Геннадий Ищенко - Счастливчик Ген (Игра)
— Я не смогу, а вот Маркус сделает. Ставится защита, которая при попытке считать какую-то область памяти, стирает в ней всю информацию. Человек просто забудет этот язык. Работа очень тонкая и требует большого опыта. Если такое попробую сделать я, то вместе с русским вы можете забыть и свой родной язык. Понятия останутся, а вот соответствующие им звуковые образы слов и их написание бесследно исчезнут. Потом придется с вами долго возиться.
— А если защитить, таким образом, всю память? — спросил я. — Получается, что все воспоминания сотрутся? Это же будет не лучше смерти.
— Потому такое и не применяют, — пояснил маг. — Только для каких-то небольших областей памяти, где есть важная информация, которую необходимо защитить от других.
— А почему мои жены сразу же довольно быстро болтают на чужом языке? Я этому учился несколько дней.
— Женщины, — пожал плечами маг. — У них своеобразное мышление и повышенная способность к запоминанию. Многое еще зависит от индивидуальных способностей.
— Да уж, способностями к изучению других языков я никогда не отличался. Лонар, ты не заскучал, когда мы все дружно начали болтать на незнакомом языке?
— Нет, не заскучал. Но нам уже пора обратно. Маркус как-нибудь заедет поставить вам защиту.
— Не стоит болтать по-русски при посторонних, — предупредил я жен, когда гости ушли. — По крайней мере, без необходимости.
— А ты можешь рассказать стихи на своем языке? — спросила Алина. — Мне было бы интересно послушать.
— Хорошо, — согласился я. — Я знаю множество стихов. Послушайте вот эти. Может быть, узнаете. У лукоморья дуб зеленый; златая цепь на дубе том. И днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом. Идет направо — песнь заводит, налево — сказку говорит…
Я все-таки старался читать поэму не слишком быстро и с выражением. Жены притихли, по-моему, они даже дышали через раз. Все рассказать до сигнала на обед я им не успел.
— У меня получилась ерунда! — всхлипнула Алина. — Вот это стихи!
— Давайте не пойдем на обед! — поддержала ее Лана. — Очень хочется дослушать, чем все закончилось.
— Стихи стихами, — возразил я. — А обед обедом. Вы как хотите, а я голосую за обед, стихи, в отличие от него, никуда не денутся. Стихи у тебя, Алина, замечательные. Просто сейчас ты слушала те, что написал один из лучших поэтов нашего мира. А чем все закончилось, вы и так знаете.
— А ты можешь спеть песни на своем языке? — загорелась Лана. — Ты говорил, что у вас и слова в стихах, и музыка куда лучше нашей!
— Я вам и поэму дочитаю, и песни спою, я даже станцую, но только после обеда. Пошли быстрее, опоздаем, а я есть хочу!
— Пошли, сестра, — со вздохом сказала Алина. — А то он до тех пор, пока не поест, будет злой и бесчувственный. Мужчины, они все такие.
На обед жены меня потащили почти бегом, а за столом навалили в мое блюдо кусков, и Лана, сидящая рядом, все время пихалась локтем, чтобы я быстрее жевал. Едва Игнар встал, как девушки почти выволокли меня из-за стола и, под удивленные взгляды придворных и самого короля, потащили к выходу. Ольма хотела о чем-то со мной поговорить, но была ими проигнорирована. Хорошо еще, что в Арлан приехал дядя Ника, и мальчишка убежал на обед в замок герцога, от него они так просто не отмахнулись бы.
Первым делом я дочитал поэму, после чего Лана потребовала песню.
— Жаль, что я не умею играть на вашей балалайке, — сказал я, заработав возмущенные взгляды девушек. — Но Маркус утверждал, что поправил мне голос и я смогу довольно точно воспроизвести мелодию. Так что я вам буду петь без аккомпанемента. Только отвернитесь, а то я немного стесняюсь. Как-никак первый эстрадный опыт.
— Ты давай, не выделывайся, а пой! — по-русски подбодрила меня принцесса.
— Я вам спою песню о любви. Только, вообще-то, ее должна петь девушка, именно от нее и идет рассказ о любви.
Я настроился на "Простую девчонку" в исполнении Клавдии Шульженко и запел, стараясь подражать ее манере исполнения:
— Говорят, что я простая девчонка
Из далекого предместья Мадрида
И в шумных кварталах мне не место
Ведь здесь веселье и суета!
Песня очень понравилась, только попросили уточнить несколько непонятных слов.
— Такое трудно сыграть на вилоне, — задумчиво сказала Лана. — Но попробовать можно. Что еще споешь?
— Могу "Голубку" предложил я. — Это из репертуара той же самой певицы. Голуби — это такие птицы, которые живут рядом с людьми, но в отличие от остальных они могут летать, и вообще более свободны. И разводят их не на мясо или перо, а просто для красоты. Хотите?
Они хотели и я запел:
— Когда из твоей Гаванны уплыл я вдаль,
Лишь ты угадать сумела мою печаль.
