Биомеханический барон - Сергей Николаевич Чехин
— Пошла ты…
— Я-то уйду. А ты подумай хорошенько, на чьей стороне воюешь. Тьма — это абсолютная свобода. Ни запретов, ни ограничений, ни навязанных догм. И хоть у нас тоже есть командиры и подчиненные, но лишь потому, что иначе войну не выиграть. Но затем останется лишь одно правило — славить Бездну и делать, что захочешь.
— Я на такое не клюну. А еще я знаю, что абсолютная свобода — это хаос и грызня, где все против всех и выживает сильнейший. То есть, то же самое, против чего вы якобы сражаетесь.
— Пусть даже так, — чертовка ступила ближе и положила руки ему на плечи. — Но ведь ты среди нас точно не пропадешь. Возможно, ты самый сильный из смертных, так зачем им прислуживать? Только с нами ты обретешь то, о чем так давно мечтаешь.
Ведьма не пыталась использовать магию — Захар бы сразу это почуял и пусть и не убил бы гадину, но так дал в дыню, что переговоры бы сразу закончились. Похоже, тварь это понимала и говорила искренне, но парень не собирался поддаваться на пустые увещевания.
— Я не для того сорвался с одной цепи, чтобы подставить шею под другую. Не пытайтесь меня вербовать, у вас ничего не получится. Не потому, что я так люблю людей и дворяшек, а потому, что вы — еще хуже.
— Возможно, ты прав, — острый ноготок осторожно скользнул по горлу. — Возможно, мы в тебе ошибаемся. Но если укусишь протянутую руку — на пощаду больше не надейся, щенок. Отказ оскорбит наших владык, а они этого не прощают. И не ровен час, ты снова лишишься всех, кто тебе дорог.
— Мне дорог только я сам.
— Пока что, — бестия осклабилась от уха до уха. — До поры до времени. А мы будем рядом всегда. Бездна — вечна, как сам космос.
— Изыди, — киборг поднял ладонь и коснулся лба соблазнительницы.
В этот раз стигма сработала. Девушка закатила глаза, вздрогнула и рухнула на пол. Сразу же очнулась, огляделась и заорала не своим голосом. Схватила сброшенное платье, кое-как прикрылась и кинулась к двери. Захар едва успел схватить беглянку и притянуть к себе, после чего бедняга заверещала пуще прежнего:
— Спасите! На помощь! Насилуют!
— Да погоди ты! Успокойся, я просто хочу поговорить.
— Сжальтесь, ваша милость! Умоляю…
— Уймись, — парень пощелкал пальцами перед лицом, и каждый щелчок по громкости мог сравниться с ударом хлыста. Но это помогло — горничная перестала истерить и как завороженная уставилась в одну точку. — Я тебя не обижу, поняла?
— Д-да… Простите, все случилось так внезапно. Не смею вас обидеть, но в следующий раз хотя бы предупредите, прежде чем рвать с меня платье. Я не откажу — вы мне весьма по нраву, но негоже пользоваться дамой, когда она без сознания.
— А вот с этого момента подробнее. Опиши все, что с тобой случилось.
— А вы что же — и сами не помните? Его сиятельство велел отвести вас в молельню. Я отвела, но лишь ступила за порог, как сразу же обомлела. Уж не знаю, почему — наверное, от голода. Страху натерпелась со всеми этими выборами — аж аппетит пропал. А теперь еще…
— Не отвлекайся. Что было дальше?
— А дальше я очнулась… — белокурая красавица наморщилась и коснулась лба, — почему-то на ногах… И голая. Ну что голая — то понятно, вы раздели. А как сама стоять смогла — ума не приложу.
— Ты что-нибудь видела после потери сознания? Может, сон? Или голоса?
— Нет, ваше благородие. Совсем-совсем ничего. Словно все за миг произошло. Вот уснула — вот проснулась.
— Понятно, — великан вздохнул. — Одевайся — и никому не говори о том, что видела.
— Конечно, — Дуся покраснела и потупила глазки. — Вы, поди, уже женаты… Таких красавчиков быстро разбирают.
— Да-да, — отмахнулся он, погружаясь в раздумья. — Все, иди.
— А может, — милашка закусила губу, — ну… продолжим? Ежели хотите, я снова прикинусь спящей. Только не здесь. Священное место, все-таки.
— Марш отсюда.
Деваха вскочила, бросила на прощанье воздушный поцелуй и скрылась за дверью. Охотник же поднял оброненную книгу и приготовился просканировать от корки до корки, как вдруг снаружи раздался взрыв и крики.
Выглянув из окна, Захар увидел объятого пламенем дворянина, которого в спешке тушили неравнодушные чародеи. Другие же оттаскивали от него разъяренную мамзель, что рвалась из рук, как бешеная собака с поводка.
— Подонок! Подлец! Негодяй! Мой отец половину усадьбы в приданое отписал, а ты соседке под юбку лезешь?! Убью, кобель!
Пару кое-как разняли, а ловелас отделался испугом и пропаленным костюмом — спасли обереги. Но надо торопиться, ибо темные чары сгущаются все быстрее, и скоро слова и уговоры потеряют всякий смысл, а степенные господа превратятся в обезумевших троглодитов.
Но кое-какая зацепка все же есть. Одержимый ничего не помнит о том, когда им управляет демон. Как давно еретики провели проклятый обряд и впустили в свои души Бездну? Допустим, еще со времен предыдущего вторжения — то есть, год назад.
И как будет вести себя человек, внезапно очнувшийся от годовой комы? Наверное, как малахольный чудак, чем сразу же привлечет к себе внимание. Если только демоны перед уходом в новое тело не внушают оболочке вести себя так, будто ничего не произошло. Черт… Слишком много догадок, слишком мало фактов. Захар с тоской взглянул на талмуд толщиною в кирпич. Похоже, все-таки придется это прочитать.
Но из всей книги удалось вычленить не так уж много полезного. Например, если еретик впустил демона добровольно, тот обретал полный контроль над разумом и телом. И даже мог как бы программировать носителя на выполнение определенных действий — особенно если эти действия не нравились новому хозяину или представляли для него угрозу.
Но такие способности тратили столь много сил, что демонам приходилось отрекаться от любых других навыков и заклинаний. Из-за чего такие порождения крайне слабы в открытом бою, поэтому используются лишь как шпионы, смутьяны и подстрекатели.
И все же кто-то из этих тварей создал барьер — да такой, что даже орава колдунов не может его пробить. И не стоит забывать о внушении и соблазне — это тоже отдельное искусство. Значит, за маскировку отвечает лишь одна из всей троицы — и если ее прикончить, пособницы
