Джони, о-е! Или назад в СССР - 2 (СИ) - Михаил Васильевич Шелест
— А чего бояться? — пожал плечами я. — Напихают, так мне и надо.
Тренер расширил глаза, потом рассмеялся.
— Ха-ха-ха… Так мне и надо? Ну-ну! Иди, переодевайся.
Я быстро переоделся и переобулся, надев вместо обычных кед, боксёрки.
— Вот теперь видно, Дряхлов, что ты настроен заниматься серьёзно: боксёрки приобрёл. Как, кстати, учёба? Вытянул?
— Четвёрки и пятёрки!
— Да неужели! Да ты у нас единственный хорошист, Дряхлов. Смотри, как бы тебе ребята тёмную не устроили.
— Ага! Пытались уже однажды, — усмехнулся я, недобро зыркнув на Федорца и Никитушкина. Те сделали вид, что ничего не услышали и продолжили самостоятельную предварительную разминку.
Эти мальчишки в ноябре решили в раздевалке устроить мне тёмную и, погасив свет, пытались побить связанными в узлы полотенцами, резко напав. Однако я «включил» ноги, колени, локти и липкость, которую уже успел наработать на самбо, повыбивал им суставы и отбил печень. По лицу старался не бить, так как работал раскрытыми ладонями и боялся повредить глаза.
Я тогда просто вырвался из раздевалки, даже не включая света.
— Да? — удивился Юдин. — Почему я об этом не знаю?
Я дёрнул плечами и улыбнулся.
— Мы сами всё порешали с ребятами.
— Ну и молодцы. Разминайся пока.
Я отошёл к окошку и глядя на неработающий по причине зимы фонтан и буера, скользящие по ледяной глади Амурского залива приступил к разминке, начав с дыхательных упражнений. После восьми медленных вдохов и выдохов и почувствовав, что энергия «цы» заполнила мой живот, я повращал кистями, локтями плечами и другими частями тела и взял скакалку.
Тренировка в понедельник всегда была на выносливость с интенсивными физическими нагрузками. Как раз этого мне в последнее время и не хватало. Сам себя нагрузить до «предела» человек не может, как бы не старался. Срабатывает защитный механизм, и ты вдруг замечешь, как уже не нагружаешь тело, а расслабляешься, о чём-то задумавшись.
Тренировка для меня прошла продуктивно. Мышцы рук приятно ныли, связки голеностопа тянуло. Хорошо, что я купил боксёрки. Голеностоп надо беречь. Косточки там могут и «разъехаться». Это то моё тело я грузил не задумываясь, а это, с лёгким костяком, как поведёт себя под серьёзными нагрузками, я не знал. Бегая кроссы, я обратил внимание на большое количество «звёздочек» на суставе, а это не есть «гуд». Пришлось снизить нагрузки, использовать эластичный бинт, купить гель и капсулы «троксерутина» и начать применять, чтобы укреплять вены и другие сосуды.
Данный препарат не рекомендовался для применения детьми до восемнадцати лет, так какне проходил испытания у данной возрастной категории, но я решил рискнуть, так как побочных реакций у него практически не было. Как, впрочем, и у меня, слава Богу.
Сразу после тренировки по боксу я направился к самбистам. Тренера в борцовском зале не было. Я присел на скамеечку, стал наблюдать за ребятами, и тут увидел… Себя…
— Ё-маё… — мелькнуло в голове, и тело дёрнулось, чтобы вскочить со скамейки и убежать, но взгляд, метнувшийся к выходу, наткнулся на фигуру Полукарова. Анатолий Александрович смотрел на меня с интересом, чуть склонив голову набок, словно продолжая заглядывать в дверь.
— О! Дряхлов к нам пожаловал⁈ Так, кажется, твоя фамилия? Какими ветрами?
Поднявшись со скамьи и сделав несколько шагов навстречу, я развёл руки и сказал.