Заря золотила ясных небес края,
И ты мне в слезах шепнула — любовь моя, …
Эта песня понравилась больше.
— Хорошая песня, — утирая слезы, сказала младшая. — Душевная. Споешь еще?
— Как-нибудь в другой раз, — отказался я. — У меня много таких песен, в которых полно непонятных для вас слов. Так что репертуар еще нужно подобрать. Тогда и спою, и стихи прочитаю, у того же Пушкина, например много сказок в стихах.
— А почему только сказки? — спросила Алина. — Почему не что-нибудь серьезное?
— По двум причинам. Первое — это то, что я стихами не слишком увлекался и читал только то, что проходили в школе, ну и еще Пушкина. В основном его сказки, но не только. Соответственно, это и запомнил. А второе — это то, что остальные стихи вы просто не поймете. И не потому, что не хватит ума, просто наша жизнь слишком отличается от всего того, что вам известно.
— Это ты так думаешь! — упрямо заявила Лана. — Что там не понять в стихах?
— Как хочешь, — усмехнулся я. — Слушай, только вопросов потом не задавай, все равно не отвечу.
И зачитал им отрывок из стихотворения о Василии Теркине "Кто стрелял?" Конечно, они ничего не поняли.
— Это нечестно! — высказалась Лана. — Ты специально такое стихотворение подобрал!
— Точно, — согласился я. — Еще из самых простых. Маяковского вам, что ли почитать? Нет, не буду. Лучше подождите, пока я подберу то, что вам будет интересно и понятно.
— Тогда пойдем в кровать, — нашла достойную замену поэзии младшая.
— Угомонись, — сказала ей Алина. — Так ты его совсем загоняешь. Еще до ужина свечи четыре, а тебе уже кровать. Смотри, как он напугался, сейчас тебе полночи будет стихи рассказывать.
— Можно подумать, что ему это не надо! — обиделась Лана. — Этот зверь, если ему позволить еще и третью жену приведет!
— Надо, конечно, но ты должна и меру знать. Или хочешь, чтобы муж побежал к магам за помощью? А потом стал стариком в сорок лет?
— Что, Ген, я тебя действительно, того…, — испугалась Лана. — Почему же ты мне ничего раньше не говорил?
— Потому что мужчине сказать жене такое стыдно, — объяснила за меня старшая. Он и так старается, как может, а тебе все мало. Это не ему нужно было двух жен заводить, а тебе двух мужей!
Результатом этой отповеди стало то, что принцесса разревелась.
— Я не зналааа, — всхлипывала она. — Мне было просто скучно. Я виновата, что он мне никогда не отказывааал? А теперь, оказывается, я его…
— Хватит! — я обнял Лану и прижал к себе. — Хочешь в кровать, значит, пойдем в кровать, только не плачь. На платок, вытри слезы, а то развела здесь сырость.
— Потакаешь ее капризам, — осудила Алина. — Но если вы в спальню, то я с вами. Только тогда ночью я его тебе трогать не позволю, так и знай!
На следующий день Маркус прислал мне записку, в которой сообщил, что сегодня вечером решено нанести ряд ударов по черным баронам силами ордена и стражи, и мое присутствие необходимо. Прибыть нужно было сразу же после ужина, что я и сделал.
— У нас на сегодня три цели, — объяснял мне маг. — Это купец Ник Легаш по кличке Живоглот, который держит восточный конец городского дна, булочник Бран Корден, который днем выпекает очень вкусные булочки, а по ночам верховодит среди сотни бандитов, убийц и грабителей и помощник главы магистрата Хней Лорден. Последний вот уже лет пять, пользуясь своим положением и доступом к следственному архиву магистрата, держит за горло пяток воровских группировок и потихоньку их доит. Ну и прикрывает от стражи, само собой. Люди уже распределены по группам наши и стража вперемешку. Тебе не надо ничего делать, просто посидишь здесь у нас. Если раньше времени возникнут сложности с магистратом — прикроешь. А вообще мы все тщательно спланировали, и неожиданностей я не ожидаю, но мало ли что. Для этой операции мы отозвали почти две сотни братьев с базы, и еще участвует около сотни стражников. Слухи среди обитателей дна расходятся моментально, так что цели будем потрошить одновременно. Бандитов планируем просто вырезать, как в прошлые разы, вместе с главарями. А вот воров можно и пощадить, у меня есть сведения, что на королевский флот требуются галерники. Вот мы их туда и отправим, пусть приносят хоть какую-то пользу. Ценности будем сносить сюда, потом все пересчитаем, поделимся со стражей и передадим налоги в казну. Мы с Лонаром будем осуществлять оперативное управление в наиболее значимых местах, а ты покомандуй здесь. Это не должно занять много времени. Все, кроме Живоглота, живут здесь, в центре, а к нему добираться почти до восточных городских ворот. Люди туда уже посланы, по остальным выходят сейчас. Вроде ничего не забыл, побежал, мне пора.
