Магия S-T-I-K-S 3 - Стинго
Бляяяя…
— уррр…урууур…ур — раздалось слабое урчание той, что была освобождена от кляпа, и была поддержана соседкой, которая услышала ее голос.
Что блядь здесь творится?!
Видимо я неосознанно задал свой вопрос вслух.
— Это мои дочери. Они больны. Им плохо. — а через миг устремила на меня свои глаза полные слез и… надежды.
— Вы можете помочь им?! — и столько мольбы было в ее голосе, что даже мое зачерствевшее сердце «йокнуло» от осознания материнского горя и ее утраты.
— Увы, Светлана. Тут бессильны даже Великие Знахари и все «белки» этого мира. Мне жаль, но единственное что можно для них сделать, это отпустить их души на перерождение, позволив им покинуть пределы Улья. — тихо ответил я, понимая что объяснить, убитой горем матери, будет очень не просто теорию Мультиверсума и все то, что разумные накрутили, объясняя свое существование здесь.
Парализовав обеих дев… пустышей, и намотав обратно повязку и вернув кляп на место, я предложил вернуться в их закуток и поговорить по существу.
Подвесив повыше «светляка» и усевшись на какое-то подобие табуреток, я некоторое время обдумывал над тем, что можно, а что нельзя им рассказывать.
— Давайте сперва я поведаю о том месте куда вам не повезло угодить, а потом уже зададите вопросы, которые у вас наверняка появятся после вводного экскурса. — и решив не плодить сущностей, я озвучил им общепринятую теорию копирования и все то, что в свое время узнал из брошюрки крестного.
— Стинго! — раздался голос Марилисы по мыслесвязи.
— А можно заключить «Договор» от твоего лица с этими несчастными?! — просительно высказалась девушка.
— «Договор»? Это как? И зачем?! — удивился я.
— Ну, ты заключишь с ними «Договор» от моего имени, и рассказав реалии этого мира, закроешь его, а я получу необходимую мне энергию веры для своего развития. — возбужденно сказала девушка.
— Я не против. Но не навредим ли мы тебе этим? Просто информация, которой я собираюсь поделиться является обязательной для каждого опытного жителя этого мира в отношении новичков. И не воспримет ли Он подобный «договор», спекуляцией?! И ко всему, не нанесешь ли ты себе вред, пользуясь «заемной» энергией, перекрывая себе возможность для личного развития?! — аргументировал я ее просьбу, начиная примерно понимать ее мотивацию.
— Но как? — удивилась девушка. — Ведь без веры… — и глянув как я положил руку в область своего средоточия, она оборвала свой спич на полуслове.
— В Улье возможно все! Помнишь? — ответил я, изрядно набившей оскомину, фразой Бороды. И подруга меня поняла с полуслова, осознав что едва не навредила себе и своему дальнейшему развитию.
— Ты прав. Спасибо тебе. — благодарно отозвалась девушка и кивнув, я переключился на ожидающих откровений слушателей.
Спустя два часа непрерывной говорильни и изредка прикладываясь к извлеченной канистре с живчиком, я предложил им задать вопросы, относительно прослушанной «лекции».
Некоторое время царила тишина, а я наслаждался тем, что мой рот таки закрылся.
Все же удобная у нас с девочками связь, куда совершенней и более информативная. Ладно, это детали…
Первой, как ни странно задала вопрос Светлана.
— Я так понимаю что моим девочкам уже не помочь?! Или просто вы не обладаете нужными знаниями?! — попыталась то ли наехать, то ли хватаясь за своеобразную соломинку надежды, спросила Светлана.
— Как я уже говорил, вашим девочкам помочь уже не представляется возможным. По крайней мере ни я, ни более прогрессивное сообщество иммунных, в лице ученых и различных знахарей, после заражения, не в силах вернуть обращенному его разум и прежний вид.
Знаю точно, что в момент попадания, если свежезагрузившемуся и обладающему имунностью разумному, съесть белую жемчужину, тогда есть 100% шанс эту самую иммунность получить после ее употребления. Вот только забегая вперед скажу, получить величайшую драгоценность этого мира очень и очень не просто!
Добывается она из совершенно невообразимых тварей, чье имя стараются не упоминать даже за стенами укрепленных стабах, и за озвучивание которого можно схлопотать пулю в лоб. — уточнил я нюанс, который наверняка заинтересует ее, как любящую мать.
— Что за дикость? — ахнули обе женщины.
— Для этого мира это более чем норма. Даже за паршивый споран, могут найтись желающие лишить вас жизни и отнять у вас все что вы имеете.
Нет!
В стабах конечно же поддерживается некоторое подобие закона и порядка, и нарушившего обязательно накажут, но вам от этого будет уже ни тепло, ни холодно.
Мир жесток, но справедлив.
Человек человеку — волк.
Ну и все такое в этом же духе. И даже это, отображает лишь бледную тень действительности, а нечто большее уже приходит со временем, опытом и чаще всего, кровью. Вашей или ваших врагов, будет зависеть исключительно от степени вашего недоверия. — пояснил я на словах то, с чем столкнулся сам и не был уверен, что буду понят правильно.
— Выходит что и вам доверять не следует? — спросила Катерина, от чего я лишь пожал плечами.
— А мы на это и не претендуем. Но в свете нашего «знакомства»… — сделал я непрозрачный намек на выстрел в упор. -… в свою защиту скажу лишь одно: Хотели б вам зла, мы бы сейчас не вели задушевные беседы в столь тесном кружку. Те, кто задумали гадость, да еще вне стаба, до разговоров обычно вообще не доводит, а сразу стреляют, чаще всего в спину! — несколько на повышенных тонах пояснил я, но вспомнив что мы в гостях и относительной безопасности, не стоит раздражаться по пустякам, ведь по сути, перед нами обычные «свежаки», хоть и прожили в Пекле поболее прочих старожил. Вот только так и не понятно, как они выжили здесь и задав им этот вопрос, уже я приготовился слушать и внимать.
Переглянувшись между собой, слово взял Сергей.
— Я работал на этой стройке. Разнорабочий, сварщик, и много чего по мелочи, плюс шабашил еще как сторож и жил в одном из вагончиков, экономя денежку на жилье.
Я неприхотливый.
Вот в одну такую ночь, около года тому, я и оказался здесь. Сразу и не сообразил, что произошло, но будучи сторожем, я хоть и через пень-колоду, но свои обязанности исполнял. И в очередной обход я с удивлением обнаружил отсутствие забора и раскинувшийся за ним, непонятно откуда взявшийся, частный сектор. Первое что я тогда подумал —
