Время выбора (СИ) - Босин Владимир
Ничего удивительного, среди восьмерых прошедших отбор, только один взрословатый паренёк лет тринадцати. Остальные девчонки. Самая младшая — та целеустремлённая девчушка восьми лет. Старшей двенадцать лет.
К немалому облегчению воспитателя, всю ораву выпроводили на нижний этаж, где кухарка накормила пирогами и киселём. А я смотрю на кучку детвору, которых ведут на выход. Детишки за эти дни получили кучу эмоций. Вон как идут и руками машут. А ещё глазеют на царскую роскошь. На ухоженную территорию и марширующих стрельцов.
От моего имени с родителями избранных говорил Глеб Иванович. Зря он так, нельзя грубо с людьми. И не важно, что они подлого сословия.
Воспитатель представил всё, как причуду малолетнего царевича и сто раз повторил, что для их детей это просто чудо оказаться в Кремле. Они приняты на испытательный срок. Их тут будут учить и кормить, никакой зарплаты. Судя по реакции отцов, они даже на это не рассчитывали.
К сожалению, кроме того единственного пацана, девчонки безграмотны. Ну не станет даже состоятельный ремесленник вкладываться в образование дочери. К чему, если вскоре она улетит в чужой дом и на этом всё.
Я горестно оглядел своё притихшее воинство. Детские мордашки с любопытство смотрят на меня. В глазах дикий интерес. Одеты убого, но надо отдать должное, относительно опрятно.
— Так, Проша, нужно перво-наперво их накормить, пусть принесут пирогов.
По себе знаю, на голодный желудок учиться не получится. На полный тоже, поэтому каждому ребёнку перепало по одному пирогу. Это поможет не думать о желудке и сосредоточиться на занятиях. Поедят ещё в конце.
В этот день мы только познакомились, и я показал им азбуку и буквы. Потом детишки начали клевать носом и пришлось их отпустить на кухню.
Глава 6
А после обеда, как всегда, у меня проклюнулась здравая мысль. Просто я уже заранее начал жалеть себя. Становиться учителем для такой оравы нелегко.
А что ежели подтянуть Анну? Она как раз получила хорошее образование. Читает и пишет свободно, более того, даже втихаря почитывает рыцарские романы.
Через Прасковью удалось вызвать старшую сестрицу.
Анна в своём любимом платье коричневого цвета. Оно смотрится как балахон, до пола с широким подолом и длинными рукавами. Девочка смотрится в неё как готовая монашка. Вот только голова непокрыта платом. Волосы тщательно приглажены, заплетены в косы и украшены затейливым головным убором. Светлые глаза смотрят настороженно, будто ожидает от меня неприятностей.
Так как сестра вышла в сопровождении служанки, я увлёк её вдоль прохода. Убедившись, что служанка отстала, начал непростой разговор:
— Аня, мне нужна твоя помощь.
Коротко и сразу быка за рога. Сестра недоумённо смотрит на меня. Потом нерешительно оглянулась назад, но там мой Пахом отвлекает её личную то ли служанку, то ли надсмотрщицу. Помочь значить некому:
— Какая помощь тебе нужна? — голос тихо шелестит. Как она так ухитряется говорить без эмоций. Будто механическая озвучка.
— Да я тут взял детей на обучение и хочу, чтобы ты помогла их учить.
Ха, а вот сейчас на мгновение в её глазах мелькнул интерес, — учить, детей, а зачем?
— Ну, понимаешь, я хочу делать хитрые книжки для детей. Может ты видела у Татьяны. Очень красивые говорят, — девочка отрицательно покачала головой.
— Зря, но я тебе покажу, у меня одна осталась. Так вот, мне нужны помощники. Ну там, раскрашивать и клеить. Я выбрал из нескольких сотен всего восемь детишек. Да вот беда, они безграмотны. А как делать книжку, ежели не понимаешь ни словечка. Вот я и подумал о тебе. Если бы ты могла с ними позаниматься грамоте.
Анна будто вслушивается в мои слова по-птичьи наклонив голову. У неё даже лицо немного похоже на воробушка с острым носом и глазами навыкате.
Нет, она не согласилась. Но я распорядился отнести ей свою книжку.
И каково было мой удивление, когда на следующий день в середине занятия с группой открылась дверь и зашла Аня. Она постояла и послушала, как я объясняю назначение букв. А потом просто оттёрла меня в сторону.
