Хроники падшего мира - Иван Шашков
Максим кивнул и прикрыл глаза. Но теперь это был не беспамятный сон измученного тела, а спокойный отдых воина, выполнившего свой долг и готового к новым свершениям.
Лайа осталась сидеть рядом, держа его за руку. Она знала: впереди их ждет множество испытаний и приключений. Но сейчас, в этот момент, было важно только одно — Максим жив, тьма побеждена, и новый день несет с собой новые надежды.
А метка на его ладони продолжала светиться, рассказывая беззвучную историю о силе духа, о верности и о том, что даже невозможное становится возможным, если ты готов отдать всего себя ради тех, кого любишь.
Глава 29. Сила дружбы
Лайа видела, как силы покидают Максима. Его свет, такой яркий в начале битвы, начинал меркнуть под натиском тьмы Моргрейна. Метка на его ладони пульсировала все слабее, а сам он едва держался на ногах.
«Глупцы!» — голос темного властелина гремел под сводами древнего храма. «Неужели вы думали, что один мальчишка сможет противостоять силе веков?»
Тьма надвигалась неумолимо, словно приливная волна, готовая поглотить всё на своем пути. Максим пошатнулся, делая шаг назад. Его лицо было бледным от напряжения, а по вискам стекал пот.
«Я… должен…» — прошептал он сквозь стиснутые зубы.
И тогда Лайа приняла решение. Без колебаний она шагнула вперед и положила руку ему на плечо. В тот же миг она почувствовала, как её собственная магия, магия леса и охоты, потекла через неё к Максиму.
«Ты не один,» — сказала она твердо.
Элрен оказался рядом в следующее мгновение. Старый маг выглядел величественно, его глаза сияли внутренним светом. «Никогда не был один,» — произнес он, касаясь другого плеча Максима.
Один за другим к ним присоединялись остальные. Киарра, воительница сопротивления, принесла силу своей несгибаемой воли. Феррик, гном-инженер, добавил прочность горных пород и жар кузнечного горна. Аэлин, полуэльфийка-разведчица, поделилась ловкостью и хитростью теней.
«Что это?» — в голосе Моргрейна впервые прозвучало удивление. «Что вы делаете?»
Максим выпрямился, чувствуя, как энергия союзников течет через него. Метка на его ладони вспыхнула с новой силой, но теперь свет не был однородным — в нем переливались все цвета и оттенки магии его друзей.
«Показываю тебе,» — произнес он, и его голос окреп, — «что значит настоящая сила.»
К их кругу присоединялись все новые союзники. Эвера, травница, принесла целительную силу природы. Турвалд, великан из снежных пустошей, добавил мощь древних льдов. Элияна, эльфийская бардесса, влила в общий поток силу песен и легенд.
Воздух в храме начал вибрировать от концентрации магической энергии. Витражи в окнах запели, откликаясь на растущую мощь. Тьма Моргрейна заколебалась, отступая перед этим новым, многоцветным сиянием.
«Невозможно!» — прорычал темный властелин. «Вы не можете объединять магию так! Это противоречит всем законам!»
«Похоже, мы не очень-то следуем законам,» — усмехнулась Лайа, крепче сжимая плечо Максима.
К ним присоединились даже те, кто раньше держался в стороне. Зандор, отрекшийся некромант, добавил свое понимание границы между жизнью и смертью. Мирра, молодая ассасинка, поделилась искусством находить слабые места противника.
Максим чувствовал, как все эти разные силы сплетаются внутри него в единое целое. Метка теперь была подобна призме, преломляющей и усиливающей каждый дар, каждую способность. Он больше не был просто проводником древней силы — он стал центром чего-то нового, небывалого.
«Видишь, Моргрейн,» — сказал он, делая шаг вперед, — «вот в чем твоя главная ошибка. Ты искал силу в одиночестве, в подчинении других своей воле. А настоящая сила — в единстве. В дружбе. В доверии.»
Тьма отступала все дальше. Там, где её касался свет объединенной магии, она таяла, растворялась, теряла свою власть. Моргрейн издал яростный рык и попытался собрать остатки своего могущества для последнего удара.
Но было поздно. Круг союзников продолжал расширяться. Теперь к ним присоединились даже те, кто не обладал магическими способностями, — простые воины сопротивления, жители окрестных деревень, все, кто пришел сражаться за свободу Арханора.
Каждое прикосновение, каждая протянутая рука добавляла что-то своё в общий поток силы. Храбрость и решимость простых людей оказались не менее могущественными, чем древняя магия.
«Это невозможно,» — прошептал Моргрейн, и в его голосе звучало что-то похожее на страх. «Вы не можете…»
«Можем,» — ответил Максим. «Потому что мы верим друг в друга. Потому что мы сражаемся не за власть, а за жизнь. За свободу. За будущее.»
Он поднял руку с пылающей меткой, и все остальные повторили его жест. Сила, текущая через их объединенный круг, достигла такой интенсивности, что камни храма начали светиться изнутри.
Моргрейн попытался отступить, но обнаружил, что не может двигаться. Свет окружил его со всех сторон, проникая сквозь броню его тьмы, находя каждую трещину в его защите.
«Нет!» — закричал он. «Я не могу проиграть! Я бессмертен! Я…»
«Ты одинок,» — произнес Максим с неожиданным состраданием в голосе. «И всегда был одинок. Но сейчас это закончится.»
Финальная вспышка света была подобна взрыву новой звезды. На мгновение все в храме ослепли, а когда зрение вернулось, Моргрейна больше не было. Только черный пепел медленно оседал на каменные плиты.
Максим покачнулся, но десятки рук поддержали его, не давая упасть. Метка на его ладони все еще светилась, но теперь в этом свете можно было различить отголоски всех тех сил, что слились воедино в момент финальной битвы.
«Мы победили,» — прошептал кто-то.
«Нет,» — покачал головой Максим. «Не мы. Все мы. Вместе.»
Лайа обняла его, и слезы радости текли по её щекам. «Я знала,» — прошептала она. «Знала, что ты сможешь.»
«Без вас я был бы никем,» — ответил он, обводя взглядом лица друзей и союзников. «Просто парнем из другого мира, случайно получившим древнюю метку. Вы… вы все сделали меня тем, кто я есть.»
Элрен положил руку ему на плечо. «Ты ошибаешься, мой мальчик. Сила всегда была в тебе. Просто ты научился делиться ею с другими и принимать их силу в ответ. Это и есть величайшая магия.»
Утреннее солнце пробилось сквозь витражи храма, окрашивая всё вокруг в яркие цвета. Где-то вдалеке зазвонили колокола, возвещая о победе. Но здесь, в древних стенах, царила тихая радость единения.
Максим посмотрел на свою ладонь, где метка теперь переливалась всеми цветами радуги. «Что теперь?» — спросил он.
«Теперь,» — улыбнулась Лайа, — «начинается самое сложное. Нам предстоит построить мир, достойный той дружбы, что победила тьму.»
«Мир, где все расы и народы смогут
