Печать бездны (СИ) - Марьяна Ясинская
Зверь встал в стойку, чувствуя что-то, что я не мог объяснить. Наиболее близко это напоминало отголоски боли и недоумения. За считанные секунды мы промчали все развилки и повороты, оказавшись у арки входа в амфитеатр, мерно мерцающей чёрным светом. Мозг работал на пределе возможностей, улавливая все детали и оценивая происходящее. Тысячи василисков по родовым секторам, во главе которых стоят василиски в боевых ипостасях. Подростки, дети, женщины…
«Женщины?! Эти-то откуда здесь?»
Раскуроченная арена, ныне напоминающая скелет огромной рыбы фугу, ощетинившейся шипами внутрь и наружу, и два василиска, сошедшиеся в смертельной схватке внутри. В одном я без труда узнал деда Лаоса, а вот второй был мне абсолютно не знаком. Машинально отметил, что цвет второго василиска чем-то напоминает мне окрас Аспида деда Мадраса. Пока я оценивал обстановку, Зверь внутри взвыл, перехватил контроль и рванул к арене. Уже в полёте я понял с чем это связано. Золотой был распят на внутренних шипах остова, словно бабочка в руках умелого энтомолога. Зверь деда с садистским удовольствие наращивал когти на одной из лап, дабы порезать на ленточки соперника.
Чтобы не собрать на себя все внешние иглы-наросты, пришлось свернуться клубком и проломить одну и стенок защитной конструкции. Мы успели вовремя, Лаос отвлекся на шум пролома, что дало золотому возможность последовательно обломать удерживающие его шипы. Выглядел он откровенно паршиво, но на ногах держался. Под ним набежала приличная лужа крови, но золотой как будто не замечал этого. Из одной верхней лапы у него торчал шипастый костяной меч, а в другой он зажимал обломок одного из пришпиливших его шипов. Припадая на нижнюю правую, он ковылял к Лаосу. Но в шок нас повергло не это. За его спиной медленно поднимался ввысь гибкий хвост, разделившийся на три более тонких с зазубренными наконечниками. И всё это великолепие хищно подкрадывалось к Лаосу. Видимо на моей морде отразилось что-то такое, что заставило деда резко развернуться лицом к золотому василиску, но отреагировать он не успел. Золотой в самоубийственном прыжке кинулся на деда. Два наконечника хвоста с хлюпающим звуков вошли в глазницы чёрного Зверя, третий наконечник глубоко вонзился в глотку, обезумевшего от боли василиска. Лаос вслепую кромсал когтями и без того израненного соперника. Освободить хвосты просто не представлялось возможным. На песок лилась кровь, летели ошметки чешуи, мышц и сухожилий. Золотой не отставал и раз за разом протыкал брюшину Лаоса зазубренным мечом из лапы. Два зверя сцепились в смертельном танце, не замечая, как за их спинами медленно наливается багровым пространственный разрыв.
Ультразвук ударил по ушам, повалив всех наземь. Навершие на статуе первого мага обагрилось алым, разгораясь всё ярче и опуская купол над ареной. Разрыв приобретал всё более четкие очертания горящей печати. Золотой, что-то почувствовав, из последних сил обернулся назад. Кривая улыбка исказила лицо едва живого Зверя.
— Было приятно познакомиться, братик, — дошло до меня ментальное прощание, и золотой в обнимку с Лаосом нырнул в только открывшуюся печать.
Раздался оглушительных взрыв. Меня откинуло ударной волной практически к границе арены. Ультразвук отключился, еще не успевший опуститься из навершия мага полог исчез, а сам кристалл снова мерцал мерным серебристым светом. Василиски поднимались с земли, ошалело оглядываясь по сторонам.
Первым возле меня оказался дед Мадрас.
— Ты как? Не ранен?
— Нет, кажется. Это что сейчас такое было? — задал вопрос деду и всем сразу.
Ответил нам как ни странно Конвент.
— Это был прорыв печати Бездны, который ваш единоутробный брат умудрился самоубийственным способом захлопнуть. Вот только есть у меня подозрение, что он был не единственный. Ведь так, домина Аннэ?
— Так, — устало подтвердила некромаг. — Я чувствую тысячи душ, нуждающихся в моем даре. А судя по одновременно сработавшим Магически Активным Маякам Лизы и Марьям, оба ведьмовских Осколка накрыло.
