Я пришёл - Артём Соболь
— Это принадлежит мне, — подняв мою повязку кивает неизвестный. — Это мой глаз. Ты поносил мой подарок, пришло время вернуть его.
— Обито…
— Да, Какаши. Ты думал я погиб, а я не погиб. Меня спасли. Какая ирония, сокомандники бросили меня, а кое-кто нашёл и спас. Но тебе всё равно. Твоё сердце повреждено, жить тебе осталось несколько секунд. Зря ты не поддался. Очень зря. Мы могли вернуть всё.
Тело становится ватным, мутнеющим зрением вижу как Обито приближает кунай к моему глазу, боль…
Удар и Обито кувыркаясь улетает. Фыркает, перехватывает оружие… В поле зрения попадает злая Анко. Не раздумывая метает в Обито кунаи, которые проходят сквозь него. Он наступает… Анко… Огонь, крик, темнота…
Это же время. Берег реки. Джирайя.
— Знаешь, ученик, спасибо тебе. Я думал ты врёшь, думал хочешь проверить меня, а ты. Рука у тебя тяжёлая, да и вообще жестокий ты. Взял, наставнику, можно сказать отцу, глаз подбил. Нельзя же так.
— А бегать в одних трусах по деревне и доводить до истерики женщин по твоему можно?
— Джирайя, — подсаживается ближе Хирузен. — Ты знаешь что такое старость? Только не заводи своё вот это. Я старый больной человек. Тьфу… Противно. Так вот о чём я. Старость. Это боль, немощность, безнадёга, невыносимо тяжкий груз прошлого. Всё это давит на тебя, каждую секунду, даже во сне. И тут раз и всё это исчезает. Как бы ты себя повёл?
— Напился бы. Да что угодно, но бегать в трусах по деревне.
— Злой ты, Джирайя, — поглаживая тёмно-лиловый синяк под глазом качает головой Хирузен. — Ведёшь себя как хрен пойми кто. Бедные девушки, им тебя терпеть приходится. Нудишь всё время…
— Учитель! Второй глаз подбить? Так я могу.
— Но-но, без рук. Я между прочим Третий Хокаге. Был. Теперь я…
— Ёбнутый дед извращенец.
— Ну, это у тебя пока три жены. Так что кто из нас извращенец, большой такой вопрос.
— Что значит пока? Хирузен!
— Ну вот, ты опять. Я бы на твоём месте, женился столько раз, сколько возможно. Собрал бы вокруг себя кланы, держал бы их в ежовых рукавицах. Был бы окружён заботой, вниманием и красотой.
— Ну так и женись.
— Ну вот и женюсь.
— И женись.
— И женюсь. Как только помолодею, так сразу и начну. У меня и Учиха будет, и Нара, и даже пара пышечек Акимичи. И твою Цуме я у тебя уведу.
— Да сколько влезет.
— Джирайя, — мнётся Хирузен. — Не могу уже. Жрать хочется, сил нет. Пойдём в твой ресторан, бургер хочу. Самый большой и соуса побольше.
— Сначала ты оденешься…
— Хенге! — прыжком встав на ноги кричит Хирузен. — Готово. Пошли.
— Пошли…
— Я про Цуме… Я не сильно тебя зацепил?
— Ой, вредный гадкий старикашка. Заткнись!
— Значит сильно. Извини…
— Умолкни ты! Или…
— Джирайя! — слышится за деревьями истеричный крик Митараши. — Джирайя, ты где?
Ломимся на крик. Забежав за деревья чуть не сталкиваемся с Анко. Вся в крови, левый глаз заплыл. Губы разбиты. На животе раны из которых течёт кровь. На руках мёртвый Какаши.
— Джирайя, — выплёвывая кровь стонет Анко. — Помоги. Какаши убили.
— Кто?
— Человек в спиральной маске. Джирайя… Сделай что-нибудь. Ты же можешь. Верни его. Верни!
Забираю тело и укладываю на траву. Хирузен укладывает Анко и зажимает её раны на животе.
Да, всё плохо. Удар в сердце. Помочь обычными методами не получится. Лицо изрезано. Кто-то пытался вырезать шаринган. Помочь можно…
— Какаши, — хрипит Анко. — Не уходи. Джирайя… Он же твой друг. По…
— Всё, — садясь вздыхает Хирузен. — Умерла.
— Анко…
— Два удара в печень, — бормочет Хирузен. — По два в лёгкие. Пять раз в живот. Кровопотеря… Она держалась только на силе воли. Джирайя, если сможешь помочь…
Выплёвываю на ладонь белую кляксу и опускаю на голову Анко. Клякса тут же забирается в её рот. И я прям вижу как симбионт поглощая её нервную систему выпускает белые нити и штопает ими раны. Этими же нитями подключается к сердцу и запускает его. Восстанавливает печень и кишечник.
Интересно… Кажется, мы эволюционируем. Учимся. Учимся идти по более лёгкому пути. Правильно…
Закрыв раны, симбионт выбрасывает в кровь анальгетики, стимуляторы и гормоны. Доедает нервную систему и как только полностью замещает её собой… Анко откашляв кровь судорожно вдыхает.
Всё внимание на Какаши. Белую кляксу в рот. Создаю ещё одного симбионта, маленького, и запускаю в рану на лице. Существо быстро проникает внутрь. Затягивает на место почти вырезанный глаз и стягивает рану. Какаши судорожно вздыхает, дёргает ногой… Рана на боку… Белые нити стягивают её и закрывают. Симбионт съедает его нервную систему, замещает её собой. Маленький обволакивает шаринган. Выключает его и создаёт регулятор. Чтобы Какаши не ходил с всегда активированным. Глаз меняется, немного. Основной симбионт, кое-как удерживая нитями повреждённое сердце, сшивает его и выбрасывает в кровь убойную порцию регенераторов и гормонов.
— Спас, — вздыхает Хирузен. — Вот как это происходит. Поразительно.
— Спас… Но какой ценой?
— Идиот ты, Джирайя. Ладно бы ты всё это в корыстных побуждениях использовал. Но ты же от чистого сердца. Я знаю, я чувствую. Нет у тебя других целей, кроме того чтобы помочь близким тебе людям.
— Они уже не люди… Теперь они…
— Лучше! — восклицает Хирузен. — Они, мы, я! Мы все лучше. Мы ничего не теряя, благодаря тебе стали лучше. Я горжусь тобой. Пусть ты дурак, но я горжусь тобой.
— Да? А…
— Забудь, — схватив меня за ухо рычит Хирузен. — Забудь о прошлом. Отринь глупые мысли. Живи сейчас! Живи ярко, как в последний раз. Наслаждайся.
— А что если Анко… Что если Митараши прицепится ко мне? Что тогда?
— Нахрен ты ей сдался, придурок? У неё вон какой красавец есть. Она, если и любила тебя, то только как старшего брата. Знаешь что? Ты…
— Я?
— Ты чудо из чудес! Тебя Ками послали. Послали для того чтобы ты этот проклятый мир изменил. А ты? А ты только ноешь и нудишь! Да хватит уже. Используй это! Используй всё. Меняй мир! Пойду перекушу, желудок сводит. Мне, как молодому растущему организму,
