Айдол-ян. Часть 1 - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Но это, так сказать, «обьёмы» в целом. Подробности относительно различных музыкальных направлений, неизвестны. Единственно, могу предположить, что с классикой в Париже должно быть получше, чем в Берлине. Хотя, возможно, я не прав. Поэтому, сижу, внимательно слушаю, что говорят «знающие люди» и ищу подвох, не желая, чтобы меня надули. Хоть с шефом мы обсудили мою линию поведения, но, лучше не расслабляться. Мало ли? Как раз сейчас добрались до обсуждения прав на произведения. Известие о том, что все права принадлежат мне, весьма озадачило Тома Икута.
— Неожиданно, СанХён-сан, — говорит он, обращаясь к шефу, — я не предполагал, что вы ведёте дела подобным образом.
— Это было нашим с ЮнМи условием совместной работы, — отвечает ему СанХён, похоже, испытывая неловкость за то, что он «так ведёт дела», но, не подавая при этом вида.
— Тогда, о передаче «Sony Music» прав на произведения, следует говорить с тобой? — переведя взгляд на меня, спрашивает представитель лейбла.
— Простите, Икута-сан, но я не хочу передавать вам права на музыку, — отвечаю я ему.
— Почему? — смотря на меня, удивляется он.
— Я примерно представляю, сколько это стоит, — объясняю я ему своё виденье вопроса, — и помню о том, что когда-то и у меня наступит пенсия. Отчисления с произведений, написанных в молодости, помогут мне скоротать мою старость.
Икута-сан смеётся, смеётся второй японец, смеётся СанХён, улыбается КиХо.
— Приятно видеть такую разумность в твоём возрасте, ЮнМи-тяна[33] — отсмеявшись, говорит мне Икута-сан, — но, скажи мне, что ты знаешь о музыкальных лейблах? Знаешь, как они работают?
— В общих чертах, Икута-сан, — отвечаю, — я ещё не успела полностью ознакомиться с этим вопросом.
Но у меня и вправду на это времени не хватило! Я как-то не собирался мутить что-то с целым лейблом. Предполагал, что на всё про всё, агентства мне вполне будет достаточно.
— Давай, я тогда тебе коротко об этом расскажу, — предлагает он мне, — думаю, после этого, мы сможем быстрее договориться. Ты производишь впечатление разумной девочки.
— Спасибо, Икута-сан, — вежливо наклоняю я голову и добавляю, — буду вам благодарна за это.
— Музыкальный лейбл или звукозаписывающая компания — это компания, работающая на музыкальном рынке, — начинает свой рассказ прямо с азов Икута-сан, — Основная цель их деятельности состоит в заключении контрактов с исполнителями и продвижении этих исполнителей на музыкальном рынке. В мире есть три самых крупных лейбла, которым принадлежит около 70 % мирового рынка музыки и 85 % музыкального рынка США. Это компании: «Universal Music Group», «Warner Music Group» и «Sony Music Entertainment». В состав каждой из этих компаний входят компании поменьше, а в них входят ещё более мелкие компании…
Ага, значит Икута-сан из крупнейшей мировой компании…
— …Когда исполнитель подписывает контракт с крупным лейблом, это для него значит, что он получает гарантию того, что лейбл будет продвигать произведения исполнителя во всём мире, что, безусловно, скажется на количестве заработанных им денег.
— Давай посчитаем, — предлагает мне Икута-сан, — насколько может разниться эта сумма. Допустим, ты получаешь за свои произведения…
Он вопросительно смотрит на меня, ожидая подсказки.
— Семьдесят процентов, — говорю я.
— Семьдесят процентов, — кивает он и делает уточнение, — не будем сейчас говорить, что это за семьдесят процентов и как они считаются. Просто семьдесят процентов. Теперь, представим, что ты продаёшь диски со своими песнями через какой-нибудь независимый лейбл, группе которых принадлежит тридцать процентов мирового рынка музыки. Но эти тридцать процентов принадлежат всем независимым лейблам, а одному, принадлежит всего лишь маленький кусочек. Хорошо, если это будет несколько процентов. Пусть три процента, что очень много в этой нише. Вот, ты продала сто тысяч своих дисков по доллару, чтобы было проще считать. Семьдесят процентов от этой суммы, это будет семьдесят тысяч долларов, твой заработок. Но, у «Sony Music» — тридцать процентов мирового рынка, что больше на порядок. Значит, «Sony Music» продаст не сто тысяч твоих дисков, а миллион, и тридцать процентов, которые лейбл отчислит в качестве твоего вознаграждения, это будет триста тысяч, а не семьдесят, как у маленького лейбла…
Замолчав, Икута-сан смотрит на меня, ожидая моей реакции. Ну, а какая реакция тут может быть? Круто и всё!
— Очень впечатляющая разница Икута-сан, — вежливо наклонив голову, говорю я и спрашиваю, — Но, при этом передача прав на произведения вашей компании обязательна? Я правильно понимаю?
— Да, — кивает Икута-сан, — обязательна и сейчас я объясню тебе, почему. Работа в музыкальном бизнесе всегда сопряжена с большой долей риска. Никогда нет полной уверенности в том, что найденный исполнитель принесёт компании прибыль. Не редкость, когда результатом работы становятся одни убытки. Поэтому, настаивая на передаче прав на произведения, лейбл страхует себя, организовывая себе прогнозируемый денежный поток в течение определённого количества лет.
— Я понимаю вас, Икута-сан, — говорю я, — но почему нельзя достичь успеха с маленьким, независимым агентством? Если песня хорошая, её ведь всё равно будут слушать, несмотря на то, что лейбл не из большой тройки?
— Такое вполне возможно, — кивнув, отвечает мне он, — но, это будет сложнее. Понимаешь, любой лейбл, продвигая своего исполнителя, заинтересован в том, чтобы исполнитель был представлен в медийном пространстве
