Колхозное строительство 1 - Андрей Готлибович Шопперт
— Валера, мать твою, может, ты половину зарплаты будешь первому секретарю отдавать? — грохнул по столу главный инженер, зло уставившись на главного металлурга, — Седьмой класс средней школы! А ведь я недавно депремировал начальника ЛМЦ по твоей докладной.
— Недалеко от нас, в Кушве, есть завод. Не помню, как называется, но точно металлургический. Там льют чугун с шаровым графитом. Из этого чугуна изложницы будут служить ещё дольше. Есть ещё чугун с вермикулярным графитом, из него бы вышло и того лучше. Кажется, его используют для литья блоков цилиндров для больших машин, — в прошлом-будущем именно из него и стали лить потом изложницы, правда недолго — литейку закрыл Дерипаска.
— Пётр Миронович, а можно поинтересоваться — откуда ты всё это знаешь? — молча наблюдавший за всем Кабанов откинулся на стуле и с интересом взирал (именно «взирал») на первого секретаря.
— Сон приснился. Вот Менделееву таблица его знаменитая приснилась, а мне — изложницы, — ну а как ещё объяснить? Пётр думал, как преподнести информацию Кабанову, но ни до чего хорошего не додумался — вот и решил просто отшутиться, — А теперь давайте прогуляемся в чёрную литейку этого самого нелюбимого вами ЛМЦ. Есть у меня и для них пара идеек.
— Тоже приснились? — хмыкнул директор.
— Тоже.
— Прямо руки чешутся, — Кабанов решительно поднялся.
В «чёрной литейке» (не из-за плохого освещения и клубов пыли от песка с глиной, а из-за того, что лили изделия из чёрного металла — чугуна и стали) как раз заливали молотки для дробилок — эти опоки больше ни для чего не применялись. Понаблюдав за искрами и тонкой струйкой металла, компания «начальников» вслед за заливщиком переместилась к другим опокам, узким и длинным. Штелле сразу вспомнил ещё одно своё замечательное рацпредложение. Идею ему подсказали как-то на учёбе в Санкт-Петербурге, но довёл её до ума и получил резкое улучшение качества заливаемых сейчас брусьев из марганцовистой стали для бронировки мельниц уже сам Пётр.
— Я всё увидел! Пройдёмте в кабинет — и технолог мне нужен, — проорал Штелле на ухо директору. В литейке стоял ужасный грохот. Работали пневмотрамбовками формовщики, выбивали литьё обрубщики. Всё, как и через сорок лет. Как домой попал — только люди другие. Те были образованнее, меньше пили, но вот эти мужички и женщины в ватниках — холодно ещё в литейке — точно были трудолюбивее. Не до комфортных условий сейчас. Страна выживает.
В кабинете начальника ЛМЦ на третьем этаже было почти тихо.
— Марганцовистая сталь, или сталь Гадфильда, имеет одну особенность, — начал Пётр, когда все расселись. Обращался он напрямую к технологу, молодому парню с полосой от сажи через всё лицо — явно не отсиживался в кабинете, — Она имеет память. Если вы загрузите в печь бракованную по структуре отливку и переплавите её, то отлитая из неё деталь будет с той самой бракованной структурой. Сталь не будет иметь ярко выраженной аустенитной структуры, и никакими закалками крупнозернистость не убрать. Для молотков нужно варить сталь из стального углеродистого лома и ферромарганца, без марганцовистого лома, и кремний держать на минимуме.
— Думаете? — парень почесал кончик носа, сделав и его чёрным.
— Уверен. И ещё, там очень сильная ликвация, это почти невозможно исправить. Нужно марганца давать с небольшим избытком. Отливки станут чуть дороже, зато гарантированно получим наклёп, — теперь технолог испачкал левое ухо.
— Давайте листок бумаги, я покажу, как правильно заливать брусья, — на протянутом листе Штелле быстренько изобразил опоки, только не с горизонтальным разделением, а с небольшим уклоном в сторону шлакоуловителя и лётки, — Вот так надо переделать опоки, раковины почти уйдут. Всё, товарищи, концерт по заявкам окончен.
На самом деле, проработав в литейке десяток лет, Пётр мог бы наподсказывать этому пареньку сотни идей. Может, ещё и подскажет, но на сегодня уже и так перебор «озарений». И как объяснить Кабанову, где он этих мудрых слов и знаний нахватался?
— Давайте напоследок сходим на модельный участок, — предложил Пётр притихшим руководителям. Молчали люди, переваривали. Один чумазый паренёк, судя по выражению лица, хотел задать кучу вопросов, но не решался.
— Что ж не пройтись, — с хитрой улыбкой махнул рукой Кабанов, — Ещё «идейка»?
— Нет, — честно признался Пётр, — Хочу найти хорошего резчика по дереву.
— Так у нас Яков Лоренц неплохо режет, — выдал желаемую информацию чумазый технолог.
— Ну, веди к нему, — сделал приглашающий жест директор.
В «моделке» стучали молотки, визжала за стеной пила, резало обоняние сочетание запаха краски и казеинового клея. Понятно, до ПВА ещё не доросли. Технолог привёл группу товарищей к верстаку в центре мастерской. На стене над верстаком висел портрет Ленина в красивой резной рамке. Пётр знал этого высокого мужчину — точнее, узнает через тридцать с лишним лет. Знакомство, правда, продлится недолго, через несколько месяцев Лоренц уедет на ПМЖ в Германию. Но пока вот он — молодой, здоровый, но такой же неулыбчивый и неразговорчивый.
Пётр достал из кармана эскизы кухонного гарнитура и протянул ошкуривающему шлакоуловитель модельщику. Тот посмотрел, перевернул листок, видно, ещё какую неприятность ожидал увидеть:
— Красиво.
— У вас здесь можно такую вещь сделать? — поинтересовался первый секретарь, не дождавшись продолжения.
— Сложно. Тут дуб нужен, и морилка хорошая. Станок фрезерный бы не помешал, сильно ускорит работу, — продолжая крутить в руках эскиз, с небольшим акцентом отвечал модельщик.
— А в городе ещё есть резчики хорошие? — разочарованно поинтересовался Штелле.
— За речкой ведь колония есть — там таких умельцев немало. Нарды режут, шахматы, — листок, тем не менее, не отдавал.
— Спасибо, Яков Генрихович, — вспомнил вдруг отчество Лоренца Пётр и протянул руку за эскизом.
— А можно я перерисую? — чуть отодвинул руку «старый» немец, — Я быстро.
— Перерисуй, мы на улице подождём, — и Пётр направился к выходу из литейки. Как-то само получилось. Он-то сотни раз через него выходил, а не знающие этого выхода руководители завода попёрлись к центральному. Только заметив отделившегося первого секретаря горкома, повернули за ним. Пока главный металлург бегал за директорской «Волгой», все молчали, думу думали. Когда появился модельщик, первым к нему шагнул Кабанов и, забрав листок, углубился в его изучение.
— Тоже приснилось? — оторвался он от изучения кухонного гарнитура через пару минут.
— В журнале видел фотографию, румыны делают, — практически не соврал Пётр.
— Что ж, румыны делают, а мы не можем? Я себе тоже такой хочу. Оставь мне листок, поузнаю про дуб да про морилку, ну и про фрезерные станки поспрашиваю, — Директор решительно свернул листок и сунул его
