Заматерение (СИ) - Шарапановский Владимир
Все присутствующие быстро приосанились и вытянулись, чуть ли не по стойке смирно. Ох уж это вбитое поколениями понятие о дисциплине. Пришлось тоже соответствовать и вытянуться во весь свой рост. Что по соседству со взрослыми выглядело весьма комично, как в басне Крылова.
Глава государства прошёл к трибуне и зачитал приветственную речь собравшимся. А следом стал приглашать для награждения, зачитывая заслуги. Я хлопал всем награждённым, и поддержал аплодисментами выражение их благодарности за высокую награду.
Так дело дошло и до меня. Как ни странно, но оказался далеко не последним, а то собрался пошутить: «The last, but not the least», намекая на свой наименьший рост в ряду остальных награждённых. Пришлось срочно перестраивать своё благодарственное слово.
Тем не менее уверенно подошёл, и товарищ Эрих Хонеккер вручил мне орден — звезду дружбы народов высшей степени[174]. А затем прибавил, что ему недавно сообщили, что награждённый инициировал ещё два новых проекта, в которых станут участвовать деятели культуры ГДР и Советского Союза. Так что награждение этим орденом, как нельзя более точно отвечает заслугам награждённого.
В ответном слове я поблагодарил весь немецкий народ и его руководителей за столь высокую награду, многократно превышающую мои скромные заслуги, но я буду стараться и впредь прилагать все силы для укрепления дружбы между нашими народами, развивать сотрудничество в сфере науки и культуры.
Ну вот, хоть не опозорил свою страну. А орден у меня покруче, и стало быть обошёл свою прабабушку. В прошлом году таким же наградили Фиделя Кастро. Так что это о-о-оч-чень круто. Впредь Веронике Степановне будет к чему стремиться. Я тепереча тоже орденоносец, и перед «бровеносцем» будет чем похвастать, и подковырнуть при случае.
Я правда рассчитывал на встречу в совсем узком формате, чтобы можно было поговорить о многих вопросах, выполнение которых хотелось бы ускорить. Однако не мне диктовать свои условия руководителю страны.
Правда обо мне совсем не забыли, и подошли после завершения всей церемонии награждения. Пригласили пройти с ними в кабинет, где состоится личная встреча с Эрихом Хонеккером.
Это устроило меня как нельзя более, и я решил, как в «Коньке-горбунке», ухватить жар-птицу за хвост. Попросил о беседе с глазу на глаз без переводчика, так как за проведённое в ГДР время вполне убедился, что прилично овладел языком Гёте и Шиллера. Беседовал с многими людьми, и хоть не всегда до конца понимал некоторые диалекты, но мой «хох-дойч» понимали нормально.
Эрих Хонеккер согласился и отослал своих помощников, а мы остались с ним наедине. На этом я исчерпал весь свой запас решимости и далее вежливо дожидался, когда начнёт разговор сам хозяин кабинета. Всё гадал знает он или нет? И что обо мне известно? Уж больно высока награда — Großer Stern der Völkerfreundschaft. Такое награждение совсем не схоже с дежурным пожалованием, к которому сам приготовился.
Вначале он ещё раз коротко упомянул о моём большом вкладе в дружбу между нашими народами и борьбу за мир во всём мире. Отметил, что в такой семье, поддержание традиций очень похвально, так как моя прабабушка также была награждена орденом звезда дружбы народов.
Продолжил перечислять с какой пользой я провёл время вынужденной задержки, и извинился, что не смог принять меня ранее. Он высоко ценит мою активную жизненную позицию, и надеется, что впредь я приложу не меньше усилий для налаживания наших дружеских связей и борьбу за мир.
Слова были для меня вполне ожидаемыми, и соответственно подготовился, чем ответить на них. Засим поблагодарил за высокую оценку моих скромных усилий и заверил, что впредь буду стараться сделать ещё больше, чтобы оправдать такую полученную награду.
На этом завершил обязательную программу в фигурном катании на паркете, и решил переходить в лихую кавалерийскую атаку.
