Вуаль. Расправляя крылья - Сергей Александрович Соколов

— Шутишь? Конечно! Как я могу забыть адрес самого милого инструктора Романовского лицея? Давай успокаивайся, а я как освобожусь пулей к тебе.

— Спасибо, Стас. Буду ждать. — В голосе девушки слышалось явное облегчение.

— И не реви больше. Мы обязательно придумаем, как помочь твоей беде, будь уверенна. Ничего не бойся, ведь у тебя есть я.

— Ты замечательный, Стас. Жду… И удачи тебе с княжеским собранием.

Вступление распорядителя прошло довольно быстро, особенно если учесть, что я его не слушал. Мои мысли сейчас были заняты Лили. За время, что мы знакомы с Медведевой мне удалось неплохо изучить девушку. Лили никогда бы мне не позвонила по ерунде, а значит дело было довольно серьёзным.

— Уважаемый князь Станислав Мышкин, прошу к трибуне, чтобы вы могли дать пояснения для княжеского собрания. — Вывела меня из раздумий фраза распорядителя.

— Удачи, парень. — Токарев хлопнул меня по плечу, передав портфель для документов в котором были наши заготовки на это нелицеприятное мероприятие.

Подмигнув дяде Фёдору, взяв портфель, я направился к трибуне докладчика, определяясь со вступительными словами. Было лёгкое беспокойство, но оно было связано не с собранием, а с Лили. С собранием всё предельно ясно, и сценарий вполне очевиден. После моего небольшого рассказа, несколько княжеских «собак» погавкают на меня, попытаются укусить. Возможно Драгунова поиграет с образом безутешной бывшей жены, а потом я плавно перейду к вопросу о размере отступных в пользу Мышкиных, как победившей стороне конфликта. Это более интересная для меня часть, учитывая «небольшой» нюанс, состоящий в потере родовой печати, что влечёт утрату княжеского статуса родом Драгуновых и его ликвидацию как такового. Обычно ликвидация активов распавшегося рода происходит в пользу фонда княжеского собрания, но в данном случае есть пострадавшая сторона — Мышкины. Моему роду нанесён непоправимый вред, что проявляется в утрате действующего главы рода, а значит я могу настаивать на том, чтобы ликвидация активов Драгуновых прошла в мою пользу.

Заняв место за трибуной, я уже приготовился говорить, но моё внимание привлёк призывно вспыхивающий в зале световой маркер. Судя потому, что лампочка индикатора на моём микрофоне погасла, распорядитель тоже это заметил.

— Одну минуточку, господа. — Поспешил вступить распорядитель, а на настенной плазме за его спиной где только что была схема зала появилось лицо бывшей жены покойного Драгунова. — Мария Сергеевна, вы что-то хотели?

— Да, распорядитель. — Степенно кивнула симпатичная шатенка со строгим лицом и колючим взглядом. — Сегодня, я здесь как представитель рода Драгуновых и интересов княжича Михаила Драгунова. Соответствующие документы у меня при себе. Прежде чем исполняющий обязанности главы рода князь Мышкин начнёт говорить, мне бы хотелось внести одно очень важное уточнение, чтобы избежать недоразумений. Распорядитель, разрешите занять место за второй трибуной. Это не отнимет много времени.

— Хорошо, если это важно… — После пары секунд раздумий согласился распорядитель, а у меня где-то внутри начало зарождаться скверное чувство. — Прошу занять место за трибуной, Мария Сергеевна.

— «С ней могут быть проблемы» — Сама собой возникла в голове мысль.

Спокойный, но не расслабленный взгляд, уверенная мягкая походка, осанка — всё в Марии говорило о том, что эта женщина никогда легко не отступит от намеченных целей.

— Моё уточнение связано с княжеским статусом рода Драгуновых. — На трибуну лёг бронированный кейс с кодовым замком, а женщина продолжила говорить. — У княжеского собрания ошибочные сведения, и я бы хотела прояснить один момент.

Пальцы Марии быстро забегали по кодовому замку кейса. Через несколько секунд, после щелчка его крышка слегка приоткрылась, а ещё через секунду мне с трудом удалось сохранить невозмутимый вид. Запустив руку внутрь серебристого контейнера, Мария вытянула её перед собой, а зал загудел пчелиным ульем. Мне стоило огромных усилий, чтобы не выматериться.

— Как вы понимаете это родовая печать рода Драгуновых. — Спокойно сказала женщина, извлекая в довесок из кейса гербовый бланк, демонстрируя его распорядителю. — Здесь внеочередное подтверждение прав на родовые владения от титулярной комиссии, представители которой прибыли по моей инициативе ещё вчера. Обратите внимание, что проверка подлинности пройдена. Поясню, как такое получилось. Княжич Мышкин вероятнее всего уничтожил чернильный дубликат. Он точная копия родовой печати, но не оставляет магическую метку владельца. Мой бывший муж часто им пользовался для заверения бумаг не имеющих особой важности, в то время, как настоящая хранилась в банковской ячейке.

— «А что, так можно было?» — Мысленно взвыл я от возмущения, чуть не заскрипев зубами. — «М-да, душка Айзек… Не хочется этого признавать, но ты конкретно слажал».

— У меня пока всё. — Захлопнув кейс сообщила Мария, сделав акцент на слове «пока», наградив меня коротким, но довольно красноречивым взглядом.

Мне же пришло чёткое понимание того, что с ней у меня точно будут проблемы….

Глава 4

— Мне больше нечего сказать. — Завершил я пятиминутной рассказ в версии «для князей», без скользких подробностей, украдкой поглядывая на Драгунову, которая с ледяным спокойствием внимательно слушала, делая в блокноте какие-то пометки.

— Хорошо. — Удовлетворенно кивнул распорядитель собрания, обращаясь к присутствующим. — У кого есть вопросы или замечания прошу высказаться сейчас.

— «Ну вот и замечательно…» — Поспешно обрадовался я, но будто услышав мои мысли в зале вспыхнули сразу несколько световых маркеров.

— Князь Добровольский, вам слово. — Тут же определил порядок очерёдности работник ратуши.

— Спасибо, распорядитель. — Холёного вида красноносый мужик с бегающими хитрыми глазками медленно учтиво кивнул, пристукнув ладонью по столу. — Господа, как бы это сказать… Хочу выразить лично моё мнение. Мне кажется, что мера воздействия выбранная князем Станиславом Мышкиным слишком жёсткая. Я не в коем случае не оправдываю покойного князя Григория, но можно было обойтись без кровопролития. Например уголовным наказанием, в обход, не прибегая к Княжескому кодексу.

— «Что ты несёшь скверх красноносый?! Там у Лильки проблемы, а ты здесь о гуманности политесы разводить вздумал! Слушателей себе нашёл? Ска…» — Остатки терпения были успешно собраны мной, и их едва хватило на культурный ответ. — Князь Игорь, как вы уже сами сказали, это лишь ваши мысли. Они не несут конкретного предложения. Обойти фундаментальный свод правил регулирующий межродовые отношения среди благородных? Довольно странный призыв, граничащий с вольнодумством… Сегодня мы обойдём Княжеский кодекс, завтра распустим Княжеское собрание, послезавтра вступим в ряды анархистов… А дальше что? Может простив императорской власти пойдём?

— Нет конечно! Я не это имел ввиду! — Воскликнул князь Добровольский сразу же дав обратную. — Княжеский кодекс нужно чтить, но не забывать о гуманности. Вот я к чему… Вы князь Станислав неверно истолковали мои слова.

—