Крылатый воин (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич
Генеральный директор «Нефтяной компании Франции» Виктор де Мец позвонил мне восьмого января тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года и предложил продать оба танкера.
— Мы готовы предложить за них три миллиона долларов, — сообщил он.
— Я вчера был в гостях у Аристотеля Онассиса, отмечали Рождество по Юлианскому календарю. Он мне тоже предложил продать оба танкера. Наверное, хочет монополизировать этот рынок, чтобы выкрутить руки нефтяным компаниям, — соврал я.
На самом деле в последнее время греческий мультимиллионер охладел к княжеству Монако и его обитателям. В июле прошлого года он подписал с греческим правительством контракт на эксплуатацию всей греческой авиатранспортной отрасли, которую готовили к приватизации. Наверняка ему потребуются на покупку много денег.
— Не спешите продавать ему. Мы готовы обсудить цену, — посоветовал Виктор де Мец.
— Четыре миллиона — и забуду, кто такой Аристотель Онассис, — шутливо произнес я.
— Мне надо обсудить ваше предложение с советом директоров, — попросил он.
— Не затягивайте. Цены на танкера растут каждый день, — посоветовал я.
Перезвонил через шесть дней, в понедельник утром.
— После долгих дебатов мне удалось уговорить их на цену в три миллиона семисот пятьдесят тысяч. Больше вам никто не предложит, — сообщил Виктор де Мец.
Я согласился. Наверное, можно было найти цену лучше, но на это требовалось время. Я помнил, что в первый раз Суэцкий канал будет перекрыт на короткий срок, но позабыл, на какой конкретно. От танкеров надо было избавляться по любому. Приближался день моего появления на свет. Если я исчезну, Серж Леруа не справится с управлением ими. Может и вовсе превратить в личную кормушку. Морально-волевые качества у него сильно подсевшие.
Французы прислали мне образец договора. Я отдал его на проверку опытному монакскому юристу, который ранее помогал мне с подписанием других документов. Подлян не обнаружилось. После чего я позвонил в «Нефтяную компанию Франции» и договорился о дате встречи.
Договор подписывали в штаб-квартире компании в Курбевуа. Я прилетел в Париж на самолете. Там меня ждал вышколенный водитель на новом темно-зеленом автомобиле «ситроен-дс». Французы называют эту модель «богиней», потому что «дэ-эс» звучит так же. На улицах Парижа стало намного больше автомобилей, чем в мой предыдущий визит. Страна быстро восстанавливается. Что не мешает обесцениваться французскому франку: один доллар запросто валит уже четыре с половиной сотни их.
Виктору де Мецу пятьдесят пять лет. Залысины, очки в роговой оправе, лицо заостряющееся книзу, из-за чего длинный загнутый нос с немного вывороченными ноздрями кажется чуть ли не шире подбородка. Со мной поздоровался за руку. Пожатие слабое, как у старика, но деловая хватка та еще, иначе бы так долго не усидел в кресле главы одной из самых крупных компаний Франции. Мы подписали договор. Меня заверили, что в течение часа деньги будут отправлены на указанный в договоре счет в банке «Барклайс».
Обмыли договор в ресторане «Прокоп», которому скоро будет триста лет: витая лестница с ажурными перилами и ковровой дорожкой, панели из деревьев ценных пород, большие зеркала, картины в позолоченных рамах, массивные настенные часы, толстые тяжелые портьеры, хрустальные люстры и фигурные подсвечники.
Не увидев удивления в моих глазах, Виктор де Мец поинтересовался:
— Бывали здесь?
— Да, — коротко ответил я.
В те времена, когда ты еще под стол пешком ходил. С тех пор что-то изменилось, но так и не вспомнил, что именно. Что точно осталось прежним — возраст официантов, которые были не моложе тридцати пяти лет.
Я заказал полдюжины устриц четвертый номер, эскарго по-бургундски — виноградные улитки со сливочным маслом и петрушкой, бурриду — густой суп из белой рыбы разных сортов, тартифлет — картофельную запеканку с беконом и сыром и клафути — открытый фруктовый пирог на основе жидкого яичного теста. Вино выбрал белое бургундское «шабли гранд-крю».
— Для американца вы очень хорошо разбираетесь во французской кухне, — похвалил Виктор де Мец.
— У меня мама-француженка, — соврал я.
— Это многое объясняет! — произнес он радостно.
Французов вгоняет в непонятное любой иностранец, который говорит на их языке без акцента или разбирается в их кухне, а если два в одном, то и вовсе случается ступор.
