колени допрашиваемый и с размаху приложился лбом о сырую землю. – Что б мне больше в храм ни ногой, если вру!

– Встань немедленно, – цедил Ясень, тяня за руку дурака, окосевшего от перспективы быть ожененным на первой встречной.

– Не обещал, не разговаривал, неприличностей не показывал, на том святыню целовать готов! А если угодно, так жените. Пропаду, бедовый, с такой-то «красотой» брехливой под венцом, – блажил наш нерадивый слуга, методично стукаясь лбом о дорожку.

На этот цирк с конями квадратными глаза смотрела соседская баба, разом пятясь к своему чистому забору. Не согласная с тактическим отступлением матери невеста яростно мотала головой, не забывая слать дебильно-счастливые улыбки нашему конюху, и махала руками, мол, не отступай, не смотри, что странный.

– Разрешите только с теткой и дедом проститься. Ты, братишка, не поминай лихом, батьке моему передай… ой, батька-то наш сапоги откинул… тады святому отцу передай, что кончилась жизнь молодая Анри-холопа, и сам он разом кончился. Вот прям у этих ворот и помер от счастья женатым быть! – истерика набирала обороты. – Да не на ком-нибудь, а на девице красной, в близи не знакомой, словом не обмолвившейся, сказки про меня рассказывающей – стало быть, кругом честной особе!