Баба Нюра в новом теле (деле) (СИ) - Ольга Ивановна Коротаева
Вот же Штирлиц недоделанный, едрит твою копалки! Как углядел-то?
Нет, записку, что бы так ни было, я отдавать не собиралась. И вообще, заподозрила, что этот шпиён марамоешный нарочно мне тут глазки строил. И все его перепады настроения мигом прояснились. Выбрал, значит, самую молодую и неопытную, чтобы секреты семьи выманивать? Да в манную кашу его, змея проклятого!
Поди и спящим притворился, рассчитывая подслушать чего-то интересного…
Нет, это вряд ли. Храпел он очень достоверно. По-настоящему и с душой! К тому же вряд ли позволил бы везти себя в старой раздолбанной тележке, да ещё прикрытым циновкой, как жмурика какого-то.
Или да?
Всё это наводило меня на мысль, что у инспектора не так много доказательств вины нашей семьи (курица бородатая, с каких пор я стала считать её своей⁈), а это значит, что мальца можно использовать так же, как он пытается доить меня. Эта парный танец, юноша!
— О чём вы говорите?
Хлопнула ресницами, изобразила взгляд невинной овечки и мило улыбнулась, заведя руку за спину. Разумеется, он попался! Шагнул ко мне и, схватив за локоть, поднял мой кулак и заставил разжать пальцы.
О! Физиономия инспектора стоила всех многолетних тренировок шулерства! А что вы хотели? Если на дежурстве спать побаиваешься, нужно чем-то себя занимать, при этом увлечь и мужика, с которым дежуришь. Чтобы не поселилась в его дурной голове крамольная мысль увидеть во мне женщину.
Семь бед, один ответ. Карты! А чтобы не расстаться за ночь с месячным окладом, ведь наши кобелята тоже на руку нечисты, приходилось учиться ловкости рук. И не просто так я руку за спину завела. Можно сказать, что совершила стратегический маневр, отвлекая внимание инспектора, а сама записка уже перекочевала в карман.
Фокус провела чисто, Копперфильд бы утёр скупую мужскую слезу!
Больше я не собиралась недооценивать наблюдательность господина Мора.
Глядя на мою ладонь, инспектор усмехнулся и покосился на меня так, что я не сомневалась — догадывался, но был не уверен. Всё же ангельская внешность Ханны мне на руку. Кстати, о последней. Мор всё ещё удерживал мою кисть, и я попыталась изобразить смущение, вспомнив, как у меня штаны лопнули, когда старый унитаз чинила.
Судя по тому, как мужчина отдёрнул руку, к рыдающему Копперфильду с удовольствием присоединился бы ещё и Станиславский.
— Прошу прощения, — всё же извинился мужчина. — Видимо, мне показалось.
— Вы меня в чём-то подозреваете?
Я подняла на него взгляд, вспоминая, как начальник лишил меня тринадцатой зарплаты из-за того, что Саныч пропил деньги, выделенные для закупки прокладок, сантехнической нити и прочей мелочёвки, выписав в бухгалтерии доверенность на моё имя. И по щеке скатилась слезинка, которую тогда себе не позволила. Орала так, что Саныч месяц глухим притворялся. Зря только связки сорвала, этому пройдохе всё как с гуся вода.
В глазах инспектора опять промелькнуло сомнение.
Мне снова пришло на ум, что, возможно, семья Ханны ни в чём не виновата… Или виновата, но не настолько, как это представляют другие. Не зря же человек, который ради дела забыл о сне, всё же навещает нас, следит и сомневается?
Может, получится как-то смягчить приговор? И не придётся нам больше жить в аварийном доме и питаться травой и змеями? Спать на полу, рисковать здоровьем бабушки и малышки. Я чувствовала себя в ответе за этих избалованных роскошью женщин. Поэтому решила добить инспектора. Не ключом, а более грозным оружием. Врубив образ невинной девы на полную мощность, выпалила:
— Господин Мор, я хочу очистить имя своего отца. Позвольте мне сделать это.
Сунув руки в карманы, я сжала газовый ключ и записку.
Баба Нюра в деле!
Глава 18
Элиза нашла меня позже, когда я, пиная носком туфельки землю, перебирала в уме самые страшные проклятия.
— Что случилось? — кинулась ко мне женщина и огляделась с тревогой. — Тебя обидели?
— Угу, — буркнула я. — Можно, сказать, с разбегу! Эх, где вы, годы мои молодые? Кажется, я растеряла хватку, притворяясь бабой Нюрой, и в какой-то момент перестаралась. Перестала быть женщиной.
— Я нечего не поняла из твоей бессвязной речи, — раздражённо проговорила Элиза. — Скажи прямо, что произошло?
— Инспектор не поддался на моё несомненное очарование, — вздохнула я.
— Да и хвала небесам, — она едва не перекрестилась. Вдруг замерла и странно покосилась на меня: — А он тебе хоть немного нравится, доченька?
— А если да? — усмехнулась я. — Замуж за него отдашь взамен на свободу мужа?
— Да что ты такое говоришь? — возмутилась она, но как-то излишне театрально.
Всё же мысли в эту сторону у женщины явно текли. Я решила приоткрыть свои карты и увлекла её подальше от трактира. Когда мы зашли в пустынную подворотню, шёпотом спросила:
— Удалось что-то узнать у господина Троуда?
Она болезненно скривилась и, сжав кулаки, прошипела:
— Когда Эрик был в беде, мой бедный Филис рисковал положением в обществе, чтобы помочь ему доказать свою невиновность. Но сегодня этот прохиндей попросил меня не вовлекать его. Представляешь?
Она расхохоталась, и я с беспокойством уловила истерические нотки. Похоже, стальной эта леди лишь выглядела, а на самом деле страдала не меньше остальных, но скрывала это. И всё же я не стала поддаваться сочувствию и утешать Элизу.
— Всё же что-то он сказал, — уверенно прошептала я, вглядываясь в лицо матери Ханны. — Так ведь?
Разумеется, я не собиралась открывать карты в качестве благотворительности. Пусть и моя сестра по несчастью пошевелит кормой. Ибо справедливость это второе имя кармы!
— У меня тоже есть чем поделиться, — намекнула ей.
— Сказал, — нехотя призналась Элиза и быстро осмотрелась. Наклонилась ко мне и прошептала: — В управлении наказания их нет. Только не знаю, радоваться этому или печалиться.
Она поникла и тайком вытерла непослушную слезинку.
Я сунула руку в карман и заговорщически посмотрела на женщину:
— Возможно, сейчас мы это узнаем. Эту записку передал мне Нельс. Не ждите ничего особенного, это малюсенький клочок бумаги.
Вынула бумажку и развернула её. Мы обе склонились над короткой запиской.
— Почерк сына, — Элиза выхватила листочек и приблизила к глазам. Пробормотала: — Не плюй в колодец, Мэйра. Что, во имя всего святого, это значит?
— Да уж, — огорчилась я. — То ли загадка, то ли пожелание жене быть добрее к окружающим. Я склоняюсь ко второму, потому что другу вашего сына послание досталось совершенно бесплатно, а наши деньги господин Ангрен проиграл в кости.
— Не думаю, что на пороге смерти муж написал бы жене подобную ерунду, — возразила Элиза.
— Почему бы нет? — не согласилась я. — Всё же