Ну вот и откуда это взялось? Бесцветный голос вдруг зазвучал. Оказывается, сестра даже умеет улыбаться. Это когда Матрёна, наша самая мелкая ученица, скорчила смешную рожицу от сложного для неё упражнения.
Когда через три часа детей отправили на кухню, Анна осталась со мною.
Ахренеть, она впервые назвала меня по имени. Вчера практически впервые говорила со мной на едине, а сегодня вообще прогресс.
— Иван, это конечно богоугодное дело, давать знания детишкам. Но ты и сам ребёнок, зачем тебе всё это? — и она обвела рукой классную комнату.
— Анна, я голоден. Составишь компанию? — вместо ответа вставил я.
Девочка опять растерялась. — Вместе? Но маменька будет ждать.
— Ничего, пусть подождёт. Я тебя приглашаю отобедать со мной, — обернувшись, увидел сидящую в уголке личную челядинку:
— Прасковья, прикажи подать обед на двоих.
Когда в комнату заглянула чужая тётка, наверное, та самая маменька, я сделал повелительный жест рукой. Женщина подзависла, но голова исчезла. А Пахому я сказал нас более нас не беспокоить. А если на дверь стал сам Пахом, то враг точно не пройдёт. Никакой, включая дородных нагловатых тёток. За то и держу подле себя этого парня.
Пока ели, сестрица со странным выражением посматривала на меня. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, какие мысли бродят сейчас в её головке.
«Странный мальчик, как он говорит со взрослыми? Будто сам уже вырос. И откуда у него столь странные идеи? А эти детки? Вот зачем обучать чужих малолеток. Бегал бы, как и все пацаны по улице и махал деревянной сабелькой, сражаясь со сверстниками. Это было бы понятно. Чудно.
Эти мысли явственно отражаются в глазах. Доев, я продолжил разговор, — Аня, как тебе моя книжка?
Девочка секунду помедлили, а потом уверенно кивнула, — красивая и интересная. Я потому и пришла.
— Пришла и хорошо, — я непроизвольно накрыл её пальцы своей ладошкой. Аня попыталась вырваться руку, но я удержал её. Ничего, пусть привыкает. У меня появилось стойкое убеждение, что сестра ведомая с ярко выраженным комплексом пассивности. То есть Анна робкий, боящийся отстаивать свои интересы человек. Её позиция слаба своей внушаемостью. Ну это всего лишь мои выводы на основе наблюдений за нею в течении двух дней.
— Сестрица, тебе интересно было возиться с детишками как сегодня?
Ну вот, опять этот неуверенный кивок.
— Тогда давай поделим обязанности. Ты будешь их учить грамоте, а я рисованию и всему, что нужно для того, чтобы делать такие книжки.
Аня уже не пытается освободить руку, она наоборот, не отрываясь смотрит мне в глаза, — а зачем тебе столько книг?
— Хм, не поверишь. Чтобы продавать. Нужны деньги для разных богоугодных дел.
— А зачем? Если можно просто у папеньки попросить.
— Попросить можно, но стыдно. Да и хочу сам зарабатывать и ни у кого не просить.
Всё, шах и мат. Абсолютная потеря реальности. Девочка, которая на полголовы выше меня и старше на три года, сейчас напоминает замёрзшую статую. Голубые глаза стали прозрачными, она даже вытянула свои пальцы и коснулась моей щеки. Будто желая убедиться в моей реальности. А когда она наконец заговорила, то вместо ожидаемого, — «изыди сатано», произнесла, — ты очень странный. Но я приду завтра.
А денежки, вот они были, и их вдруг уж нет. Я заказал нашему столяру нужные мне дощечки, он должен покрыть их бесцветным лаком. Самой дорогой статьёй расходов стала краска. Марна, вайда, шафран, сандал, чермес и другие обошлись мне аж в тридцать рублей. Ещё семь отдал за александрийскую бумагу, напоминавшую ватман. Только это более тонкая и мягкая. Обычная серая мне категорически не подходила.
Для начала я взял проверенные сказки Пушкина. Кроме «Золотой рыбки», это «Сказка о Золотом петушке», «О царевне и семи богатырях», «Сказка о царе Солтане» и «Сказка о медведихе». Сам текст у меня имелся, к тому же я забрал книжки у Танюшки. Со скандалом, но та отдала под обещание новой сказки. А ещё егоза прознала про движуху у меня и теперь частенько заставляет мамок приводить на мои уроки.
