Писатель: Назад в СССР 2 (СИ) - Дамиров Рафаэль
Что ж, прекрасная погода для первой половины марта. Самолет снизился над Рижским заливом, развернулся и пошел на посадку. Шасси коснулись бетонки, и лайнер резко затормозил. Так что теперь пришлось нам с Надеждой повисеть на натянувшихся ремнях. Правда, через несколько мгновений нас опять прижало к спинкам кресел, ибо «Ту-104» использовали тормозные парашюты, которые тоже достались им в наследство от своего прародителя дальнего бомбардировщика.
В иллюминаторах показалось здание аэровокзала с большими буквами на крыше: «RIGA». Бортпроводница сообщила нам очевидное и пригласила на выход. Мы поднялись, оделись и поспешили туда. Спустившись по трапу, я не стал сразу садиться в перронный автобус, хотя Надя недоуменно дергала меня за рукав. Мне хотелось дождаться, когда спустится Высоцкий. Наконец, он показался в проеме люка. На минуту замер, что-то сказал бортпроводнице и принялся спускаться.
Его встречали. Я увидел автомобиль, который подъехал почти к самому трапу. Из него вышла молодая белокурая женщина и какой-то парень в модных джинсах, кожаном пальто и темных очках. У блондинки в бежевом пальто в руках были цветы. Увидев Владимира Семеновича, она замахала букетом и кинулась навстречу. Проходя мимо меня, бард и киноактер приветливо улыбнулся и кивнул мне — вспомнил мои пожелания. Они уехали, и я нехотя поддался настойчивости своей спутницы. Мы сели в автобус и вместе с остальными пассажирами покатили к аэровокзалу.
Вокзал был новенький, с иголочки. Он был построен всего полгода назад и потому радовал пассажиров простором, комфортом и современным дизайном интерьеров — лишнее свидетельство «ужасов советской оккупации». Получив багаж, мы с Надей двинулись к стоянке такси. Надо было решить вопрос с жильем. Я помнил, что в СССР попасть в гостиницу было не так-то просто, если организация, в которой ты работаешь, не забронировала тебе номер, но так как наша с кузиной поездка «дикарями» с самого начала была авантюрой, пришлось положиться на авось.
Я назвал водителю такси гостиницу «Рига», и он повез нас, напевая что-то в усы, постриженные скобкой — такая была в эти годы прибалтийская мода, которая скоро расползётся по всему Союзу. Почему «Рига»? В прежней жизни мне приходилось жить в этой гостинице. Она построена в середине пятидесятых годов и сохранила в своих интерьерах стиль той эпохи. Деревянные панели, красные ковры, плюшевые занавеси, позолота где надо и не надо. Высокие потолки, широкие лестницы и просторные коридоры. В номера ведут солидные, массивные двери с медными ручками. Да и мебель в самих номерах тоже солидная — раритет сталинской эпохи.
Конечно, я выбрал её не за это.
Самое ценное — близость к рижским достопримечательностям. Как-никак исторический центр. А посмотреть места и вправду хотелось, тем более, что впереди, по возвращении из приморского райского уголка, ждало много работы. Из окон гостиницы открывается вид на Театр оперы и балета Латвии, дальше — живописный парк на берегу городского канала, Колоннадный киоск и знаменитые часы «Лайма», излюбленное место встреч нескольких поколений рижан. Правда, ныне реклама довоенной шоколадной фабрики с этих часов была убрана и заменена разноцветными панелями с подсветкой, но старое название часов по-прежнему живет в памяти горожан.
В общем, место для обитания туристов самое подходящее. Вот только повезет ли? Мы вышли с Надей из машины и прошли в вестибюль гостиницы. Я сразу направился к стойке портье. Меня вдохновило, что ее хотя бы не украшает табличка «МЕСТ НЕТ», как в других советских отелях, так что я шустро переставлял ботинки. Портье оказалась немолодой дамой, которая смотрела на меня без неприязни. Что меня, честно сказать, воодушевило еще больше. Я открыл было рот, чтобы поздороваться, ну и изложить цель своего к ней обращения, как вдруг рижанка заговорила сама:
— Здравствуйте! Если вы касательно номера, то вынуждена вас огорчить. Мест нет.
Ответ не стал для меня неожиданностью, но и сдаваться я не собирался.
