Трудно быть замполитом - Бебель
Пегги захлопала ртом, подбирая оправдания, но, случайно скользнув взглядом по моему лицу, стыдливо отвернулась, продолжая топать впереди.
Блин, ну не может быть все настолько плохо! Зеркало, срочно зеркало надо…
Изможденная походом, Серина продолжала выплескивать раздражение на всех и вся. За ее нытьем и виноватыми взглядами брюнетки, я не сразу заметил пень. Сначала один, потом еще, и еще. Какие-то свежие, какие-то старые… Вырубка! Значит совсем недалеко есть поселение! Ох, ну наконе…
— Слышь, голосистая… — хриплый мужской голос заставил сердце пропустить удар. — Всю дичь распугала, так хоть нас пожалей! За поллиги твой вой слышно!
Пегги хватилась за кинжал, аптекарь забилась за ее спину — из-за стволов и листвы, один за другим выходили рослые мужчины. Различив на их одежде цвета благородного дома, я едва не обосрался, ожидая встречу со стюардом, но вместо перекрещенной десницы, на дублете гвардейца красовалась незнакомая рыбья голова.
Судя по лукам и копьям в их руках, фуражиры. На охоту выбрались.
— Экий «красавец»… — хриплый подошел совсем близко и ткнул в меня древком копья. — Будто сраку на харе отрастил, а? Гдеж тебя так изуродовало?
Спортсменка спрятала кинжал и принялась объясняться за всех, но хриплый отмахнулся на середине:
— Чего, мужики, кто верит, что они от разбойников через лес удрали? А? Нет, никто? Вот то-то же… — щелкнув пальцами, он повелел сослуживцу отобрать кинжал. — Ладно, раз такое дело, так и быть, сведу-ка я их к сержанту…
— Та на кой их в лагерь тащить?
— Не, ну вдруг лазутчики? А как сир говорил? Блядительность!
— Бдительность, балда! И какие с них лазутчики?! Воняют, аж дух стоит! Доходяги дорожные, пинка дать, и вся недолгая. Ты оленя тащить отлыниваешь!
Хриплый только усмехнулся и снова ткнул меня древком, командуя идти вперед. Пришлось подчиниться. На взятку нет ни денег, ни желания. Солдат просто нашел возможность пошланговать, так зачем рыпаться?
— Так и кто заблудился? — оскалилась Пегги, когда деревья начали редеть, а вдалеке замаячили стены города. — Вот, аккурат к Хребту вывела! Бери слова назад!
— Хорошо-хорошо… — близость цивилизации заставила аптекаря подобреть. — Но не раньше, чем искупаюсь и отстираюсь. Носы воротили, глядели, будто нищенка… Неужто впрямь так дурно пахну?
Гвардеец никак не препятствовал болтовне, а только насвистывал веселую мелодию. Это радует, значит никто никого подозревать не будет и отпустят сразу после «выяснения». Правда… Какого хрена гвардейцы делают в лесу? Нет, понятно, что дичь промышляют, но для кого? У лордов для этих дел ловчие имеются.
Ответ нашелся быстро, стоило выйти на опушку.
Город располагался в широкой долине промеж двух горных гряд, которые делили с ним одно имя. Рыбий Хребет — неказистое название места, через которое проходила половина торговых маршрутов. В основном, с юга везли заморские шелка и специи, пока с севера подтаскивали самоцветы и пушнину. Город был всего лишь остановкой на пути, но даже так, бабла там водилось дохренища, ибо не всем торговцам улыбалось тащиться на юга или севера, и часто они сбывали товары прямо в городе, отчего ювелирные и портные мастерские стояли на каждой улице.
И сейчас, возле этого милого городка, где так хорошо сбывать контрабандный жемчуг, появился еще один. Сотня шатров и тентов раскинулась в отдалении от каменных городских стен с явно недружелюбными намерениями. Звенела походная кузня, в стойлах фыркали боевые кони, коптил небо дым костров, хлюпала пропаханная сапогами почва. Полдюжины благородных знамен реяли в центре лагеря, словно вишенка на торте из дерьма.
Девчонки притихли, прощаясь с мечтами о купальнях и харчевнях. Все, приплыли. Хрен нам, а не город.
— Слушай, а че это у вас тут такое?
Хриплый только плюнул:
— Не твоего ума дело.
Конечно, как иначе… Чуть приотстав, я бесцеремонно залез в поясную сумку аптекаря и достал взятую с покойника монету. Серина зашипела и едва не влепила пощечину, но мне до было не до этикета.
Потертый медный «лепесток» задобрил хриплого:
— Осада, чтож еще?
— Это я вижу, а кто с кем бодается? По какому поводу?
Он ожидал еще монету, но я только развел руками.
— Ай, голь перекатная… Ладно, я не жадный. Осада тут, как и сказал. Тыж знаешь, что Живанплац тю-тю, уж как месяц знамена спустил? А этот Большежоп… Ну, лордик, что за городскими стенами прячется, он на их стороне выступал. И вот пару недель назад наш лорд, Дюфор который, к нему сына слал. Мол, давай добром уладим, проиграть ты проиграл, но госпоже новой присягнешь и позабудем былые обиды. А Большежоп что? А взял, да порубил всех. Сынка, гонца, эскорт, всех. Обида, видать, взыграла. Еще и головушки их на ворота подвесил, безумец. Вот наш лорд-то знамена и собрал, уму-разуму Большежопа учить. Понял?
— Понял.
Что нихрена не понял.
Это что получается, война не кончилась? Зря я от стюарда бежал? Не, вряд ли, скорее, это не война, а так, принуждение к миру. Даже стенобитных орудий не строят. Лагерь стоит сонный, что твой дневальный. Штурма никто не планирует, просто силой меряются, чтобы потом более выгодные условия на переговорах выбить. Обычная политика на поту и костях простолюдинов.
Хриплый довел до палатки на краю лагеря. Количество гниющих потрохов в помойной яме неподалеку подтвердило догадку, что я имею дело с отрядом фуражиров. Этакие средневековые каптеры, добывающие пропитание и прочие ништяки для остальной армии. Довольно блатная служба, пусть и презираемая остальными.
— Эй! — бородач с сержантским поясом отвлекся от разделки лошадиного бедра. — Сир тебя за оленем отсылал, а не за… Ухтыж! Вот это хлебало…
Моя физиономия опять произвела фурор.
— Атож! Бродяги, в лесу сыскались. Как тебе? Будто срака улыбнуться тужится, верно?
— Диво-дивное, спору нет, но на кой-приволок?
— Так мало ли, авось лазутчики…
Сержант скривился и уже подбирал слова, как бы послать всех нахрен и отпустить нас с миром, но вдруг вскочил с места и выпрямился:
— Сир!
Со спины хриплого приблизилась высокая туша в дорогом расшитом узорами гамбезе — крепкой и толстой стеганной куртке, которую обычно использовали как поддоспешник. Зевая и почесывая щетину, рыцарь молча отпихнул хриплого и кивнул сержанту:
— Гляжу, девок уже сообразил, хвалю… — он поглядел на нас и вздрогнул. — Нет, не хвалю! Ты где их сыскал, в лесу, в болоте?! Никуда годится! Дай «лепесток» сутенеру, вышвырни,