— Переночуете в Париже? — спросил мой сотрапезник, когда перешли к десерту.
— Нет, полечу домой, — ответил я.
— А я боюсь летать, — честно признался Виктор де Мец.
— От этого есть лекарство — летать почаще, — шутливо посоветовал я.
На обратном пути в районе Лиона попал в зону турбулентности и подумал, что это по мою душу, хотя до моря далеко. Пожалел, что не взял с собой монгольский лук. Пронесло. Приземлившись в Каннах, решил больше не летать без талисмана.
173
Часть полученных денег я потратил на покупку акций '«Акционерного общества морских купален и пула иностранцев в Монако» и американских компаний, которые, как я знал, просуществуют долго, станут гигантами. Алисе ничего не надо будет делать, только получать дивиденды, которых хватит на роскошную жизнь. Заодно купил ей автомобиль и завел шофера. Так будет безопаснее и, что для нее немаловажно, солиднее. Выбрал леворульный седан «роллс-ройс» модели «Серебряное облако» за три тысячи двести фунтов стерлингов. Цвет темно-серебряный. Выглядела немного старомодно, зато очень престижно. Это машина класса «люкс», длинная, сзади свободно вытягиваешь ноги, широкая и высокая. Отличная звукоизоляция и подвеска, глотающая любые неровности. Внутри всё бескомпромиссно роскошно: натуральная кожа, красное дерево, откидные столики и подлокотники, зеркала, пепельницы, радио, кондиционер. Гидроусилитель руля и автоматическая четырехступенчатая коробка передач. Двигатель почти пять литров мощность сто пятьдесят пять лошадиных сил, разгонявший до ста семидесяти километров, хотя для жены это слишком. Ее, особенно с детьми, будут возить потихоньку.
Обе судоходные компании были ликвидированы, аренда офисов прекращена, сотрудники уволены. Они были предупреждены заранее, как только появилось предложение о покупке танкеров. Секретарша нашла новую работу, а бухгалтер просто потерял дополнительный приработок.
— А мне что делать? — спросил обиженно Серж Леруа.
— Может, новую работу найти? — подсказал я. — У тебя есть диплом инженера.
— Директором меня не возьмут, — оповестил он.
— Придется начинать снизу, как это сделал твой отец, — сказал я.
Он пожаловался Алисе.
Не знаю, что сказал ей, но она встретила меня вопросом:
— За что ты так ненавидишь моего брата⁈
— Я дал ему одну хорошую работу, вторую. Это теперь называется ненавистью⁈ Или должен тянуть его за уши всю жизнь⁈ — удивился я. — Не маленький, пусть сам о себе позаботится.
Алиса выхлопотала у Ренье Третьего должность для брата. Князь сейчас добрый. У него двадцать третьего января родилась дочь Каролина. Уже хоть какая-то наследница есть. По договору с Францией, если в Монако не будет прямых наследников рода Гримальди, княжество прекратит свое существование. Теперь Серж Леруа перекладывает бумажки в отделе коммунального хозяйства. Это хуже по деньгам и понтам, чем быть директором двух компаний, но тоже ненапряжно и никакой ответственности.
Весной до Монако добралась комедия «Крестная мать». В США фильм прошел очень хорошо, принес прибыль. Сейчас делает чёс по Западной Европе, где тоже неплохие сборы. Литературный агент написал мне, что киностудия желает еще что-нибудь в таком же духе.
Пережевывать ту же тему мне было скучно, поэтому написал другой сценарий «Тень киллера». Заодно подсказал режиссеру Куросаве название культового фильма. В моем главный герой был типичным американским лузером, эталонным великовозрастным маменькиным сынком, недотёпой, которой умудряется испортить даже то, что невозможно в принципе. Матерый наемный убийца предлагает ему за довольно скромную плату проверить явку, подозревая, что там засада. Исполнитель, как положено, портит всё. В результате тот, кто его послал, погибает, а недотепе достается по наследству чемодан с оружием и репутация отменного киллера, которую приходится поддерживать, чтобы не погибнуть. Как ни странно, ему удается выйти сухим из воды и даже сбежать с красавицей и кучей денег. В общем, в фильме осуществляются мечты всех лузеров, которые составляют большую часть американского общества, хотя пиндосы старательно пытаются убедить весь мир, что они нация победителей. В Голливуде они точно побеждают всегда и всех. Поэтому и штампуют такие фильмы, чтобы ублажить комплекс неполноценности. Вот в русских фильмах очень часто анхэппи энд. Кому чего не хватает, тот о том и снимает.
