Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Величко Андрей Феликсович
Да, немцы уже научились делать более или менее работоспособные радиостанции. Они использовали в приемниках не вакуумный когерер Маркони, а кристаллический детектор по патенту Попова – Герца. Это несколько повышало чувствительность, но затрудняло настройку. Работали радиостанции «Телефункена», как и все остальные в мире, кроме наших, на длинных волнах. Мы же использовали средние, а недавно, когда у Колбасьева наконец-то получился супергетеродинный приемник, начали переходить на короткие. Правда, надежность ламп оставляла желать лучшего, но пока проблема решалась их легкой заменой и большим количеством в ЗИПе. В общем, для оснащения заграничных резидентур немецкие радиостанции вполне подходили. А с нашими я решил не спешить, а то ведь иначе к войне, не дай бог, и у противника появится ламповая радиоаппаратура.
Итак, я ждал дополнительных сведений от Редигера, но первым принес их министр иностранных дел Ламсдорф.
– Ваше величество, – сообщил он, – король Великобритании Эдуард Седьмой в неофициальной беседе с российским послом выразил мнение о желательности личной встречи с вами для урегулирования возникших в последнее время острых вопросов.
– Пусть приезжает, я в Лондоне уже был, а он в Питере – еще нет.
– А вы, значит…
– Да, не хочу. Даже если англичане соберутся снова повесить мне какой-нибудь орден, все равно не поеду. Скажусь больным, кто-нибудь его за меня получит.
– А как вы относитесь к встрече на нейтральной территории?
– В принципе не против, но только где вы ее в Европе-то найдете, нейтральную? Все уже давно к кому-нибудь тяготеют. Разве что на каком-нибудь необитаемом острове в Тихом океане можно встретиться, но туда плыть далеко. В общем, доведите до короля, что я приглашаю его в гости.
Увы, моя позиция, в которой при желании можно было усмотреть элементы хамства, имела под собой в качестве основы не убежденность в собственной правоте, а некоторую растерянность. Я не пойми с чего подумал, что до короля дошли сведения о наших действиях в Ирландии. Кстати, поначалу меня не понял даже ближайший сподвижник – Рогачев, которому предстояло эти самые грядущие действия курировать.
– Ты собираешься бороться с сепаратизмом в России и одновременно поощрять его в Ирландии? – удивился он.
Мне пришлось провести небольшой импровизированный ликбез.
– Диалектику надо учить, – пояснил я. – Зря, что ли, Гегель старался, ее придумывая? Количественная и качественная оценка любого явления существует не сама по себе, а исключительно в комплексе со временем и местом оного. Например, сто волос на голове – это очень мало, а в супе – очень много. Плюс пять градусов в июле в Ялте – холодно, а минус пять в январе в Якутске – тепло. Взяточник в России – это мерзавец, которого надо повесить сразу после конфискации имущества, во Франции – потенциальный объект для вербовки, которого следует всячески обхаживать, а в Америке – наш надежный деловой партнер. И вообще, их агент у нас – это шпион, а наш у них – отважный разведчик.
– Что-то тебя на высокие материи с утра потянуло, – усмехнулся Михаил.
– Материя – это объективная реальность, данная нам в ощущениях, – добил его эрудицией я. – И лично у меня давно сложилось ощущение, что англичане чувствуют себя в Ирландии слишком комфортно. А в Штатах, например, много ирландских эмигрантов и их потомков, коим такое положение дел совсем не нравится, и это объективная реальность. В общем, через пару недель жду предварительный план работы. Можешь обратиться за помощью к Колбасьеву, у него там осталось много знакомых.