— Вот… Хочу к вам, Анатолий Александрович, перейти тренироваться.
— Чего так? Чем тебе Городецкий не угодил? — нахмурился Полукаров.
— Переезжаю я на Суханова один. Уже, считай, переехал. Трудно будет туда мотаться.
— Ну, ты же сюда на бокс «мотаешься», — передразнил меня Полукаров.
— Так, хотел уже бросать, но меня решили отселить сюда.
— В смысле, «отселить»? — удивился тренер.
— Да, это наше, семейное! — махнул я рукой. — Не вникайте.
— Что, и школу поменяешь?
— Со следующего года. Этот доучусь, как-нибудь.
— Туда в школу будешь ездить? — удивился Полукаров.
Я кивнул.
— Ничего, утром нормально. Зато вечером после тренировки, раз, и дома.
— Ты и на бокс собираешься ходить? — вскинул левую бровь Полукаров.
— Мне бокс тоже нравится. Не хватает мне в самбо ударной техники. Уворачиваться интересно и бросать.
Полукаров смотрел на меня с напряжением во взгляде.
— Не надорвёшься? Ежедневные полноценные нагрузки вредны для твоего растущего организма. Сердце можешь «посадить».
— Исключу кросс по утрам и утреннюю тренировку. Вот и снижу нагрузки.
— Кросс по утрам? — удивился Полукаров и спросил с издёвкой. — И сколько ты бегаешь «кросс»?
— Километров двенадцать. От моря по лесу и через сопку на Патрокл и с Патрокла по дороге через Энерготехникум назад.
— По сопкам? Да ты в своём уме, мальчик? Там же крутизна сорок пять градусов и выше! Ты сумасшедший⁈ Нам психи не нужны!
— Я с малого круга начинал, по лесу. Там три километра всего. Люблю бегать. Я лёгкий. Ноги сами летят. Как вздохну, так и полетел…
— Полетел он, — Полукаров недовольно дёрнул головой, потом осмотрел меня с ног до головы и с головы до ног. — В какой категории боролся? Хотя… Что это я? До сорока восьми… Зачем «город» отдал Серёжке Аксёнову?
— Почему отдал? Нормально он боролся. По очкам проиграл.
— А мог бы по очкам выиграть. Мне лапшу на уши не вешай. Видел я твой хитрый взгляд, когда ты его через плечо бросал. Зачем завалился? Чистейший ведь бросок был и хорошо ты стоял!
— Перекрутил, — усмехнулся я.
— Я тебе дам, «перекрутил»! У меня чтоб всё делал в полную силу и без поправок на авторитеты или возраст. Серёжка дерзкий, мог и сказать что-нибудь. Ты ведь шестьдесят первого?
Я кивнул.
— А он пятьдесят седьмого. Запугал, да?
Я отрицательно покрутил головой.
— Ничего, он в молодёжь со следующего года уходит, не пересечётесь. А вот моему Нурисламу ты хорошим спарринг партнёром будешь. Но он по вечерам тренируется, с семи часов. Вторник, четверг, суббота. Как раз под твой боксёрский график. Если с Халиулиным работать будешь, я тебе щадящий режим устрою. Не просто с ним. Жёсткий… Не всем нравится. Но ты, тоже парень не подарок. Моих трепал, как Шарик грелку. Вот такой Нурисламу и нужен напарник.
Попасть сейчас в старшую группу, это было то, о чём я и мечтать не мог. Нурислам Халиулин был на семь лет меня старше, выступал в другой возрастной категории, но весил так же, как и я, до сорока восьми килограмм. Другого такого спарринг партнёра, с которым нужно было бороться в полную силу, найти было сложно. Конечно же, я согласился, особенно теперь, когда я увидел в младшей группе двенадцатилетнего «себя».
— Сейчас не останешься? — спросил тренер.
— Да, не… Хорошего помаленьку. Спасибо, что не отказали.
— Тебе