— Товарищ Хонеккер, можно я буду говорить начистоту, как привык с детства. Мне действительно очень понравилась Германская Демократическая Республика и её жители. Я ощутил сопричастность к её будущему и судьбе. Хотелось бы внести реальный вклад в её развитие, и, если вы позволите, то постараюсь высказать некоторые свои соображения и предложения.
— Хорошо, Константин. Я не просто захотел провести награждение и эту встречу, а надеялся, что твоя энергия и открытость позволят нам беседовать прямо и откровенно, — поддержал меня собеседник.
— Спасибо товарищ Хонеккер. Тогда я продолжу. Мне было необычайно интересно изучить вашу страну и общаться с её народом. В результате возникло собственное видение происходящих в ней изменений. Замечательно, что ваша страна получает всё более широкое международное признание. Это необычайно важно для вас, и в то же время для всего мира. Необходимо доказать всем, что вы совсем не копия советской модели развития, не марионетка, а идёте собственным, отличным от нас путём. Есть непреложные исторические закономерности, но нельзя зацикливаться на единой модели, загонять всех в прокрустово ложе. Это губительно. У каждого народа свои отличительные особенности и своя история. И вы демонстрируете всему миру собственную модель социалистического развития. Возможно, что многим странам она приглянется значительно больше. Собственно, сейчас у нас в стране тоже происходят преобразования и постепенный уход от излишней зарегулированости в экономической области. Ваша страна избежала многих наших ошибок, допущенных за последние полтора десятка лет, и это хорошо. Не вижу смысла повторять все эти метания: семилетки, совнархозы, огосударствление артелей и подрыв приусадебного хозяйства. Не чувствуется в том разумной руководящей и направляющей роли партии, а лишь шараханье из стороны в сторону, — выпалил всё одним махом и дождался реакции хозяина кабинета.
— Да, теперь мне понятно нежелание переезжать в Москву, становиться частью этого механизма и встраиваться в него, — кивнув, промолвил хозяин, — Хорошо продолжай. Очень интересно ознакомиться с твоим мнением. Оно сильно отличается от официальной позиции.
— Собственно по политике и экономике это всё, я не специалист в данной области, а просто анализировал проделанный страной путь. На мой взгляд он за последние двадцать лет не очень последователен. Но мне хотелось бы больше времени уделить позитивным моментам, и поделиться своей мечтой. А в данной области необходимым условием является тесное взаимодействие учёных, инженеров и рабочих наших стран, расширение кооперации наших усилий. Мы уже сотрудничаем с немецкими учёными в нескольких крупных проектах, включая создание термоядерного реактора, так что необходимо и далее расширять это сотрудничество. Хотелось бы попросить выделить некую толику средств для их скорейшей реализации. А при случае я постараюсь выцыганить усиленное финансирование и у Леонида Ильича. Ученым занятым в реализации совместных проектов необходима помощь государств. Их усилия необычайно важны для наших стран и для всего человечества. В сфере науки — это сотрудничество вышло на стратегический уровень, а реализуемые проекты рассчитаны на целые десятилетия, — завершил длинный пассаж, и дождался подтверждающего кивка Эриха Хонеккера.
— Такое же совместное сотрудничество деятелей культуры и искусства также нуждается в некоторой поддержке со стороны государства, но здесь очень трудно определить критерий полезности данных проектов. Так что в данной области я больше полагаюсь на мнение своей прабабушки, занимающейся данным вопросом в нашем посольстве. — перевёл стрелки на Веронику Степановну. — Во многом эти проекты должны быть самоокупаемы, а поддержка того или иного из них является прерогативой государства.
Хозяин кабинета снова кивнул, предлагая продолжить изложение моих соображений. И я решил идти напролом.
— Товарищ Хонеккер, вы были в зале современных вычислительных машин, видели их работу? — а когда он снова кивнул в знак согласия, поделился с ним своей насущной мечтой. — А я мечтаю увидеть их на столе каждого учёного и инженера, в кабинетах информатики наших школ. Сейчас в данной сфере царит дикое средневековье с узкой гильдейской организацией и замкнутостью. Пора ломать эти отжившие формы производственных отношений: мастера — программисты, инженеры — подмастерья, операторы — ученики, а все прочие ничего не смыслят в делах данной гильдии.
