Индульгенция 1. Без права выбора - Тимур Машуков

— Ты так говоришь, будто уговариваешь меня не отказываться от помолвки.

— Вот еще, — задрала она нос. — Просто объясняю глупому тебе, как плохо иметь меня во врагах и хорошо верить в себя.

— В себя-то я верю, а насчет врагов не понял — есть претензии?

— Кроме того, что ты дурак, никаких. А к дураку какие могут быть вопросы? Мы договорились — я свою часть выполнила. Теперь дело за тобой. И не тяни, а то мой парень не хочет ждать.

— И кто же этот несч… Ох, прости, счастливчик?

— Кривдин Сашка. Ты его видел, наверное, на приеме, пару лет назад.

— Это сын министра финансов, что ли? –скривился я. Ну да, помнил я этого урода. Сам же нарвался, получил по морде, а потом распускал про меня всякие сплетни. Чуть до войны родов не дошло.

— Лицо попроще сделай. Нормальный он. Ну, любить чуть приврать — так это нормально. Его в дипломаты готовят, а там без этого никак.

— Твой нормальный — пидор конченый.

— Ну да, он по мальчикам тоже. Но и с девушками тоже нормально может. Подруга с ним трахалась — говорит, огонь.

— Ну, прям парень хоть куда. Фу таким быть! Сначала пихает член в чью-то жопу, а потом в тебя. Гадость и мерзость. Не зря я ему тогда втащил.

— Гомофоб. Я за толерантность.

— Тогда держись от меня подальше. А то вдруг это заразно. Но в целом хорошо поговорили и в свете услышанного считай нашу помолвку недействительной. Отца я смогу убедить. Тем более, у меня тоже появился один вариант.

— Это кто?

— Не скажу, чтоб не сглазить. Но вся в моем вкусе.

— Красивей меня нет.

— Утешайся этой мыслью, когда тебя будут пользовать жених и его друг с двух сторон.

— Тройничок — это же круто. А ты что? Ревнуешь?

— Вот еще. Стараюсь даже об этом не думать, а то стошнит.

— Не была бы уверена, что ты темный, подумала бы, что светлый.

— Не все у плохо у них и не все хорошо у нас.

— Лазил по СИСу? Смотри, узнает отец — запорет до смерти.

— Причем тут светлая сеть? Для того, чтобы что-то понимать, достаточно иметь мозги. Я, например, брезгливо отношусь к мужеложцам. Но мнение свое никому не навязываю, каждый решает сам, как ему жить.

— А ты изменился, — закончив с едой, она принялась за чай. Я же ограничился соком.

— Ну да. Наверное. Надоело, знаешь ли, что все тебя считают неудачником. Решил поменять свою жизнь и начать, так сказать, с чистого листа.

— И что, например, хочешь начать?

— Ну, для начала пройти наконец инициацию, поступить в академию. Отучиться, отслужить положенные два года, а потом… Есть у меня одна мысль, как достичь максимальных высот в магии.

— Очень интересно. Поделишься?

— С чего бы это? Мы сейчас с тобой разбежимся и если когда и встретимся, то точно не будем кидаться друг другу на шею с криком «как я по тебе скучал или скучала»…

— Ну, встретимся мы гораздо раньше — я тоже буду поступать в НАМиС.

— Это что еще за сокращение?

— Стыдно не знать название будущего места учебы! Нейтральная Академия Магии имени Создателя.

— Ты в него веришь, что ли?

— Он выше всех богов, — пожала она плечами. — И думаю, ему плевать, верят в него или нет. Отец верит, а мне как-то пофиг. Я верю в себя. Ну, еще немного в Деву Обиду, которая покровительствует нашему роду. Мне кажется, я ее чувствовала, когда проходила инициацию. В какой-то момент таким холодом повеяло… А еще почудился черный лебедь, пролетевший рядом. Может, конечно, я просто переволновалась и померещилось всякое. Но чем боги не шутят.

— Ну да, с нашим-то точно шутить не получится.

— Погоди. А у вас кто?

— Переруг у нас.

— Переруг? Что-то не припомню такого.

— Ну, если судить по древним легендам, то когда мир только начался, Сварог распределял обязательства между другими богами. И одному из них он предложил быть ответственным за движение облаков. Но того не устроило такое распределение. Тогда Сварог предложил ему повелевать радугами. Тому опять предложение пришлось не по нраву. Да еще и начал ругаться с другими божествами.

Строптивый божок поднял такой хай, что Сварог вышел из себя и сказал, что отныне его будут звать Переругом и будет он жить на земле, повелевая ссорами да скандалами между людьми.

А мы ж Раздоровы — кому, как не ему нам покровительствовать? Не самый сильный в пантеоне, однако ж все его опасаются. Где он, там покоя не будет. А боги не любят, когда их тревожат.

— Ты в него веришь?

— Не думал об этом. Я, как и ты, наверное — верю в себя. Да и не до высоких мыслей, если честно. Тут бы с земными проблемами разобраться.

— Наслышана. Говорят, у тебя с мачехой, ну скажем так, недопонимание. Трахнул бы ее уже и помирились бы.

— Да ты в своем уме⁈ Чтобы я — и с ней⁈

— А чего? Женщина она опытная, да и на рожу не кривая.

— Не все можно решить через постель, -наставительно сказал я под ее смех.

— Поверь мне, Видар — все проблемы в нашем мире решаются через постель. Потому что неудовлетворенная женщина может столько всего наворотить, что и сотня мужчин потом не разгребет.

— Ну прямо-таки… Хотя да, все зло в мире от баб.

— Соглашусь — мы злые, потому как с вами добрыми быть нельзя. Не успеешь оглянуться, как у тебя уже член во рту и куча обязанностей на шее. Нет, я своего мужа воспитаю сама. Кривдин хоть и лох педальный, зато моих проклятий боится. А значит, будет делать все, что я скажу, еще и улыбаться радостно при этом.

— Любишь быть сверху?

— А кто не любит-то? Меня роль постельной игрушки не устраивает. Я сама люблю поиграть, а не когда играют мной. И все-таки ты сильно изменился, и я пока не могу понять, нравится мне это или нет.

— А тебе