Баба Нюра в новом теле (деле) (СИ) - Ольга Ивановна Коротаева
Значит, нужно придумать другой путь к спасению, ведь сбежать нам не удастся.
— Конечно, требуется, мой добрый господин! — нежно проворковала я.
У Элизы буквально отпала челюсть при виде моего неуёмного дружелюбия. Кажется, мама Ханны только что решила всё-таки сдать меня в дурдом, если выживем после этого приключения. Я же улыбнулась однозубому и кивнула на тележку:
— Господин старший королевский инспектор граф Дэвон Мор…
— Ханна, — Элиза сжала мою руку и посмотрела с мольбой. — Молчи!
Взгляд женщины вопил — нас же казнят!
— Мама, нельзя быть такой жадной, — сурово ответила ей и снова улыбнулась верзиле: — Знаете такого?
Видимо, Мор был весьма уважаем в городе, во всяком случае, среди бандитов, поскольку в маленьких заплывших глазках мелькнуло сомнение. Я же продолжала:
— Так вот, господин инспектор просил об услуге, за которую обещал щедрое вознаграждение. Вроде речь шла о трёх золотых… Да, мама?
Элиза гулко сглотнула и выпучила глаза. Я же посмотрела на мужчин и тяжело вздохнула.
— Вот только тележка очень тяжёлая! Если бы вы взялись нам помочь и довезли её до управления, то мы могли бы поделить эти деньги пополам…
— Возьму два золотых, — перебил верзила, и глазки его засветились от жадности. — Дай тележку!
Он отодвинул Элизу так, что женщина плашмя упала на брусчатку. Я кинулась к маме Ханны, а сама крикнула вслед бандитам:
— Мы будем ждать здесь! Привезите наш золотой и осторожнее с повозкой, иначе инспектор не заплатит и медяка!
Элиза смотрела на меня с благоверным ужасом:
— Ханна, девочка… Что ты натворила? Они же узнают об обмане и прикончат нас!
— Ты же не собралась смиренно ждать, когда они вернутся? — я тихо рассмеялась и помогла ей подняться. — Идём. Только давай найдём более людную дорогу.
Я догадывалась, что Элиза выбирала подворотни, где меньше шансов встретиться со знакомыми и быть униженной. Женщина устало вздохнула:
— Ты права. Нам направо.
Широкая улица, куда мы вышли, была чистой, ухоженной и очень многолюдной даже в такое раннее время. Как оказалось, позже, она вела к базару, где я с любопытством рассматривала инструменты и запчасти для сантехники, выискивая их среди обилия товаров. Прицениваясь, ставила заметки в блокноте, где в конце концов нарисовалась весьма кругленькая сумма. Где её взять, я понятия не имела.
— Сюда, — Элиза потащила меня к трактиру, у входа в который стояли нетрезвые посетители.
При виде нас они начали свистеть и звенеть кошелями, предлагая за небольшую, но очень приятную услугу хорошие деньги. Женщина остановилась, то краснея, то бледнея, и в конце концов процедила:
— Нельзя, чтобы незамужняя девушка выслушивала такое. Вернёмся.
— Я тебя умоляю, — саркастично хмыкнула я. — Не думаю, что эти кваземорды скажут то, что я ещё не слышала. Скорее, это я помогу обогатить их словарный запас.
Она растерянно хлопнула ресницами, и я со вздохом добавила:
— Ты же в этом месте собиралась разузнать про мужа и сыновей? Если вернёмся, завтра снова пойдёшь? Так вот. Не пущу тебя одну.
Посмотрела на неё так серьёзно, что у Элизы дрогнули губы, и женщина вдруг обняла меня.
— Девочка, не говори так. Тебе ещё так рано взрослеть!
— Я бы сказала, что уже поздно, — иронично фыркнула я и, заметив в окне заведения одну знакомую физиономию, вытащила ключ. — Ну что, мать, покажем этим кваземордам Митькин берег?
Глава 15
Как бы ни бахвалились нетрезвые посетители, какими бы сальными взглядами нас не окидывали, подойти и схватить за руку никто не отважился. Элиза считала, что дело в ледяном выражении её лица, или в увесистом газовом ключе, который я сжимала в руке, но она ошибалась.
Я искренне верила в магию слова и заявила сразу, как только мы приблизились к трактиру:
— Уважаемые, пропустите безутешною жену и несчастную дочь человека, арестованного старшим королевским инспектором!
Элиза крупно вздрогнула и обожгла меня взглядом. Она считала, что наше положение постыдное и стоит его скрывать. Даже пошла опасным путём, чтобы не быть замеченной, но я думала иначе. Потому что эта истина была подтверждена горьким опытом.
Лучше назвать себя самой, чем позволить другим обзывать, как им хочется.
Когда была моложе, и приходилось выезжать на вызовы одной, то часто нарывалась на любителей совместить полезное и приятное. Большинство легко отступало после пары слов о том, где и в каких позах я видела их неприличные предложения. А богатый словарный запас позволял убедить даже самых настойчивых, и газовый ключ в руке выглядел весомым инструментом.
Но всё это отнимало куча времени и сил! Не говоря о том, что многие жаловались на хамское поведение слесаря. Как же меня раздражало каждый раз доказывать начальству, что это было необходимо! Разве я могла хлопнуть дверью и не выполнить работу из-за развязного поведения клиента, у которого при виде женщины-слесаря разыгралась фантазия?
Коллеги тоже не упускали возможности подкатить к одинокой женщине, искренне считая, что без мужской ласки я загнусь в морской узел, поэтому постепенно из моего гардероба исчезли юбки и платья. Всё чаще я носила бесформенные комбинезоны, но даже это не охладило любовный пыл в мужском коллективе.
В итоге в чужих устах я стала слабой на передок матершинницей. От обиды и из злости мужики приписывали мне все возможные грехи. Премии доставались им, а штрафы мне. Но когда в шутку начала величать себя бабой Нюрой, будто переключился некий волшебный тумблер. Я представлялась клиентам, и их лица менялись, а между нами будто образовывалась невидимая стена.
Как же легко стало работать и общаться!
Так и сейчас, стоило упомянуть инспектора и арест мужа Элизы, как мы для этих людей перестали существовать. Никто не хотел оказаться замешанным в деле об измене. И пусть мать Ханны кипела праведным гневом, я спокойно туда, куда добровольно не сунется ни одна здравомыслящая девушка этого мира.
И даже баба Нюра из другого.
Но у меня был веский повод рискнуть, и дело вовсе не в арестованных. Элиза же сразу подошла к стойке и тихо попросила позвать некого господина Троуда, а я пристально осмотрелась в шумном зале и, заметив того, кого видела в окно, решительно направилась к одному из столов.
Так называемый близкий друг моего брата, господин Нельс Ангрен, как раз бросал кости, и я восхищённо произнесла:
— Шеш-беш? Поздравляю! Сколько выиграл?
Нельс при виде меня крупно вздрогнул и затравлено осмотрелся, но тут же выпрямился и нехорошо прищурился:
— Ханна? Ты здесь одна?
— Не совсем…
Взмахнула ключом и разбила глиняную кружку, что