— Доброе утро! — произнес я, доставая из кармана свое редакционное удостоверение. — Видите ли, я сотрудник журнала «Грядущий век». Прибыл в ваш прекрасный город вместе с актером театра на Таганке и знаменитым бардом Владимиром Высоцким…
— Что же вы сразу не сказали! — перебила она меня. — Для таких случаев у нас всегда есть некоторый резерв… — Она протянула руку за документами. И я ей сунул наши с Надеждой паспорта. — Та-ак, — протянула она, рассматривая документы. — Насколько я понимаю, ваша спутница не является супругой…
— Нет, она поэтесса, выступает на сцене с Владимиром Семеновичем…
— Вы же понимаете, я не могу вас поселить в одном номере, — покачала она головой.
— И не надо! — обрадовался я.
— Да? — озадаченно переспросила портье — очевидно, упорствовали на эту тему приезжие достаточно часто. — Ну хорошо… Вот вам анкеты, заполняйте.
Я взял листочки, подозвал кузину, и мы начали заполнять анкеты, без которых в советских гостиницах нельзя было временно прописаться. Покончив с этим бумагомаранием, я протянул их старушке, а та вдруг привстала со стула и прошептала:
Глава 6
— А вы могли бы помочь мне достать билет? — прошептала она, едва дыша.
— Вы увлекаетесь творчеством Высоцкого? — спросил я.
— Не я! — отмахнулась дама. — Сын. Целыми днями крутит на магнитофоне его песни.
— Ну что ж, — сказал я, понимая, что выкрутиться не удастся. — Встречу Владимира Семеновича, спрошу.
— Встретите-встретите, — улыбнулась портье, которую по-советски следовало называть администратором, протягивая деревянные «груши» с ключами. — Ваш номер как раз напротив его.
Вот это сюрприз. Мы с Надей будем жить рядом с Владимиром Семеновичем! С другой стороны, очевидно же, что по-другому и не выйдет, раз мы в одном отеле остановились. Подхватив вещички, мы поднялись на третий этаж. Наши номера были 323 и 324. А Высоцкий, если верить мадам, живет в 318-м. И только я об этом подумал, как дверь с цифрой «318» отворилась, и в коридор вышел сам обитатель номера. Увидев меня, он улыбнулся.
— А мы, оказывается, соседи, — сказал Владимир Семенович дружелюбно. — Кстати, как вас зовут, молодой человек?
— Артемием, — ответил я. — А это моя кузина. Надя.
— Какое хорошее старинное слово «кузина», — отозвался бард. — Приятно познакомиться. — Он поцеловал зардевшейся Надежде руку и добавил: — Приходите вечером на мой концерт. Я скажу Роберту, моему здешнему импресарио, чтобы он вам придержал два билетика.
— Если можно — три, Владимир Семенович, — набравшись наглости, попросил я.
— Значит — три! — сказал Высоцкий, нисколько не удивившись. — Увидимся на концерте!
И он зашагал к лифту. Я открыл дверь Надиного номера.
— Это же он играл в картине «Вертикаль»? — шепотом спросила она, указывая глазами в сторону удаляющегося артиста.
— И в «Хозяине тайги» — тоже, — откликнулся я.
На душе было тепло, и даже то, что она, наконец, узнала артиста, радовало как-то по-детски. Я когда-то читал, что писал он очень много, почти беспрерывно, и теперь задумался — какая песня сегодня, например, за обедом выйдет у него из-под пера?
— Точно! — ахнула кузина. — Надо обязательно попросить у него автограф!
— Вот на концерте и попросишь, — пробормотал я, занося в номер ее чемодан. — Располагайся. И давай сходим куда-нибудь, поедим, что ли.
— Хорошо. Только душ приму.
— Как желаешь. Когда будешь готова, постучи ко мне.
— Ладно…
Я направился в свой номер. Был он точно таким же, как и Надин. Две койки, разделенные тумбочкой. Стол. Два стула. Графин с двумя стаканами на стеклянном подносе. Радиоточка. Люстра. Санузел. В небольшой прихожке — вешалка и тумбочка для обуви. В общем — не люкс. К тому же на второе место всегда могут подселить незнакомого соседа. Со слета эндокринологов, как в «Мимино». Я так думаю!.. Только вид из окна тут похуже, чем в комедии Данелии. За окном был двор с мусорными баками и грузовиком, из которого как раз вытаскивали какие-то тюки.