Так вот, первой моей мыслью было – Миша где-то прокололся. Однако, слегка подумав, я сообразил, что инициатива Эдуарда связана, скорее всего, с недавним обострением в Южной Африке, и даже хотел было известить Ламсдорфа, что согласен на встречу где-нибудь в Стокгольме или Копенгагене, но английский посол меня опередил, сообщив, что его королевское величество Эдуард Седьмой с благодарностью принимает мое приглашение. Значит, пора начинать готовиться к приему дорогого гостя. А как, если до меня новости из Претории доходят в лучшем случае с недельным опозданием? Нет, это не годится. Раз уж там нет нормального телеграфа, радио должно появиться как можно быстрее. Думаю, Вилли не откажет мне в такой мелочи, если обратиться прямо к нему. Хотя, конечно, опять начнет намекать, что господа из «Телефункена» не пожалеют никаких денег за секреты русской радиосвязи. Может, действительно продать им лицензию на лампу-диод? Тем более что изобрел ее не я и не Колбасьев, а Эдисон, причем почти тридцать лет назад. Правда, где диод, там и триод, до него немцы вполне могут додуматься и сами. Но это когда еще будет, мы тоже все это время не собираемся стоять на месте. Значит, решено – учиняем бартер… нет, пожалуй, все-таки сделку с участием денег. Немцы нам – срочно две свои радиостанции в Преторию и одну в Сеул, а мы им – документацию на ламповый диод, причем недорого. Сколько именно это будет – надо прикинуть, чтобы не продешевить. А вообще, конечно, дело пахнет керосином. Ведь это я собирался подгадать вооруженный конфликт на юге Африки под начало войны с Японией! А тут, получается, все сделали сами англичане. И теперь осталось только понять: эта война означает скорое начало Русско-японской или, наоборот, она будет отложена на неопределенное время?
Однако как бы там ни было с войной, настала пора вплотную заняться двумя давно назревшими вопросами. Первый из них – ликвидация безграмотности, то есть, в идеале, всеобщее начальное образование. Вообще-то я уже издал на эту тему несколько указов, но дело пока шло очень даже так себе. Причем не только и даже не столько из-за косности и воровства чиновников, сколько из-за консервативности самих крестьян. Рабочие еще как-то отдавали своих детей в школы, да и сами иногда проявляли интерес к учебе, а вот на селе процесс шел со скрипом. Доплачивать, что ли, тем, у кого дети грамотные? Так ведь я тогда точно по миру пойду! И без того денег хронически не хватает.
Второй вопрос – выкупные платежи. Отменить их нужно до начала войны, ибо иметь в тылу нищую и возмущенную крестьянскую массу чревато, может повториться тысяча девятьсот пятый год другой истории. Но, с другой стороны, это же приведет к серьезной дыре в бюджете! Да и повод нужно придумать какой-нибудь. Чтоб, значит, государь император явил свою милость не просто так, а в связи с тем-то и тем-то.
Первым, с кем я решил посоветоваться на эту тему, был Владимир Ильич. И, что интересно, он сразу предложил вполне приемлемое решение сразу обоих вопросов. Я, честно говоря, опасался, что начнет агитировать меня за изъятие земли у помещиков и безвозмездную передачу ее крестьянам, но уж кем-кем, а идеалистом господин Ульянов никогда не был, так что он не стал тратить время на неосуществимые в теперешних условиях предложения.
– Александр Александрович, – усмехнулся Ильич, – вы же сами всегда выступали за постепенное, эволюционное движение по пути социального прогресса, а теперь вам почему-то захотелось устроить сразу две революции. Зачем те же выкупные платежи отменять сразу для всех? Не лучше ли будет начать с тех, кто достиг хоть каких-то успехов в обучении своих детей и сам хоть чего-достиг в смысле образования? Например, возьмем крестьянскую семью, в которой, скажем, десять человек старше десяти лет. Если среди них вообще нет грамотных, они платят выкупные платежи в полном объеме. Если грамотные все – не платят вовсе. А если читать, писать и считать умеют только трое детей, платежи уменьшаются на тридцать процентов.
– Так ведь это практически то же самое, что доплачивать крестьянам за грамотность их детей.
– Э, Александр Александрович, батенька, – то же, да не совсем. Во-первых, если доплачивать, то придется сразу закладывать несколько большие суммы, ибо что-то обязательно разворуют. А главное – ведь многие крестьяне выкупные платежи вообще не платят! Просто потому, что нечем. Особенно те семьи, где много маленьких детей. То есть ртов много, а работников мало. И вы, освободив их от обязанности платить, на самом деле почти ничего не потеряете, а крестьяне вздохнут хоть немного свободнее. И, естественно, будут помнить, кому они всем этим обязаны, а ведь это тоже ваша цель, что бы вы ни говорили.
