Гость с другой стороны лета - Ирина Фурман
– Заходите, – сказал он, вместо приветствия.
Мы не решились ослушаться и отправились за ним в глубь и мрак подземелья. Как я подумала вначале. Оказалось, что там было вовсе не темно, и свет поступал не только от многочисленных ламп, развешенных под потолком, но и от продолговатых окон в крыше библиотеке. По сути, там оказалось светло, почти как на улице. Стеллажей с книгами было невероятное количество. Все они стояли в строго определённом порядке, но для тех, кто хоть раз бывал в библиотеке, а это делали все, ничего удивительного там не было, кроме только материалов обложек и самой бумаги. В конце библиотеки была дверь, и я так поняла, что она вела в запретную секцию, так что нас туда не пустили.
Пить чай с Сианом оказалось гораздо менее неприятно, чем мне казалось. Он расспросил нас о нашем мире, и мы договорились, что ещё придём к нему, чтобы он составил более целостную картину и записал всё это в книгу.
Кроме жилых домов, библиотеки и зала Правосудия, где мы ещё раз побывали, мы также увидели ещё театральный зал, тренировочную площадку, спортивный комплекс, арену боевых искусств и прочие вещи. Также мы видели храмы, посвящённые древним богам, а точнее тем природным силам, с которыми общались эльфы и получали то, что просили, по словам Атэриса. Храмы представляли собой миниатюрные постройки, предназначенные только на одного присутствующего. Внутри стояли чаши с водой, огнём, землёй и пустая. Разумеется, в каждом храме была только одна чаша. За ней находилась статуэтка этого самого божества, выполненная из лунного камня. Солнце, заглядывавшее из продолговатых узких окошек в стенах, отражалось от чаши и статуи, и получалось так, будто сам воздух окрашивался в светло-молочный оттенок, то есть весь храм был заполнен каким-то неземным светом. На меня это произвело неизгладимое впечатление, и после посещения этого места я, наверно, за целый час не вымолвила ни слова.
Мы каждый день куда-то выходили, что-то делали, с кем-то общались. Во дворец мы возвращались только, чтобы поспать. А однажды отправились с ночёвкой на пастбища. Было очень тепло, поэтому мы решили спать под открытым небом. Так мы лежали на спине и смотрели в полные незнакомых звёзд небеса, а Клеон рассказывал нам легенды, связанные с этими созвездиями.
– Созвездие Миобы, – его палец прочертил кривую, похожую на волну, – нашей богини воды. А это созвездие Октара, – палец очертил в воздухе восьмёрку, – это наш бог Земли. Есть легенда, что однажды Октар попал в плен к Хаосу, и сидя прикованным к стене цепью, увидел привязанную к противоположной стене Миобу. Она была без сознания и едва дышала, но Октар, увидев её, влюбился без памяти, и, когда Хаос явился за Миобой, чтобы убить её, то Октар порвал свои цепи и набросился на Хаос, чтобы спасти любимую. Бой был нелёгким, и когда Хаос понял, что проигрывает, он превратил Октара в отвратительное существо, чтобы тот своим видом испугал каждого, кто на него посмотрит. Октар не видел себя и не знал, что с ним случилось. Он вытащил Миобу из логова Хаоса, принёс к себе в пещеру и стал выхаживать её, так как Миоба не приходила в себя. Забота дала свои плоды, и однажды, когда Октар поправлял покрывало на Миобе, она открыла глаза, и в них он увидел своё ужасное отражение. Закрыв лицо руками, он бежал из пещеры, не в силах справиться с потрясением и не желая пугать своим обликом ту, кого он полюбил. Миоба же стараниями бога земли окрепла настолько, что смогла встать на ноги и отправиться его искать. Она нашла его неподалёку от пещеры, лежащим навзничь и стенающим от горя. Тогда она опустилась на колени рядом с ним, смыла его слёзы, заставила посмотреть себе в глаза ещё раз и поцеловала его, ведь она видела его настоящий облик. С поцелуем заклятье спало, и к Октару вернулся его внешний вид. С тех пор они неразлучны: где один, там всегда и другой.
– Потрясающая история, – прошептала я.
– Я думал, ты скажешь, как романтично, – отозвался Гоша.
– Это само собой, – я не стала спорить.
– А это созвездие Горуса, – продолжил Клео. – Одного из величайших эльфийских воинов. Во время Войны Магов он в одиночку защищал город от мятежников, подошедших к стенам. Их было слишком много, поэтому эта история с несчастливым концом, но он пал, как герой, и все это помнят. Поэтому назвали вот это созвездие, – он показал на три звезды, расположенные ровным треугольником, – в его честь, потому что по форме оно напоминает его щит.
Клео ещё много чего рассказывал, и я поймала себя на мысли, что принц впервые так много и воодушевлённо говорит. Взглянув на него украдкой, я увидела, как Клеон увлечён. Не нужно было даже спрашивать, чтобы понять: эльф знает названия всех созвездий и все легенды, с ними связанные. В этот момент, глядя на принца и слушая его истории, я поняла, что нечто в моём отношении к Клеону окончательно изменилось, и мне стало очень тепло на душе от этого чувства.
Когда Клео поведал последнюю легенду, даже стало немного жаль, что всё закончилось.
– Красиво, конечно, – выдохнул Гоша. – Просто волшебство какое-то.
Мы промолчали, но и так было понятно, что полностью поддерживаем Гошины слова.
Так мы провели в тишине около получаса. Гоша успел уснуть и теперь сладко, посапывал, отвернувшись от нас на другой бок. Только я собралась последовать его примеру, как Клео заговорил:
– Тебе здесь правда нравится? В Верхнем Лесу.
Я повернула голову и взглянула на его лицо. Он не смотрел на меня, но я знала, что он ждёт мой ответ.
– Да, очень, – призналась я. – Тут так тихо и спокойно. Настоящая идиллия.
Клео ничего не ответил. Тогда я взяла на себя смелость спросить его самой.
– А тебе здесь нравится?
– Не знаю. Но согласен, что здесь царит именно она, как ты говоришь, идиллия, – будто выплюнул это слово Клеон.
Я напряжённо притихла, а потом без лишних слов нашла его ладонь и сжала в своей руке. Я прекрасно поняла, что именно двигало принцем всё это время. Начиная от того, что ему не доставалось внимания отца, что у
