Первый среди королей - Варяг - Сим Симович
Рюрик понимающе кивнул. Виктор, как всегда, видел глубже поверхности, понимал истинные нужды людей, даже когда они сами их не осознавали.
— Тогда решено, — сказал князь. — Мы с Хельгой отправимся в Изборск, заберём прах Трувора и вернёмся через месяц, возможно, немного больше. К тому времени Ладога должна быть полностью восстановлена, а подготовка к зиме — завершена.
Он посмотрел на угасающий костёр:
— А пока... пора дать огню догореть и брату — упокоиться с миром.
Они поднялись и медленно пошли к крепости. За их спинами догорал погребальный костёр, унося с собой ещё одну главу в истории зарождающейся державы и открывая путь для новой.
Впереди ждали Изборск с его печалью о потерянном брате, возвращение в Новгород, свадьба, которая скрепит союз варягов и местных племён, и долгий путь создания государства, которое переживёт века.
А над всем этим — невидимый, но неумолимый ход времени, которое даже бессмертный не мог остановить, лишь наблюдать, как оно меняет людей, земли и целые миры.
***
### ХЕЛЬГА
Дорога в Изборск петляла между холмами, то углубляясь в леса, то выходя на открытые пространства, где взгляд мог охватить окрестности на много вёрст вокруг. Караван двигался медленно — тридцать всадников, несколько повозок с припасами и подарками для изборских старейшин, а также тщательно охраняемый ларец с прахом Синеуса, который предстояло соединить с прахом Трувора на холме в Новгороде, как и завещал средний из братьев.
Хельга ехала рядом с Рюриком во главе каравана. За прошедшие дни пути они много говорили — о будущем, о своей предстоящей свадьбе, о планах по объединению разрозненных племён под единой властью. Но ещё больше они молчали — не тяжёлым, неловким молчанием, а спокойным, понимающим, в котором не нужны были слова.
Сейчас, когда они поднимались на очередной холм, Хельга заметила, как изменилось лицо Рюрика — стало задумчивым, почти мечтательным. Он смотрел на расстилающиеся внизу земли с каким-то особым выражением — не как завоеватель, оценивающий добычу, а скорее как пастух, заботящийся о своём стаде.
— О чём ты думаешь? — тихо спросила она, придерживая коня рядом с его скакуном.
Рюрик моргнул, словно выходя из транса, и повернулся к ней:
— О земле. О том, как она прекрасна и как много обещает. Смотри, — он указал рукой на простирающиеся внизу леса, поля и реку, блестящую в утреннем свете, — здесь могут жить тысячи людей, выращивать хлеб, разводить скот, торговать, строить города. И всё, что им нужно — мир и порядок.
Он помолчал, затем добавил тише:
— Об этом мечтали мы с братьями, когда впервые пришли сюда. Не о завоеваниях, не о дани, даже не о власти как таковой. А о создании места, где разные народы могут жить вместе, под защитой справедливых законов.
Хельга внимательно смотрела на него. Таким она видела Рюрика редко — открытым, мечтательным, говорящим не как князь, а как человек с видением будущего.
— Я понимаю, — кивнула она. — В детстве отец брал меня с собой в торговые поездки. Я видела земли, где правители думают только о богатстве и славе, выжимая всё из своих подданных. И видела места, где мудрость правителей создавала процветание для всех. Разница всегда была очевидна — даже в лицах обычных людей, встречавшихся на улицах.
Рюрик внимательно посмотрел на неё:
— И какими ты видишь нас? Нашу землю? Наше правление?
Хельга задумалась, не спеша с ответом:
— Я вижу начало чего-то нового, — наконец сказала она. — Ни варяжского княжества, ни славянской державы, а чего-то, объединяющего лучшее от многих народов. Сила и предприимчивость северян, мудрость и терпение славян, знания и традиции финских племён... Если мы сможем сплавить это вместе, получится нечто особенное.
Она посмотрела на него с лёгкой улыбкой:
